СГ-122

СГ-122 — средняя по массе советская самоходная артиллерийская установка (САУ) класса самоходных гаубиц на базе захваченных Красной Армией немецких танков Pz Kpfw III и противотанковых САУ StuG III. Производство машин этой марки пытались развернуть на Мытищинском заводе № 40 (бывший завод № 592) в конце 1942 — первой половине 1943 года; они вооружались 122,4-мм гаубицей М-30. Всего в 1942 году здесь было собрано 10 СГ-122, включая одну опытную на шасси Pz Kpfw III и 9 серийных на шасси StuG III. К 15 ноября 1942 года на артиллерийском полигоне под Свердловском имелось 5 СГ-122. Одна из двух «улучшенных» СГ-122 на шасси танка PzKpfw III 5 декабря была доставлена на Гороховецкий полигон для сравнительных Государственных испытаний с У-35 (будущей СУ-122) конструкции Уралмашзавода.

Из-за запуска в серию равноценной по вооружению отечественной СУ-122 их производство было скоро прекращено. Всего была сдана 21 самоходка СГ-122.

Производство СГ-122 на з-де № 40 (по данным военпредов)

1942 год:

• октябрь — 7
• ноябрь — 2

1943 год:

• январь — 12

Источники информации

• Советские средние самоходные артиллерийские установки 1941-1945 гг. — М.: ООО Издательский центр «Экспринт», 2005. — 48 с. — ISBN 5-94038-079-4.

Ссылки

• [www.battlefield.ru/sg122a.html САУ СГ-122(А) на сайте The Russian Battlefield]

Отрывок, характеризующий СГ-122

Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.
Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в последнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.