Старый Курлак

Село Старый Курлак Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Воронежская областьВоронежская область Муниципальный район Аннинский Сельское поселение Новокурлакское Координаты 51°25′00″ с. ш. 40°31′52″ в. д.51.41667° с. ш. 40.53111° в. д. / 51.41667; 40.53111    Первое упоминание 1701 Прежние названия Курлацкая слобода, Старый Курлак 1-й Население ↘361 человек (2010) Национальный состав русские Конфессиональный состав православные Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 47346 Почтовый индекс 396241 Автомобильный код 36, 136 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=20202856005 20 202 856 005]

Старый Ку́рлак — село в Аннинском районе Воронежской области России на реке Курлак.

География

Старый Курлак находится в лесостепной зоне, климат умеренно-континентальный с довольно жарким летом и холодной зимой. Среднемесячная температура июля +19 °C, января −10 °C. Годовое количество осадков колеблется от 260 до 560 миллиметров. Почва — мощные чернозёмы, рельеф- спокойный.

Расстояние от Старого Курлака до районного центра Анна — 15 км, до областного центра Воронеж — 120 км. Ближайшие населенные пункты: Новый Курлак, Кушлев, Моховое, Старая Тойда, Верхняя Тишанка, Бирюч.

Своей западной стороной село выходит в лес, в котором протекает река Битюг (2 км от Старого Курлака). Около села расположено озеро Чёрное, названное так из за своей глубины. Северная и восточная части села упираются в реку Курлак.

Родники

• Старокурлакский.

• Курлак летом недалеко от Старого Курлака.JPG

  Курлак летом недалеко от Старого Курлака

• Курлак на Чёрном озере.JPG

  Курлак на Чёрном озере

• Затон на Курлаке к западу от Старого Курлака.JPG

  Затон на Курлаке к западу от Старого Курлака

История

XVIII—XIX века

23 апреля 1699 года Петр I издает указ о выселении жителей селений, стихийно образовавшихся вдоль реки Битюг. Выселение производилось силами правительственных войск, всего было сожжено 1515 дворов.

Указом Петра I от 28 ноября 1699 года была основана новая административная единица — Битюцкая дворцовая волость, куда должны были переселиться дворцовые крестьяне из северных уездов России — Костромского, Ярославского и Пошехонского. Административным центром волости стало село Бобровское (позже — город Бобров), в котором находилась приказная изба во главе с управителем дворцовых сёл. Помимо возделывания государственной пашни для обеспечения продовольствием армии, поставки «для дворцового обихода» рыбы, птицы, других продуктов, дворцовые крестьяне работали на заготовке леса для кораблестроения, несли гарнизонную службу, обслуживали ямскую и почтовую гоньбу, выполняли и другие обязанности.

Село Старый Курлак было основано привыбшими в Битюцкую дворцовую волость по указу Петра I дворцовыми крестьянами в 1701 году и получило своё название по одноимённой речке Курлак. Первоначально село называлось Курлацкая слобода (которая, возможно, была основана на месте ранее возникшего и позже разрушенного поселения, так существуют источники, указывапющие на основание Курлацкой слободы в 1659 году).

Когда в середине XVIII века на противоположном берегу реки Курлак расселились очередные поселенцы, посёлок Курлацкий получил название Старый Курлак, а новое селение — Новый Курлак. Основным занятием переселённых крестьян было земледелие, выращивали рожь, овёс, ячмень, просо; также разводили скот, занимались огородничеством. С момента основания в селе поселились кроме переведённых дворцовых крестьян и однодворцы — потомки служилых людей.

Около Старого Курлака на переправе реки Курлак 28 апреля 1708 года произошла битва между царскими войсками и казаками Кондратия Булавина. Мятежники были разбиты, в плен взято 143 человека. Битва на реке Курлак стала поворотным моментом Булавинского восстания, так как после неё поддержка мятежников казаками значительно снизилась.

По первой ревизской переписи 1721 года в Битюцкой дворцовой волости значился 21 населенный пункт, где проживало 1295 государственных крестьян, 853 однодворца, 105 монастырских, 252 крестьянина, работающих по найму, и 179 человек нищих. В общей сложности по Битюгу обитало 2955 человек.

