Гвинейский реал
| Реал | |
|---|---|
|
Real | |
| Коды и символы | |
| Символы | $ • Rs • rs |
| Территория обращения | |
| Эмитент |  Португальская Гвинея
|
| Монеты и банкноты | |
| Монеты | не выпускались |
| Банкноты | 1000, 2500, 5000, 10 000, 20 000, 50 000 реалов |
| История | |
| Введена | 1910 год |
| Начало изъятия | 1914 год |
| Валюта-преемник | Гвинейский эскудо |
| Производство монет и банкнот | |
| Эмиссионный центр | Национальный заморский банк |
| Курсы и соотношения | |
| 1 португальский реал = 1 реал | |
Гвинейский реал (реал Португальской Гвинеи) (порт. Real) — денежная единица Португальской Гвинеи в 1910—1914 годах.
История
В 1903 году в Боламе было открыто отделение Национального заморского банка. До 31 марта 1910 года оно не выпускало банкнот, в обращении использовались банкноты Анголы и Сан-Томе.
31 марта 1910 года агентство в Боламе начало выпуск банкнот в реалах. Выпускались банкноты образца 1909 года в 1000, 2500, 5000, 10 000, 20 000, 50 000 реалов. Монеты не выпускались[1].
Декретом правительства Португалии от 18 сентября 1913 года № 141 с 1 января 1914 года на португальские колонии (Кабо-Верде, Португальская Гвинея, Сан-Томе и Принсипи, Ангола и Мозамбик) было распространено действие декрета от 22 мая 1911 года о введении вместо реала новой денежной единицы — эскудо (1000 реалов = 1 эскудо).
Выпуск новых банкнот был начат в 1914 году, монет — в 1933 году. Банкноты и монеты в реалах продолжали использоваться в обращении и постепенно заменялись денежными знаками в эскудо и сентаво.
Напишите отзыв о статье "Гвинейский реал"
Примечания
- ↑ Salgado, 1997, pp. 39-40.
Литература
- Salgado J.S. O Papel Moeda das antigas Colónias Portuguesas. — Lisboa: Fundação Dr. António Cupertino de Miranda, 1997. — 114 с.
|
Это заготовка статьи о Гвинее-Бисау. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Гвинейский реал
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
