Спасская (станция метро)

«Спасская» Правобережная линия
Петербургский метрополитен
Центральный зал станции
Дата открытия:	7 марта 2009 года
Проектное название:	Площадь Мира II
Район:	Адмиралтейский
Округ:	Сенной
Тип:	пилонная
Глубина заложения, м:	61
Количество платформ:	1
Тип платформы:	островная
Форма платформы:	прямая
Архитекторы:	Е. М. Рапопорт В. Н. Морозова В. Г. Хозацкий
Выход к улицам:	улица Ефимова Сенная площадь
Переходы на станции:	Сенная площадь  Садовая
Наземный транспорт:	49, 50, 70/71, 181 3 17 1, 7, 19, 36, 115, 124, 169, 186, 195, 212, 213, 350
Время открытия:	5:38
Время закрытия:	0:08
Код станции:	СК
«Спасская» на Викискладе

Спасская (станция метро)Спасская (станция метро)

«Спа́сская» — конечная станция Правобережной линии Петербургского метрополитена. Входит в состав единственного в городе трехстанционного пересадочного узла «Спасская» — «Садовая» — «Сенная площадь». С открытия в 2009 году и до 7 ноября 2013 года станция не имела отдельного выхода на поверхность.

Проектное название станции — «Площадь Мира-2».

Вестибюли

Станция введена в эксплуатацию 7 марта 2009 года без собственного выхода на поверхность. Вплоть до 7 ноября 2013 года выход со станции осуществлялся через станции «Садовая» и «Сенная площадь». Строительство вестибюля началось в феврале 2011 года, а 2 апреля 2012 года началась проходка наклонного хода. После неоднократных переносов сроков 7 ноября 2013 года вестибюль был торжественно открыт.

Впоследствии над вестибюлем станции планируется возвести новый торгово-развлекательный комплекс «Пик-2», куда после реконструкции будет встроен и вестибюль станции «Сенная площадь».

Архитектура и оформление

«Спасская» располагается на глубине около 60 метров. Является единственной на Правобережной линии и второй открытой после 1963 года станцией пилонного типа (1 июля 1963 года были открыты станции «Горьковская», «Невский проспект» и «Площадь Мира»; 20 декабря 2008 года — «Волковская»). Подземный зал выполнен по проекту архитекторов Е. М. Рапопорта, В. Н. Морозовой и В. Г. Хозацкого (ООО «Архитектурная мастерская Рапопорта Е. М.»).

Станция украшена мозаичными панно на тему зодчества Петербурга. Авторы мозаик: И. Г. Уралов, С. Н. Репин и Н. П. Фомин. Пол выстлан гранитом.

Боковые и центральный залы соединяют семь проёмов для прохода, длина пилонов — от 10 до 23 метров, ширина проёмов — 3 метра. Выход в город находится в центре зала.

Знак «Зодчеству Петербурга»

Напротив выхода в город находится памятный знак «Зодчеству Петербурга», представляющий собой круглый медальон, на котором выбиты фамилии выдающихся архитекторов города, однако в нём содержатся ошибки: «Деламот» вместо Валлен-Деламот (фр. Jean-Baptiste Vallin de la Mothe), «Детомон» вместо Тома де Томон (фр. Jean-François Thomas de Thomon), фамилия архитектора Огюста Монферрана (фр. Henri Louis Auguste Ricard de Montferrand), автора Исаакиевского собора, написана с одной «р». Отсутствует какой-либо порядок при упоминании династий зодчих: братья Косяковы — «Косяковы», в то время, как архитекторы Шарлемани (отец и два сына) — «Бр. Шарлемани», фамилия братьев Квасовых (Андрея и Алексея) внесена в список в единственном числе. Николай Бенуа и его сын Леонтий Бенуа так же, как И. А. Фомин и сын И. И. Фомин, записаны отдельно, причём инициалы Бенуа стоят перед фамилиями, а Фоминых — после; фамилии архитекторов Китнеров и Шаубов — в единственном числе.

Мозаика

В октябре 2013 года в наземном вестибюле было уложено пять мозаичных панно, на котором изображена жизнь Сенной площади в XIX веке — собор Спас-на-Сенной, представители купечества, знаменитые русские писатели и герои их произведений. Для создания панно использовано две тонны смальты.

Безопасность

В октябре 2013 года Комитет по транспорту объявил конкурс на разработку документации по оснащению входной зоны станции «Спасская» аппаратурой радиационного контроля.

Происхождение названия

Название станции связано с близостью места, где до 1961 года находился Успенский собор, известный также как «Спас-на-Сенной» (ранее предполагалось, что на станции будет панно с изображением храма Успения Пресвятой Богородицы и других утраченных церквей Петербурга, однако проект был изменён). Территориально станция находится на Спасском острове, также восстановлено название Спасского переулка.

