Петропавловская церковь (Вырица)
| Православный храм | |
Церковь святых первоверховных апостолов Петра и Павла
| |
| |
| Страна | Россия |
| Поселок городского типа | Вырица |
| Конфессия | Православие |
| Епархия | Гатчинская |
| Благочиние | Гатчинское районное |
| Тип здания | Церковь |
| Архитектор | Н.И. Котович |
| Первое упоминание | 1905 год |
| Строительство | 1906—1908 годы |
| Дата упразднения | 1938—1941 годы |
| Сайт | [petra-pavla.ru/ Официальный сайт] |
 Церковь святых первоверховных апостолов Петра и Павла на Викискладе
| |
Це́рковь святых первоверхо́вных апо́столов Петра́ и Па́вла — православный храм в посёлке Вырица Ленинградской области (улица Повассара, 28).
Приход храма относится к Гатчинской епархии Русской православной церкви, является центром Гатчинского районного благочиннического округа. Настоятель — протоиерей Владимир Вафин.
Содержание
История
После строительства линии Царское Село — Дно Московско-Виндаво-Рыбинской железной дороги Вырица стала активно развиваться. С увеличением количества населения было решено построить христианский храм. Коренное население просило возвести лютеранскую кирху, но на собрание владельцев земельных участков большинством голосов постановило, что церковь должна быть православной. Земля была безвозмездно выделена Корниловым, который пожертвовал земельный участок для устройства церковного кладбища. Сооружение храма было приурочено памяти спасения царской семьи во время крушения поезда в Борках. Закладка церкви состоялась 10 (10) сентября 1906 года. Строительство велось на пожертвования местного населения по проекту архитектора Н. И. Котовича. Среди жертвователей был основатель местного общества трезвости И. А. Чуриков, пожертвовавший 100 серебряных рублей. Общая стоимость строительства составила около 12000 рублей. Освящение храма в честь святых первоверховных апостолов Петра и Павла 22 июня (5 июля) 1908 года совершил настоятель Петропавловского собора протоиерей Александр Дернов в сослужении благочинного протоиерея Афанасия Беляева. Из-за наплыва в этот день богомольцев администрация железной дороги выделила дополнительную пару поездов.
В 1928—1930 годах причт и община храма примыкали к иосифлянскому движению. 25 февраля 1938 года был арестован настоятель храма, службы прекратились, а в 1939 году церковь официально закрыли. В здании храма был устроен клуб. Однако по причине малой посещаемости, он был закрыт и переоборудован под военкомат. В бериод боёв за Вырицу в 1941 году на территорию храма попало несколько авиационных бомб. Были уничтожены световой купол и звонница, обвалилась стена алтарной части. Немецкие войска устроили в здании конюшню, которую обслуживали пленные русские солдаты, проживавшие в алтарной части.
В декабре 1941 года в ответ на просьбу бывших прихожан во главе с архимандритом Серафимом (Проценко) вернуть храм верующим немецкая комендатура дала своё согласие. За несколько дней были поставлены иконостас, фанерный престол, восстановлена кровля. 19 декабря храм был освящён малым чином. После освобождения Вырицы советскими войсками в январе 1944 года церковь закрыли, но в том же году было разрешено его открыть снова. Фактически храм был поднят из руин. Звонница и алтарная стена были восстановлены руками настоятеля, который делал гвозди из оставшейся после войны колючей проводки. Приходской совет сумел покрыть долги прихода, приобрёл новые колокола, произвёл покраску храма. Были приобретены новые иконы, дарохранительница, напрестольное Евангелие с серебряным чеканным окладом и серебряный Потир.
Освящение обновлённого храма епископом Таллинским и Эстонским Романом состоялось 23 ноября 1952 года. Существенная часть убранства была перенесена из разрушенного храма преподобного Сергия Радонежского села Большая Ящера и церкви Введения во Храм Пресвятой Богородицы из деревни Усть-Введенское. Впоследствии была отремонтирована кровля и осуществлена покраска. Новый, капитальный, ремонт был сделан только в 2005—2007 годах к 100-летию храма при активном участии ктитора Спасо-Преображенского собора протоиерея Бориса Глебова.
Архитектура, убранство
Деревянный, крестообразный в плане храм выстроен в «старомосковском стиле». Здание устроено на высоком фундаменте из валунов. Над притвором устроена колокольня. Неф двухсветный. Храм может вмещать до 1500 человек. На стене устроена мраморная доска с текстом в память освящения храма в 1908 году.
Иконостас храма, хоругви, паникадило и семисвечник из Сергиевской церкви села Большие Ящеры, а Царские врата переданы из храма села Усть-Введенское. Престо установлен в 1952 году. Он облицован мраморными плитами; на лицевой стороне прикреплена металлическая чеканная доска с изображением Воздвижения Креста Господня.
Особо почитаемыми святынями храма являются:
- список Казанской иконы Божией Матери;
- Ковчежец с мощами святых установленный 5 июня 1952 года по благословению митрополита Ленинградского и Новгородского Григория (Чукова). Согласно сопровождаемой грамоте известно, что он был устроен и запечатан 24 ноября 1876 года кардиналом-епископом Остии Константин. В ковчежце хранятся частицы мощей святых: апостолов Петра и Павла; священномученика Климента, папы Римского; святителя Григория Двоеслова, папы Римского; святителя Льва, папы Римского; священномученика Игнатия Богоносца; святителя Николая, архиепископа Мир Ликийских, чудотворца; первомученика архидиакона Стефана; мученика архидиакона Лаврентия; великомученика Георгия Победоносца; мученика Севастиана; святителя Иоанна Златоустого, архиепископа Константинопольского; преподобного Алексия, человека Божия; великомученицы Анастасии Узорешительницы.
Территория храма
На территории храма располагаются: Иоанновский храм, поминальный поклонный крест, часовня, родник, трапезная, церковные лавки и небольшое кладбище
Церковь святого праведного Иоанна Кронштадтского
В 2005 году к северу от храма по проекту архитектора Олега Александровича Солунина была выстроена деревянная церковь святого праведного Иоанна Кронштадтского. Его освящение состоялось 29 декабря 2005 года. Строительство храма было обусловлено необходимостью совершения богослужений на время ремонта Петропавловской церкви. По окончании ремонта храм стал использоваться для совершения крещений.
Приход
С момента освящения храм относился к приходу Введенской церкви в Усть-Введенском. Самостоятельный приход был открыт 30 марта (12 апреля) 1911 года. В его состав входили: посёлок Вырица, деревни Красницы и Петровка.
К приходу Петропавловской церкви, кроме храма святого праведного Иоанна Кронштадтского, приписана часовня в деревне Введенское.
Духовенство
| Настоятели церкви | |
|---|---|
| Даты | Настоятель |
| 22 июня (5 июля) 1908—30 марта (12 апреля) 1911 | приписан к Усть-Введенской церкви (священник Севастиан Николаевич Воскресенский (1874—1938)) |
| 30 марта (12 апреля) 1911—1926 | священник Георгий Васильевич Преображенский (1879—1933) |
| 1926 (?) — 21 апреля 1931 | протоиерей Симеон Михайлович Бирюкович (1875—1932) |
| 1931 — 25 февраля 1938 | священник Андрей Корнилович Корнилов (1886—1938) |
| 25 февраля 1938—1939 | службы не совершались |
| 1939 — 19 декабря 1941 | период закрытия храма |
| 19 декабря 1941—1943 | архимандрит Серафим (Степан Владимирович Проценко) (1874—1960) |
| 1943 — январь 1944 | священник Николай Тимофеевич Багрянский (1895 — после 1947) |
| январь 1944 — 11 июня 1944 | период закрытия храма |
| 11 июня 1944 — 20 октября 1961 | протоиерей Борис Павлович Заклинский (1881—1967) |
| 9 ноября 1961 — 1 января 1963 | священник Александр Тимофеев |
| 1 января 1963—1997 | протоиерей Владимир Александрович Сидоров (… —1997) |
| 1997—2003 | священник Иоанн Алексеевич Пашкевич (род. 1963) |
| 2003 — настоящее время | протоиерей Владимир Гадильевич Вафин (род. 1975) |
Напишите отзыв о статье "Петропавловская церковь (Вырица)"
Ссылки
- [www.soborgatchina.ru/ch%D1%80%D0%B0m-%D1%81vyatich-%D0%B0p%D0%BE%D1%81t%D0%BEl%D0%BEv-p%D0%B5t%D1%80%D0%B0-i-p%D0%B0vl%D0%B0-p%D0%BE%D1%81%D0%B5lk%D0%B0-vi%D1%80its%D0%B0 История храма на сайте Гатчинского благочиния]
- [www.vyritsa.narod.ru/history/mitropolia.htm#petraipavla Попов И. В. Святая Вырица // Санкт-Петербургские епархиальные ведомости. 2003. № 28-29. С.79-102]
Отрывок, характеризующий Петропавловская церковь (Вырица)
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.
Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
