Славин, Лев Исаевич
Поделись знанием:
Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: «направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.
Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
(перенаправлено с «Славин, Лев»)
| Лев Славин | |||||||||
 | |||||||||
| Имя при рождении: |
Лев Ицкович Славин | ||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Дата рождения: | |||||||||
| Место рождения: | |||||||||
| Дата смерти: |
4 сентября 1984 (87 лет) | ||||||||
| Место смерти: | |||||||||
| Гражданство: | |||||||||
| Род деятельности: | |||||||||
| Годы творчества: | |||||||||
| Направление: |
социалистический реализм | ||||||||
| Жанр: |
проза, пьеса, роман, очерк | ||||||||
| Язык произведений: | |||||||||
| Дебют: |
«Наследник» (1931) | ||||||||
| Награды: |
| ||||||||
| Подпись: |
| ||||||||
Лев Иса́евич (Ицкович) Сла́вин (15 [27] октября 1896[1], Одесса — 4 сентября 1984, Москва) — русский советский писатель и драматург, прозаик, сценарист, журналист.
Биография
Лев Славин родился в Одессе (ныне Украина) в семье служащего. Учился в Новороссийском университете. В 1916 году, с первого курса, был мобилизован в армию и участвовал в Первой мировой войне. Именно эти события и легли впоследствии в основу его первого романа «Наследник» (1931). После демобилизации занимался журналистикой.
Творческая деятельность началась в Одессе, в возникшем там в 1919 году «Коллективе поэтов», с которым связаны судьбы многих известных писателей: Э. Г. Багрицкого, И. А. Ильфа, Ю. К. Олеши, В. П. Катаева и других; дружил с Ильфом. Первые рассказы Славина были опубликованы в одесском журнале «Коммунист».
В 1924 году Славин переехал в Москву и сотрудничал с газетой «Гудок», выступая во всех газетных жанрах. Один из авторов книги «Беломорско-Балтийский канал имени Сталина» (1934).
В 1932 году Лев Славин написал пьесу о гражданской войне — «Интервенция», которая начиная с 1933 года ставилась на сценах советских театров и принесла ему широкую известность. Эта пьеса игралась повсеместно, возвращалась на сцену несколькими поколениями режиссёров, переводилась на многие языки, неоднократно издавалась и была экранизирована. Тогда же начал работать в кино. Наиболее известные работы — сценарии к к/ф «Возвращение Максима» (1937) и "«Интервенция» " (1967). Последний фильм был признан «творческой неудачей» режиссёра (Г. И. Полоки), пролежал на полках 20 лет и только в 1987 году был выпущен в прокат. По мотивам рассказа Славина «Кафе „Канава“» была снята лирическая комедия с Мариной Неёловой «Дамы приглашают кавалеров».
В 1939 году Славин — военный корреспондент на Халхин-Голе, в 1941—1945, в период Великой Отечественной войны — военный корреспондент газет «Красная Звезда» и «Известия», майор интендантской службы. Он участвовал в Первой мировой войне, в боях на Халхин-Голе и Великой Отечественной. В Монголии писатель познакомился с Г. К. Жуковым.
Написал воспоминания о И. Э. Бабеле, А. П. Платонове, Вс. В. Иванове, М. А. Светлове, написал книги о А. И. Герцене, В. Г. Белинском, Я. Домбровском и других. Писал также повести и мемуары. Многие произведения Славина переведены на иностранные языки.
В 1966 подписал петицию в защиту А. Д. Синявского и Ю. М. Даниэля.
В 1976 году восьмидесятилетний юбилей отмечали в Центральном Доме Литераторов (ЦДЛ), в частности с участием В. П. Катаева, Л. З. Трауберга и В. Н. Плучека.
Умер 4 сентября 1984 года в Москве.