Пересадки

Станция является третьей составляющей пересадочного узла «Сенная площадь» — «Садовая» — «Спасская». В переходе «Сенная площадь» — «Спасская» на стене указаны все названия, которые имел за свою историю Санкт-Петербург, вместе с годами переименований: 1703 Санкт-Петербург / 1914 Петроград / 1924 Ленинград / 1991 Санкт-Петербург.

На каждой из двух пересадок установлены по четыре эскалатора ЭТХ-3/75 производства завода «Универсалмаш» — дочернего предприятия «Кировского завода». Несмотря на наличие эскалаторов, в переходах имеется большое количество подъемов и уклонов. «Спасская» является первой станцией Петербургского метрополитена, на которой установлены подобные эскалаторы.

Сроки ввода в эксплуатацию

Открытие станции произошло 7 марта 2009 года вместе с вводом в эксплуатацию участка линии 5 «Садовая» — «Звенигородская», который соединил работавшие до этого отдельно части линии от «Комендантского проспекта» до «Садовой» и от «Звенигородской» до «Волковской». Задержка ввода станции в эксплуатацию по сравнению с изначально заявленной датой составила более трёх месяцев.

Первоначально станцию планировалось открыть 1 декабря 2008 года, в июле 2008 года была назначена дата 18 декабря, в ноябре 2008 года она была перенесена на 24 декабря, впоследствии — на 20 декабря 2008 года. 18 декабря 2008 года поступила информация о том, что «Спасскую» сдать к назначенному времени не успеют, 20 декабря 2008 года была объявлена следующая дата открытия — 1 февраля 2009 года. По сообщению от 26 января 2009 года станция могла открыться в начале февраля, 3 февраля поступила информация о сроках ввода 14 февраля, однако через несколько дней эти данные были опровергнуты — 10 февраля сроки ввода станции в эксплуатацию были обозначены как неопределённые, 11 февраля было озвучено, что открытие состоится не раньше конца февраля 2009 года. 20 февраля была озвучена новая дата открытия — 28 февраля. В результате станция была открыта лишь 7 марта 2009 года, при этом последний перенос сроков ввода был вызван болезнью чиновника, который должен дать «добро» на торжественное разрезание ленточки. Несмотря на это, станция была открыта в 5:45 без каких-либо праздничных мероприятий. По словам главы Петербургского метрополитена Владимира Гарюгина, основной причиной задержки ввода станции в эксплуатацию явились комплексные испытания новых эскалаторов.

Ремонт пересадочного узла в 2010—2011 годах

2 апреля 2010 года на одном из подъёмов в связи с неисправностью эскалатора был закрыт переход с «Садовой» на «Спасскую». В середине мая на осмотр и ремонт были закрыты два эскалатора на переходе со станции «Спасская» на станцию «Сенная площадь». На ремонтируемых эскалаторах появилось объявление о том, что работы ведёт «Универсалмаш» под руководством Н. Н. Большакова и продлятся они до 22 июня. Однако после 22 июня ремонт не был завершён, и объявление пропало. В одном из интервью Николай Большаков заявил, что ремонт завершится не раньше августа. В конце августа стали сообщать о завершении работ в декабре. В ноябре появилось сообщение о возможности открытия только в январе 2011 года. В январе же было заявлено о переносе открытия переходов на конец февраля. В полноценном режиме пересадочный узел открылся 12 февраля 2011 года.

Путевое развитие

За станцией с запада находится 5-стрелочный оборотный тупик.

Наземный транспорт

Автобусные маршруты

№	Пересадки	Конечный пункт 1	Конечный пункт 2
49	Невский пр./ Гостиный двор	Двинская улица	Площадь Ленина Финляндский вокзал
50	Купчино Купчино Звёздная Московская Парк Победы Электросила Московские ворота Фрунзенская Обводный канал Лиговский проспект Пл. Восстания/ Маяковская Московский вокзал Невский пр./ Гостиный двор	Малая_Балканская_улица	Театральная площадь
70/71	Технологический институт Балтийская Балтийский вокзал	Двинская улица	Двинская улица
181	Пл. Восстания/ Маяковская Московский вокзал Невский пр./ Гостиный двор	улица маршала Тухачевского	площадь Репина

Трамвайные маршруты

№	Пересадки	Конечный пункт 1	Конечный пункт 2
3	—	Сенная площадь	площадь Репина

Троллейбусные маршруты

№	Пересадки	Конечный пункт 1	Конечный пункт 2
17	Адмиралтейская Пушкинская/ Звенигородская Витебский вокзал Технологический институт Фрунзенская Московские ворота Электросила	Невский пр./ Гостиный двор	улица Костюшко

Фотографии

• SpasskayaMetrostation-2009-03-07-21.jpg

  Центральный зал станции. Вид от перехода на станцию «Садовая»

• SpasskayaMetrostation-2009-03-07-10.jpg

  Узкая платформа полностью заполнена пассажирами, ожидающими прибытия поезда.

• Метро Спасская 02.JPG

  Направляющая тали, используемой для перемещения грузов во время строительства наклонного хода, 4 июля 2013 года

• SpasskayaMetrostation-2009-03-07-03.jpg

  Название станции на стене. Буквы почти не выделяются на фоне стены, имеющей тот же цвет.

• SpasskayaMetrostation-2009-03-07-25.jpg

  «Середина» станции. Левая зелёная стрелка, предназначенная указывать направление на выход в случае отключения основного освещения, указывает на переход к «Сенной площади», правая — к «Садовой»

• SpasskayaMetrostation-2009-03-07-30.jpg

  Пустой поезд, отправляющийся под оборот

• SpasskayaMetrostation-2009-03-07-04.jpg

  Маршрутный указатель Правобережной линии

• SpasskayaMetrostation-2009-03-07-16.jpg

  Прибывающий под посадку поезд

• SpasskayaMetrostation-2009-03-07-08.jpg

  Информационный указатель, указывающий направление к выходу на поверхность через станцию «Садовая»

• SennayaPloshadToSpasskayaCrossing2009-03-07f.jpg

  Эскалаторы в переходе «Сенная площадь» — «Спасская»

• PushkinskayaToZvenigorodskayaCrossing2009-03-07a.jpg

  Объявление в переходе между станциями «Пушкинская» и «Звенигородская» об изменении схемы движения с 7 марта 2009 года.

• SadovayaMetrostation-2009-03-07c.jpg

  Плакат при входе на станцию «Садовая» сообщает о том, что вход на станцию «Спасская» осуществляется через вестибюль «Садовой»

• SpasskayaToSadovayaCrossing2009-03-07e.jpg

  Спуск на «Спасскую» из перехода со станции «Садовая»

• Метро Садовая 4.JPG

  Переход «Садовая» — «Спасская»

• Метро Спасская 01.JPG

  Спуск на «Спасскую» из перехода со станции «Садовая»

• SennayaPloshadToSpasskayaCrossing2009-03-07c.jpg

  Подъём в переход «Сенная площадь» — «Спасская» с «Сенной площади»

• SennayaPloshadToSpasskayaCrossing2009-03-07h.jpg

  Переход «Сенная площадь» — «Спасская»

См. также

• Авторы проектов станций Петербургского метрополитена
• Театральная (станция метро, Санкт-Петербург)
• Список станций Петербургского метрополитена
• 2009 год в истории метрополитена

Ссылки

• [www.metro.spb.ru/index.php?page_id=1744 «Спасская» на официальном сайте Петербургского метрополитена]
• [metro.vpeterburge.ru/stations/4/spas/ «Спасская» на metro.vpeterburge.ru]
• [ometro.net/build-future-pl-spassk «Спасская» на ometro.net]
• [www.rosmetrostroy.ru/spassk.htm «Спасская» на сайте Метрострой]
• [spb-projects.ru/showpage.php?id=530 «Спасская» на сайте Проекты Петербурга]
• [www.subwaytalks.ru/viewtopic.php?f=9&t=4950 «Спасская» на форуме SubwayTalks.ru]

Отрывок, характеризующий Спасская (станция метро)

Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.


Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.
Кутузов зачмокал губами и закачал головой, выслушав это дело.
– В печку… в огонь! И раз навсегда тебе говорю, голубчик, – сказал он, – все эти дела в огонь. Пуская косят хлеба и жгут дрова на здоровье. Я этого не приказываю и не позволяю, но и взыскивать не могу. Без этого нельзя. Дрова рубят – щепки летят. – Он взглянул еще раз на бумагу. – О, аккуратность немецкая! – проговорил он, качая головой.


– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
– Благодарю вашу светлость, – отвечал князь Андрей, – но я боюсь, что не гожусь больше для штабов, – сказал он с улыбкой, которую Кутузов заметил. Кутузов вопросительно посмотрел на него. – А главное, – прибавил князь Андрей, – я привык к полку, полюбил офицеров, и люди меня, кажется, полюбили. Мне бы жалко было оставить полк. Ежели я отказываюсь от чести быть при вас, то поверьте…
Умное, доброе и вместе с тем тонко насмешливое выражение светилось на пухлом лице Кутузова. Он перебил Болконского:
– Жалею, ты бы мне нужен был; но ты прав, ты прав. Нам не сюда люди нужны. Советчиков всегда много, а людей нет. Не такие бы полки были, если бы все советчики служили там в полках, как ты. Я тебя с Аустерлица помню… Помню, помню, с знаменем помню, – сказал Кутузов, и радостная краска бросилась в лицо князя Андрея при этом воспоминании. Кутузов притянул его за руку, подставляя ему щеку, и опять князь Андрей на глазах старика увидал слезы. Хотя князь Андрей и знал, что Кутузов был слаб на слезы и что он теперь особенно ласкает его и жалеет вследствие желания выказать сочувствие к его потере, но князю Андрею и радостно и лестно было это воспоминание об Аустерлице.