Список кавалеров ордена Белой звезды на цепи

Данный список содержит перечень лиц, награждённых орденом Белой звезды на цепи.

Цепь ордена Белой звезды (эст. Valgetähe ketiklassi teenetemärk) — высшая степень эстонского ордена Белой звезды.

Орден Белой звезды был учреждён 7 октября 1936 года для награждения государственных служащих и служащих местных самоуправлений за заслуги в области экономики, образования, науки, культуры, спорта или другой общественной сфере деятельности. Орден был учреждён в 7 степенях и 3 медалях, высшей степенью являлась цепь ордена.

5 мая 1994 года орден Белой звезды был восстановлен в 5 степенях и 1 медали. Цепь ордена была восстановлена 16 мая 1995 года.

Первая цепь ордена Белой звезды была вручена Президенту Эстонии Константину Пятсу при вступлении его в должность президента. Все остальные цепи ордена были вручены главам иностранных государств. Фактически, цепь ордена Белой звезды выполняет роль дипломатической церемониальной награды, «в знак дружбы» вручаемой главам государств во время их визитов в Эстонию или иностранных визитов президента Эстонии.

Всего в период 1936—1940 годов было вручено 7 цепей, в период 1995—2014 годов — 11 цепей.

Кавалерам цепи ордена Белой звезды вручается золотая цепь со знаком ордена и золотая нагрудная звезда, а также широкая чрезплечная лента и знак 1-го класса ордена. До 1940 года вручалась лента от степени «Специальная большая лента» (красная с золотыми полосками по краям), которая не была восстановлена в 1994 году.

Эскизы знаков ордена были разработаны в 1936 году художником Паулем Лухтейном (эст. Paul Luhtein).

Кавалеры

Портрет	Кавалер	Должность / Титул	Дата указа	Дата вручения	Сн.
	Константин Пятс эст. Konstantin Päts	Президент Эстонии	19380424 24 апреля 1938 года	19380424 24 апреля 1938 года
	Густав V швед. Gustaf V	Король Швеции	19380607 7 июня 1938 года	19380616 16 июня 1938 года
	Карлис Улманис латыш. Kārlis Ulmanis	Президент Латвии	19381026 26 октября 1938 года	19381028 28 октября 1938 года
	Антанас Сметона лит. Antanas Smetona	Президент Литвы	19381026 26 октября 1938 года	19381028 28 октября 1938 года
	Игнаций Мосцицкий польск. Ignacy Moscicki	Президент Польши	19381026 26 октября 1938 года	19381028 28 октября 1938 года
	Кюёсти Каллио фин. Kyösti Kallio	Президент Финляндии	19381026 26 октября 1938 года	19381028 28 октября 1938 года
	Миклош Хорти венг. Miklós Horthy de Nagybányá	Регент Венгрии	19390309 9 марта 1939 года	19390315 15 марта 1939 года
	Александр Квасьневский польск. Aleksander Kwaśniewski	Президент Польши	20020313 13 марта 2002 года	20020318 18 марта 2002 года
	Ференц Мадл венг. Ferenc Mádl	Президент Венгрии	20020829 29 августа 2002 года	20020911 11 сентября 2002 года
	Гвидо де Марко мальт. Guido de Marco	Президент Мальты	20030927 27 сентября 2003 года	20031001 1 октября 2003 года
	Оулавюр Рагнар Гримссон исл. Ólafur Ragnar Grímsson	Президент Исландии	20040428 28 апреля 2004 года	20040504 4 мая 2004 года
	Валдас Адамкус лит. Valdas Adamkus	Президент Литвы	20040930 30 сентября 2004 года	20041004 4 октября 2004 года
	Жорже Сампайю порт. Jorge Sampaio	Президент Португалии	20051125 25 ноября 2005 года	20051128 28 ноября 2005 года
	Вайра Вике-Фрейберга латыш. Vaira Vīķe-Freiberga	Президент Латвии	20051205 5 декабря 2005 года	20051207 7 декабря 2005 года
	Тарья Халонен фин. Tarja Halonen	Президент Финляндии	20070312 12 марта 2007 года	20070314 14 марта 2007 года
	Ласло Шойом венг. László Sólyom	Президент Венгрии	20090929 29 сентября 2009 года	20091005 5 октября 2009 года
	Карл XVI Густав швед. Carl XVI Gustaf	Король Швеции	20110112 12 января 2011 года	20110118 18 января 2011 года
	Харальд V норв. Harald V	Король Норвегии	20140826 26 августа 2014 года	20140902 2 сентября 2014 года

Источники

Официальные источники

Литературные источники

Литература

• Walter, Hannes. Eesti teenetemärgid. Estonian orders and decorations. — Tallinn: Miniplast Pluss, 1998. — 396 p. — ISBN 9985900170.
• Hannes Walter, Paul Luhtein, Ivo Manfred Rebane. Eesti riiklikud teenetemärgid. The Estonian State decorations. Les decorations nationales de L'Estonie. — Tallinn: Riigikantselei, ETPV Trükikoda, 2003. — 196 p. — ISBN 9985788591.
• Kavaliauskas, Vilius. Orders, Decorations and Medals of Estonia, Latvia and Lithuania 1918—1940. — Copenhagen: Ordenshistorisk Selskab, 1996. — 84 p. — ISBN 8788513106.
• Eesti tänab 1919—2000. / Koostajad: Fred Puss, Agur Benno, Ivo Manfred Rebane, Kalev Uustalu. — Tallinn: Riigi Teataja Kirjastus, 2000. — 449 p. — ISBN 9985607783.
• Eesti tänab 2002—2003. / Koostajad: Kalev Uustalu, Ivo Manfred Rebane. — Tallinn: Riigi Teataja Kirjastus, 2003. — 23 p.
• Eesti tänab 2003—2004. / Koostajad: Kalev Uustalu, Ivo Manfred Rebane. — Tallinn: Riigi Teataja Kirjastus, 2004. — 24 p.
• Eesti tänab 2004—2005. / Koostajad: Kalev Uustalu, Ivo Manfred Rebane. — Tallinn: Riigi Teataja Kirjastus, 2005. — 25 p.
• Eesti tänab 2005—2006. / Koostajad: Kalev Uustalu, Ivo Manfred Rebane. — Tallinn: OÜ B2 Eesti, 2006. — 83 p.

Ссылки

• [www.president.ee/et/vabariik/teenetemargid/teenetemargid.php?gid=119002 Valgetähe teenetemärk] (эст.). Сайт Президента Эстонской Республики. Проверено 5 февраля 2013. [www.webcitation.org/6EQEv4gpr Архивировано из первоисточника 14 февраля 2013].

См. также

• Список кавалеров ордена Государственного герба старших степеней
• Список кавалеров ордена Креста земли Марии на цепи
• Список кавалеров ордена Эстонского Красного Креста 1 класса

Отрывок, характеризующий Список кавалеров ордена Белой звезды на цепи

– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.


Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.