В 1705 году в Старом Курлаке строится деревянная церковь — Димитровская церковь (во имя Святого Великомученика Дмитрия Солунского), которая была перестроена заново в 1838 году, так как уже не могла вмещать всех прихожан. В советские времена церковь была закрыта и превращена в склад зерна, а в конце 50-х годов ХХ века церковное здание было снесено. Наряду с традиционной церковью в селе существовала и старообрядческая. По ревизии 1763 года в селе было 429 ревизских душ.

С момента ликвидации Битюцкой дворцовой волости и образования в 1779 году Бобровского уезда Старый Курлак вплоть до первой четверти XX века входит в состав названной административной единицы Воронежской губернии.

В 1797 году некоторые земли с крестьянами в Бобровском уезде (в том числе и село Старый Курлак) были пожалованы императором Павлом I графу А. А. Безбородко. В связи с тем, что Старый Курлак стал крепостным, в 1810 году однодворцы Старого Курлака переселяются на свои земли и основывают село Старый Курлак казённый или 2-й (ныне — Моховое).

После смерти Безбородко (1799) Старый Курлак перешёл к его племяннице [ru.rodovid.org/wk/Запись:190791 графине Лобановой-Ростовской], которая в 1832 году в связи с большими карточными долгами продала это поместье знаменитому дворянскому роду Станкевичей.

В 1859 году в Старом Курлаке было 224 двора и 1803 жителя, существовал небольшой винокуренный завод. По данным 1903 года в селе Старый Курлак Ф. А. Терехов имел мельницу, было 2 чайных и 6 мелких лавок. На 1910 год в селе было 449 дворов и 2891 житель, 27 кустарных предприятий, церковно-приходская школа. В селе были и остаются улицы с названиями: Барановка, Щенячка, Свисты, Слобода, Романовка, Чепуриновка и др. В конце XIX века в Старом Курлаке также получил распространение ткацкий промысел (ткали ковры, скатерти, полотенца)

XX век

В 1918 году в селе возникла партячейка. В окрестностях села действовала банда Грача. Старый Курлак находился в прифронтовой полосе сражений белых и красных войск.

В 1929 году существовавшие до этого колхозы объединились в колхоз «Чекист» и им. Димитрова.

В 1975 году в селе в память о погибших в Великой Отечественной войне открыт мемориал.

В Старом Курлаке родилась Герой Социалистического Труда работница воронежского экскаваторного завода им. Коминтерна Александра Ивановна Попова.

В 1955 году объединённый колхоз получил название им. Димитрова. К 1956 году число жителей в селе резко сократилось — составило 1249 человек, а в 1979 году осталось 782 жителя. По данным на 1998 год в Старом Курлаке 266 дворов и 561 житель. В настоящее время колхоз реорганизован в сельхозартель «Старый Курлак».

Памятники истории

Постановлением Администрации Воронежской области в Список памятников истории, архитектуры и археологии Воронежской области, принятых под государственную охрану внесено несколько памятников, расположенных на территории Старого Курлака: правление конца XIX века постройки (№ 120), школа начальная начала ХХ века постройки (№ 121), могильник курганный у села Старый Курлак В 1,5 км юго-западнее моста на шоссе Анна — Таловая, 0,8 км км южнее МТФ села Старый Курлак (№ 147), стоянки эпохи бронзы со следующими ориентирами: первая — надпойменная терраса левого берега реки Курлак, 0,35 км восточнее водонапорной башни МТФ, вторая — в пойме, у крутого поворота реки Курлак, 0,9 км северо-западнее моста на шоссе Анна — Таловая; третья — в 1 км северо-восточнее МТФ села, в 0,8 км северо-западнее моста на шоссе Анна — Таловая (№ 148—150), курган у села Старый Курлак на улице Советской села Старый Курлак, в 1 км юго-западнее школы села (№ 151), три стоянки эпохи бронзы у Черного озера с ориентирами: первая — на северо-восточном участке мысового выступа левого берега реки Битюг у озера Черного, в 2 км юго-западнее СТФ села Старый Курлак, вторая — в 3 км юго-западнее села Старый Курлак, третья — в 2,7 км восточнее села Старый Курлак, 2,5 км юго-восточнее села Новый Курлак (№ 152—154).