Семья
- жена — Софья Наумовна Лифшиц
Награды
- орден «Знак Почёта» (1939) — за Халхин-Гол
- орден Красной Звезды (21.2.1945)
- орден Трудового Красного Знамени (1981) — в связи с 85-летием
- медали
Творчество
- «Наследник» (1931) — роман
- «Интервенция» (1932) — пьеса
- «Гамбург — Америка линия» (1934) — рассказ
- «Частная жизнь Петра Виноградова» (1934) — сценарий
- «Сын Монголии» (1936) — сценарий
- «Багрицкий» (1936) — историческая биография о Э. Г. Багрицком
- «Возвращение Максима» (1937) — сценарий
- «Дело по Картамышевом» (1939) — рассказ
- «Мои земляки» (1942) — повесть, позже издавалась под названием «Два бойца», легла в основу сценария
- «Дороги идут на Запад» (1943) — рассказ
- «Уралец» (1943) — рассказ
- «Мадонна придорожная» (1945) — новелла
- «Поездка в Цербст» (1945) — новелла
- «Последние дни фашистской империи» (1946) — документальный очерк
- «О Лапине и Хацревине» (1946) — историческая биография о Б. Лапине и З. Хацревине
- «По ту сторону холма» (1958) — повесть
- «Андрей Платонов» (1963) — историческая биография о А. П. Платонове
- «Неугодная жертва» (1964) — новелла
- «Мой Олеша» (1964) — историческая биография о Ю. К. Олеше
- «Портреты и записки» (1965) — биографии и мемуары
- «Ильф и Петров» (1965) — историческая биография о И. А. Ильфе и Е. П. Петрове
- «Восхищения Всеволода Иванова» (1965) — историческая биография о В.Иванове
- «Предвестие истины» (1966) — рассказ
- «Интервенция» (1967) — сценарий по собственной пьесе
- "Кафе «Канава» (1967) — рассказ
- «За нашу и вашу свободу!» (1968) — историческая биография о Я. Домбровском
- «Черты из жизни Михаила Светлова» (1968) — историческая биография о М. А. Светлове
- «Армения! Армения!» (1970) — рассказ
- «Кармелина» (1972) — рассказ
- «Роман с башней» (1972) — рассказ
- «Неистовый» (1973) — историческая биография о В.Белинском
- «Мой чувствительный друг» (1973) — рассказы, записки, портреты
- «Арденнские страсти» (1976) — роман
- «Ударивший в колокол» (1979) — историческая биография о А.Герцене
- «Избранное» (1981) — сборник рассказов и очерков
См. также
Напишите отзыв о статье "Славин, Лев Исаевич"
Примечания
- ↑ Х. Е. [www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/Teatr/_216.php Славин, Лев Исаевич] // Театральная энциклопедия (под ред. П. А. Маркова). — М.: Советская энциклопедия, 1961—1965. — Т. 4.
Ссылки
- [lib.aldebaran.ru/author/slavin_lev/ Произведения Славина на сайте Библиотека OCR Альдебаран]
- [www.fictionbook.ru/author/slavin_lev_isaevich/ Произведения Славина на сайте FictionBook.ru]
Отрывок, характеризующий Славин, Лев Исаевич
Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно – страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер, поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера продолжалась долго. Вдруг послышались из за двери раскаты неприятного голоса, и бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел через приемную.Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: «направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.
Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Категории:
- Родившиеся 27 октября
- Родившиеся в 1896 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Одессе
- Родившиеся в Одесском уезде
- Умершие 4 сентября
- Умершие в 1984 году
- Умершие в Москве
- Писатели по алфавиту
- Писатели СССР
- Писатели России XX века
- Сценаристы по алфавиту
- Сценаристы СССР
- Сценаристы России
- Сценаристы XX века
- Кавалеры ордена Трудового Красного Знамени
- Кавалеры ордена Красной Звезды
- Кавалеры ордена «Знак Почёта»
- Награждённые медалью «За боевые заслуги»
- Награждённые медалью «За оборону Москвы»
- Награждённые медалью «За оборону Ленинграда»
- Награждённые медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Русские писатели XX века
- Писатели-соцреалисты
- Персоналии:Одесса:Литература
- Члены Союза писателей СССР
- Участники Гражданской войны в России
- Участники боёв на Халхин-Голе
