Моховое (Аннинский район)

Село Моховое Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Воронежская областьВоронежская область Муниципальный район Аннинский Сельское поселение Новокурлакское Координаты 51°25′15″ с. ш. 40°36′03″ в. д.51.42083° с. ш. 40.60083° в. д. / 51.42083; 40.60083    Первое упоминание 1810 Прежние названия Второй Старый Курлак Население ↘357 человек (2010) Национальный состав русские Конфессиональный состав православные Названия жителей моховчанин, моховчанка, моховчане Часовой пояс UTC+3 Почтовый индекс 396243 Автомобильный код 36, 136 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=20202856003 20 202 856 003]

Мохово́е — село в Аннинском районе Воронежской области России, на реке Курла́к.

Входит в Новокурлакское сельское поселение.

История

До основания села

Местность, где находится современное село Моховое (Старый Курлак 2-й) издревле называлось Диким полем. Здесь кочевали половцы, печенеги, татары, ногаи. Вплоть до XVIII века эти земли были ничейными, но здесь очень часто появлялись татары, совершая набеги на южные рубежи России. Однако уже в конце XVII века сюда приходят русские люди. Земли эти были богаты лесами, в здешних водоёмах водилось много рыбы. Так, например, в конце XVII века воронежский воевода Д. В. Ваторопин посылал в эти земли «орловских людей» для ловли рыбы: «дав им неводы и всякие рыболовные снасти, послал на Битюк и на реку Середу и в иные места…». Постепенно Прибитюжье начинает заселяться русскими.

Недалеко от современного Мохового (11 км.) за рекой Битюг с 1699 года существовал Троицкий Битюцкий мужской монастырь, который в 1764 году по указу Екатерины II вместе с некоторыми другими монастырями Воронежской епархии упразднили.

Современная местность села Моховое входила до XVI века в Червлёный Яр.

Моховое в XIX веке

Историческое название села Моховое — Старый Курлак 2-й. Однако, первоначально Моховое указывалось в документах, как Старый Курлак казённый, дабы отличить от Старого Курлака владельческого.

Моховое возникло в начале XIX века (около 1810 г.). Село основали потомки однодворцев, переселившиеся сюда из Старого Курлака. Так как Старый Курлак в 1797 году императором Павлом I был пожалован графу А. А. Безбородко и стал крепостным, а в селе проживали и дворцовые крестьяне, и однодворцы, которых закрепостить было нельзя, то последние были вынуждены уйти из Старого Курлака. Переселенцы обосновались на своих землях немного выше по течению реки Курлак на месте практически полностью высохшего мохового болота. Так как по данным книги «Материалы по истории Воронежской и соседних губерний. Выпуск XIV» в Старом Курлаке, откуда переселились будущие жители Мохового, однодворцев было 46 человек, то можно предположить, что примерно такое же число пришло на новое место жительства в начале XIX века.

Именно по названию болота, которое высохло в начале XIX века, село позже назвали Моховым. Однако, небольшие участки болотистой местности есть и сегодня. Они находятся на юге села. Моховое никогда не было большим селением, но так как здесь жили потомки однодворцев, то село всегда было свободным, независимым от помещиков. На 1859 год в Старом Курлаке казённом (Моховом) было 90 дворов и 670 жителей. Моховое входило в состав Новокурлакской волости Бобровского уезда.

На 1887 год в Моховом 117 дворов и 674 жителя. В 1900 году в селе было 158 дворов и 957 жителей. В этом же году в справочной книге «Населённые места Воронежской губернии» отмечается существование церковно-приходской школы, которая в середине 1920-х годов стала школой рабочей молодёжи, 4-х ветряных мельниц, одной мелочной лавки и одной винной лавки.

По данным «Журнала Бобровского уездного земского собрания с 4 по 8 октября 1889 г.» у жителей Старого Курлака 2-го, то есть села Мохового, 1659 десятин 720 саженей земли 3-го разряда. С учётом небольшого количества жителей села этот показатель очень неплохой. Так, к примеру, в соседнем Новом Курлаке при населении в 3512 человек на 1900 год. было всего 1236 десятин 2316 саженей земли. Такая разница объясняется, разумеется тем, что Новый Курлак был крепостным селом, а Моховое нет. Именно поэтому жители Мохового всегда жили в достатке.

• Виды Мохового
• Моховое с места бывшей конной мельницы.JPG

  Моховое с места бывшей конной мельницы

• Вид села Моховое с места бывшей конной мельницы.JPG

  Вид Мохового с места бывшей конной мельницы

• Место, где стояла конная мельница.JPG

  Место, где стояла конная мельница

• Вид Мохового с пруда Крутенького.JPG

  Вид Мохового с пруда Крутенького

Димитровская церковь

В конце XIX века в Старом Курлаке II (Моховое) была построена Димитровская церковь. Сельская церковь названа в честь святого Димитрия Солунского. Строилась под руководством местного купца Яицкого, который был богатым человеком. По легенде Яицкий полюбил одну женщину, которая жила в Моховом (сам купец имел шикарную усадьбу километрах в 5 от Мохового на юг). Именно для неё он и организовал строительство церкви, чтобы его возлюбленная имела возможность помолиться в храме Божьем, не выезжая из Мохового (ближайшая церковь находилась в Новом Курлаке и Старом Курлаке).

Димитровская церковь была деревянной, щели заделывали шерстью и обивали железными пластинами. Моховская церковь была покрашена в голубой цвет и казалась монолитно сделанной, не было ни щелей, ни дыр, ни выемок. Размеры церкви были примерно 10×20 м, высота около 20 м. Фундамент церкви был сложен из кирпича, производимого в Новом Курлаке торговцами братьями Проторчиными. Для особой крепости кладки фундамента раствор размешивали молоком. Внутри сельский храм отличался богатством убранства. Большой внутренний купол был расписан в голубой цвет с ликами святых и ангелов. Церковь имела колокольню, позади на крыше был шпиль. С правой стороны Димитриевская церковь имела деревянную ограду, стоял колодец с чистейшей водой и были посажены яблони и сливы. В 1940-е годы церковь закрыли, колокольню с помощью трактора снесли. В здании церкви было и колхозное правление, позже — сельский клуб, и зернохранилище. В 1960-е годы со строительством асфальтовой дороги развалины деревянной церкви были окончательно снесены.

Моховое в XX веке

По данным справочной книги «Населённые места Воронежской губернии» 1906 года в Моховом 182 двора, 1042 жителя, 1 церковно-приходская школа, 1 школа грамоты. В церковно-приходской школе обучалось 33 ученика, в школе грамоты — 34 ученика. На 1908 год в моховской школе грамоты 38 учащихся.

В начале XX века в селе отмечается существование лавки Г. И. Лапшина. В 1910 году в Моховом насчитывалось 190 дворов и 1234 жителя, действовало 11 мелких кустарных предприятия.

В 1918 году село Моховое находилось в прифронтовой полосе боевых действий красных и белых войск. Так, например, 29 октября 1918 года сёла Новая Чигла и Верхняя Тишанка, которые находятся всего в 10 км от Мохового, были заняты белыми войсками. Село Моховое в эти дни было у красных войск. Но 17 ноября части 13-й советской дивизии, перейдя в наступление, оттеснили части белых и заняли Верхнюю Тишанку и посёлок Бирюч.

Первый колхоз в Моховом был образован осенью 1929 года и назывался «Красная армия». Позже колхоз был назван именем партийного деятеля Жданова, в начале 1990-х годов получил название «Искра», а позже — сельхозартель «Моховое».

В 1928 году в Моховом было 254 хозяйства и 1301 житель. В состав Старокурлакского 2-го сельсовета (то есть моховского) входили посёлки Кретовский, Поваровский, Пролетарский, хутор Яицкий. Моховое входило в Аннинскую волость (центр — село Анна, сегодня пгт. Анна) Бобровского уезда.

По данным книги «Населённые пункты ЦЧО» в 1932 году в Старом Курлаке 2-м (Моховое) было 1407 жителей. Село в ходило в состав Новокурлакского сельского совета.

Постепенно численность населения села Моховое сокращалась. В 1956 году в селе проживало 614 человек, а к 1979 году проживало 436 человек и было 183 двора.

В 1959 году в моховской колхоз «им. Жданова» входили село Моховое (Старый Курлак 2-й), посёлки Кретовка, Поваровка, Вальский.

В 1975 году в Моховом в память о погибших в годы Великой Отечественной войны был открыт памятник.

Хроника села Моховое

1810 год — первое упоминание села Моховое

1859 год — первое документальное свидетельство численности населения села

1887 год — первое документальное упоминание современного названия села — Моховое; Первое документальное упоминание хутора Кретова — будущего степного посёлка Кретовка

1900 год — первое документальное свидетельство существования Димитровской церкви; Первое документальное упоминание о действующей в селе церковно-приходской школе

1906 год — население села перевалило за тысячу и составило 1042 жителя; Первое документальное упоминание о действующей в селе школе грамоты

1906 год, 20 мая — самовольный покос крестьянами села Моховое лугов у помещика Милицына

1918 год — разработка плана распределения земли между крестьянами Новокурлакской волости, в том числе и крестьянами села Моховое

1921 год — начало добровольного переселения крестьян села Моховое в степь

1928 год — документальное упоминание о действующей в селе школы 1-й ступени; Село Моховое образует отдельную административную единицу — сельский совет Старый Курлак 2-й с центром в селе Моховое

1929 год — образование первого колхоза «Красная армия»

1932 год — село Моховое входит в состав Новокурлакского сельского совета

1935 год — село входит в состав Садовского района

1948 год — снос колокольни Димитровской церкви

1959 год — в моховской колхоз им. Жданова входят село Моховое, посёлки Вальский, Кретовка, Поваровка

1972 год — село окончательно получает современное название — Моховое

1975 год — открытие памятника землякам, погибшим в годы Великой Отечественной войны

2008 год — подключение к районной газовой сети части сельских домов

Социальная и экономическая жизнь села

В современном Моховом действует два магазина: магазин Садовского сельпо (село Садовое Аннинского района) и магазин, организованный местным хозяйством. В селе функционирует дом культуры, пункт почтовой связи, медицинский пункт. Функционирует сельская библиотека. В селе Моховое действует хозяйство «Нива», которое даёт большую часть рабочих мест для местных жителей.

В начале 1990-х годов в Моховое через реку Курлак был построен бетонный мост. До этого мост был деревянный, который сносило каждую весну в половодье.

В 1970—1980-е годы по части улиц села были проложены асфальтовые дороги. В 2008 году в Моховое проведён природный газ, подключена часть сельских домов.

Население

Численность населения
2000	2005	2010
516	↘461	↘357

• 1859 год — 670 жителей
• 1887 год — 674 жителя
• 1900 год — 957 жителей
• 1906 год — 1042 жителя
• 1910 год — 1234 жителя
• 1928 год — 1301 житель
• 1932 год — 1404 жителя
• 1956 год — 614 жителей
• 1979 год — 436 жителей
• 1998 год — 546 жителей

В настоящее время население села составляет около 500 человек. Подавляющее большинство жителей — русские. Конфессиальная принадлежность — православные христиане.

Транспорт

В село Моховое два раза в сутки следует автобус «Анна-Кушлево», который заходит также в соседние сёла Новый Курлак, Старый Курлак, посёлок Кушлево. Утренний рейс в 8:00, обеденный в 15:00. Также по трассе «Бутурлиновка-Таловая-Анна», которая находится в 2-х км от села, следуют автобусы в областной центр Воронеж и в обратном направлении.

СМИ

Телевидение

В эфире принимаются несколько телевизионных центральных каналов. Сигналы всех эфирных телеканалов (кроме телеканала «ТНТ», который распространяется с усилителя в райцентре Анна) распространяются с телевизионной башни в городе Бобров — 80 км на юго-запад от Мохового.

Среди населения села также широко распространено спутниковое телевидение.

Периодические издания

Среди сельчан особенно распространена газета Аннинского района «Аннинские вести», которая издаётся в районном центре Анна. Также моховчане выписывают областные и общероссийские издания: газеты и журналы.

Радиостанции

В селе Моховое радиоприёмники принимают сигналы: «Радио России», «Маяк», «Мелодия», «Авторадио».

Географическое расположение

География

Село Моховое входит в Новокурлакское сельское поселение Аннинского района Воронежской области России. Земли села на юге граничат с Таловским районом.

Моховое расположено на луговой местности Окско-Донской равнины. С запада и с севера село огибает река Курлак, на юге — остатки Мохового болота и пересыхающий ручей Крутенький, который, соединяясь с ручьём Жильцов, впадает в реку Курлак. Ручей получил такое название по крутым берегам. Длина ручья примерно 3 км. Крутенький впадает в Курлак на юге Мохового. В центре села расположена старица Курлака, которая сейчас превратилась в болото Кочки.

С момента основания основное занятие населения — земледелие. Основная водная артерия — река Курлак.

Расстояние до районного центра Анна — 15 км, до центра сельского поселения (село Новый Курлак) — 2 км, расстояние до города Воронеж — 120 км. Близлежащие сёла: Старый Курлак, Новый Курлак, Кушлево, Бродовое, Хлебородное, Новая Жизнь, Бирюч, Верхняя Тишанка. Расстояние до Битюга — 6 км, до лесного массива, который находится к западу от села — 5 км. Рядом с Моховым проходит автотрасса Анна — Таловая — Бутурлиновка. Ближайшая база отдыха в селе Садовое — 15 км на северо-запад. Ближайшая гостиница — в посёлке городского типа Анна.

Ручьи

• Крутенький;
• Жильцов.

Пруды

В селе и около села Мохового много прудов:

• Кретовский,
• Поваровский,
• Глинятка,
• Новый,
• Аршавский,
• Семёнов,
• Студенец,
• Малые солонцы,
• Крутенький,
• Мокренький.

В прудах водится много рыбы: щука, карась, сазан, карп, плотва, краснопёрка, пескарь.

Родники

• Холодный Ключ;
• Мокрая Вершина;
• Захаров колодец;
• Отряд.

• Водоёмы
• Моховое болото в апреле.JPG

  Моховое болото в апреле на фоне села

• Пруд Крутенький у села Моховое.JPG

  Пруд Крутенький у Мохового

• Пруд Крутенький у села Моховое 2.JPG

  Пруд Крутенький

Часовая зона

Село Моховое находится в часовой зоне, обозначаемой по международному стандарту как Moscow Time Zone (MSK). Смещение относительно UTC составляет +3:00. Время в селе Моховое соответствует географическому поясному времени.

Климат

Климат местности, где расположено село Моховое — умеренно-континентальный со среднегодовой температурой от +5,0 °C.

Животный мир

В окрестностях Мохового много зайцев, лис, иногда можно встретить волка. Из лесов по берегам реки Битюг на моховские поля прибегают косули, кабаны. В моховских водоёмах много водоплавающей птицы: дикие утки, гуси. Очень часто встречаются журавли, цапли, куропатки. Множество скворцов, жаворонков, синиц.

Улицы

В селе 6 улиц: Колхозная, Ленина, Набережная, Рабочая, Садовая, Советская.

Спорт

Село Моховое — спортивное село. В 1950-е годы в селе действовало спортивное общество «Колхозник» при местном колхозе им. Жданова. Футбольная команда «Моховое» ежегодно участвует в чемпионате Аннинского района по футболу и минифутболу. В 2009 году Моховская начальная школа была переустроена под спортивно-оздоровительный комплекс. Моховчане любят футбол, лыжи, плавание.

Достопримечательности

Достопримечательности села Моховое — это здешняя природа. Местность села Моховое обладает значительным рекреационным и туристическим потенциалом, который практически не реализован. Красивейшие виды и практически нетронутая человеком природа делают эти места поистине привлекательными для отдыха и развлечений. В 3 км на восток от села находится Холодный ключ — родник с чистейшей родниковой водой с примесями серебра. Также чистейшая родниковая вода есть в Жильцовом логу — 2 км на юг от села.

Памятники

• Памятник воинам, погибшим в годы ВОВ;
• Памятник В. И. Ленину.

Интересные факты

• Село Моховое получило своё название по имени болота, которое высохло два столетия назад;
• От села до экватора более 5 тысяч км;
• Предками жителей села Моховое были однодворцы, поэтому моховчане никогда не были крепостными;
• В царское время мужики соседних сёл старались взять в жёны моховчанок, так как считалось, что они более работящие, чем свои девушки;
• В годы Великой Отечественной войны через Моховое неоднократно проходили колонны советских солдат, через реку Курлак строили понтонный мост.

Уроженцы села

• Торопцев, Иван Григорьевич (1901—1942) — полковник, командир 77-й , 172-й (3-й Крымской дивизии), 271-й стрелковых дивизий во время ВОВ;
• Щетинин, Иван Николаевич (1925-?) — кавалер трёх орденов Красного Знамени, ветеран ВОВ;
• Кузнецов, Дмитрий Николаевич (1917—2008) — гвардии полковник, ветеран ВОВ;
• Калаев, Иван Константинович (1921—1943) — младший лейтенант 243 стрелковой дивизии во время ВОВ;
• Калаев, Иван Кузьмич (1913—1944) — капитан 116 стрелковой дивизии, командир 2 дивизиона 406 АКП во время ВОВ;
• Чунихин, Алексей Петрович (1915—1943) — гвардии капитан, старший врач 29-го гвардейского стрелкового полка 28-й гвардейской Харьковской стрелковой дивизии во время ВОВ;
• Баранников, Иван Алексеевич (1924—1944) — младший лейтенант, командир стрелковой роты 109 стрелковой дивизии во время ВОВ, член ВЛКСМ;
• Торопцев, Максим Петрович (1913-?) — председатель колхоза «Комсомолец», во время ВОВ командир небольшого соединения;
• Калаев, Александр Павлович (1923-?) — заместитель политрука пешей разведки 170 стрелкового полка во время ВОВ;
• Калаев, Николай Антонович (1921-?) — лейтенант, командир 5-й стрелковой роты 2-го стрелкового батальона 492-го стрелкового полка 199-й стрелковой дивизии во время ВОВ, член ВЛКСМ;
• Лутов, Василий Петрович (1918—1944) — лейтенант, командир взвода отдела контрразведки 13 армии во время ВОВ, член ВКП(б);
• Пронин, Константин Павлович (1910—1943) — капитан, заместитель командира батальона по политчасти 136 стрелкового полка 97 стрелковой дивизии во время ВОВ, член ВКП(б);
• Торопцев, Илья Макарович (1898—?) — участник штурма Зимнего дворца в 1917 году, старший лейтенант во время ВОВ, кавалер Ордена Ленина, первый председатель колхоза «Пролетарский», член ВКП(б).
• Пронин, Сергей Иванович (1919—?) — офицер из числа младшего командного состава во время ВОВ, артиллерист, участник штурма г. Кёнигсберг.
• Подлесных Василий Иванович(1908-!942)-рядовой участник ВОВ,много лет считался пропавшим без вести,о судьбе стало известно после опубликования архивов,раненый попал в плен защищая Ленинград.

Литература

• Подлесных С. Н. История села Моховое Воронежской губернии.
• Анна: за веком — век. Воронеж. Центрально-Чернозёмное книжное издательство, 1998.
• Населённые места Воронежской губернии.
• Памятные книжки Воронежской губернии.
• «Материалы для истории Воронежской и соседних губерний, состоящие из царских грамот и других актов XVII и XVIII столетий. Кн.1», Воронеж, Издание М. Де-Пуле, 1861.
• Списки населённых мест Российской империи. Населённые места Воронежской губернии. Справочная книга. Т.9, Воронеж, 1859.
• Населённые места Воронежской губернии. Воронеж, 1900, Типолитография В. И. Исаева.
• Журнал Бобровского уездного земского собрания с 4 по 8 октября 1889 г., Воронеж, 1890.
• Населённые места Воронежской губернии"Воронеж, 1906.
• Журнал Бобровского уездного земского собрания на 1908 г., Воронеж, 1908.
• Революционное движение. Хроника 1918 г. Т.1", Воронеж, 1930.

Ссылки

• [www.gosspravka.ru/36/002/000034.html Моховое (село)]

Отрывок, характеризующий Моховое (Аннинский район)

– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.


На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.