Памятники культуры бронзового века принадлежат к так называемой абашевской культуре.

Население

Численность населения
1859	1926	1956	2000	2005	2007	2009
2493	↗4441	↘1249	↘580	↘523	↘474	↗500
2010
↘361

Здравоохранение

• фельдшерско-акушерский пункт

Почта

• почтовое отделение (почтовый индекс 396241)

Интересные факты

• Рядом со Старым Курлаком находится [www.geocaching.su/?pn=101&cid=6238 тайник], заложенный игроками в геокэшинг.
• В социальных сетях имеются три группы, объединяющие пользователей, интересующихся Старым Курлаком: «Курлацкая мафия» на Одноклассниках и «Старый Курлак-ВОТ ЭТО СИЛА!!!» и «Ст. Курлак, Новый Курлак, Моховое» на В Контакте.

Известные уроженцы

• Попова, Александра Ивановна — рабочая Воронежского экскаваторного завода им. Комминтерна, которая смогла достичь высоких производственных показателей и была награждена в честь 50-летия Международного женского дня
• Коновалов, Иван Яковлевич — член Союза художников (1961), заслуженный работник культуры (1980)

Литература

Воронежская энциклопедия. — Справочно-энциклопедическое издание. — Воронеж: Центр духовного возрождения Чернозёмного края, 2008. — Т. т.1 (А—М), т.2 (Н-Я). — 524 с. — ISBN 978-5-900270-99-9.

Ссылки

• [vrnguide.ru/t-admin/anninskij-district/selo-staryj-kurlak.html село Старый Курлак - Воронежский Гид]

Отрывок, характеризующий Старый Курлак

Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.


Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet'a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d'un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.
Лицо, которым как новинкой угащивала в этот вечер Анна Павловна своих гостей, был Борис Друбецкой, только что приехавший курьером из прусской армии и находившийся адъютантом у очень важного лица.
Градус политического термометра, указанный на этом вечере обществу, был следующий: сколько бы все европейские государи и полководцы ни старались потворствовать Бонапартию, для того чтобы сделать мне и вообще нам эти неприятности и огорчения, мнение наше на счет Бонапартия не может измениться. Мы не перестанем высказывать свой непритворный на этот счет образ мыслей, и можем сказать только прусскому королю и другим: тем хуже для вас. Tu l'as voulu, George Dandin, [Ты этого хотел, Жорж Дандэн,] вот всё, что мы можем сказать. Вот что указывал политический термометр на вечере Анны Павловны. Когда Борис, который должен был быть поднесен гостям, вошел в гостиную, уже почти всё общество было в сборе, и разговор, руководимый Анной Павловной, шел о наших дипломатических сношениях с Австрией и о надежде на союз с нею.
Борис в щегольском, адъютантском мундире, возмужавший, свежий и румяный, свободно вошел в гостиную и был отведен, как следовало, для приветствия к тетушке и снова присоединен к общему кружку.
Анна Павловна дала поцеловать ему свою сухую руку, познакомила его с некоторыми незнакомыми ему лицами и каждого шопотом определила ему.
– Le Prince Hyppolite Kouraguine – charmant jeune homme. M r Kroug charge d'affaires de Kopenhague – un esprit profond, и просто: М r Shittoff un homme de beaucoup de merite [Князь Ипполит Курагин, милый молодой человек. Г. Круг, Копенгагенский поверенный в делах, глубокий ум. Г. Шитов, весьма достойный человек] про того, который носил это наименование.
Борис за это время своей службы, благодаря заботам Анны Михайловны, собственным вкусам и свойствам своего сдержанного характера, успел поставить себя в самое выгодное положение по службе. Он находился адъютантом при весьма важном лице, имел весьма важное поручение в Пруссию и только что возвратился оттуда курьером. Он вполне усвоил себе ту понравившуюся ему в Ольмюце неписанную субординацию, по которой прапорщик мог стоять без сравнения выше генерала, и по которой, для успеха на службе, были нужны не усилия на службе, не труды, не храбрость, не постоянство, а нужно было только уменье обращаться с теми, которые вознаграждают за службу, – и он часто сам удивлялся своим быстрым успехам и тому, как другие могли не понимать этого. Вследствие этого открытия его, весь образ жизни его, все отношения с прежними знакомыми, все его планы на будущее – совершенно изменились. Он был не богат, но последние свои деньги он употреблял на то, чтобы быть одетым лучше других; он скорее лишил бы себя многих удовольствий, чем позволил бы себе ехать в дурном экипаже или показаться в старом мундире на улицах Петербурга. Сближался он и искал знакомств только с людьми, которые были выше его, и потому могли быть ему полезны. Он любил Петербург и презирал Москву. Воспоминание о доме Ростовых и о его детской любви к Наташе – было ему неприятно, и он с самого отъезда в армию ни разу не был у Ростовых. В гостиной Анны Павловны, в которой присутствовать он считал за важное повышение по службе, он теперь тотчас же понял свою роль и предоставил Анне Павловне воспользоваться тем интересом, который в нем заключался, внимательно наблюдая каждое лицо и оценивая выгоды и возможности сближения с каждым из них. Он сел на указанное ему место возле красивой Элен, и вслушивался в общий разговор.
– Vienne trouve les bases du traite propose tellement hors d'atteinte, qu'on ne saurait y parvenir meme par une continuite de succes les plus brillants, et elle met en doute les moyens qui pourraient nous les procurer. C'est la phrase authentique du cabinet de Vienne, – говорил датский charge d'affaires. [Вена находит основания предлагаемого договора до того невозможными, что достигнуть их нельзя даже рядом самых блестящих успехов: и она сомневается в средствах, которые могут их нам доставить. Это подлинная фраза венского кабинета, – сказал датский поверенный в делах.]
– C'est le doute qui est flatteur! – сказал l'homme a l'esprit profond, с тонкой улыбкой. [Сомнение лестно! – сказал глубокий ум,]
– Il faut distinguer entre le cabinet de Vienne et l'Empereur d'Autriche, – сказал МorteMariet. – L'Empereur d'Autriche n'a jamais pu penser a une chose pareille, ce n'est que le cabinet qui le dit. [Необходимо различать венский кабинет и австрийского императора. Австрийский император никогда не мог этого думать, это говорит только кабинет.]
– Eh, mon cher vicomte, – вмешалась Анна Павловна, – l'Urope (она почему то выговаривала l'Urope, как особенную тонкость французского языка, которую она могла себе позволить, говоря с французом) l'Urope ne sera jamais notre alliee sincere. [Ах, мой милый виконт, Европа никогда не будет нашей искренней союзницей.]
Вслед за этим Анна Павловна навела разговор на мужество и твердость прусского короля с тем, чтобы ввести в дело Бориса.
Борис внимательно слушал того, кто говорит, ожидая своего череда, но вместе с тем успевал несколько раз оглядываться на свою соседку, красавицу Элен, которая с улыбкой несколько раз встретилась глазами с красивым молодым адъютантом.
Весьма естественно, говоря о положении Пруссии, Анна Павловна попросила Бориса рассказать свое путешествие в Глогау и положение, в котором он нашел прусское войско. Борис, не торопясь, чистым и правильным французским языком, рассказал весьма много интересных подробностей о войсках, о дворе, во всё время своего рассказа старательно избегая заявления своего мнения насчет тех фактов, которые он передавал. На несколько времени Борис завладел общим вниманием, и Анна Павловна чувствовала, что ее угощенье новинкой было принято с удовольствием всеми гостями. Более всех внимания к рассказу Бориса выказала Элен. Она несколько раз спрашивала его о некоторых подробностях его поездки и, казалось, весьма была заинтересована положением прусской армии. Как только он кончил, она с своей обычной улыбкой обратилась к нему: