Столпник
Сто́лпник (греч. στυλίτης, лат. stylita) — христианский святой из числа преподобных, избравший особый вид подвига — непрерывную молитву на «столпе» (открытой возвышенной площадке, камне, башне и т. п.)[1].
Подвиги стояния на столпе ради благочестия встречаются ещё ранее IV века. Святой Ефрем Сирин в 29 поучении к египетским монахам говорит, что он видел человека, который ради добродетели стоял на столпе. Однако основателем столпничества христианская традиция считает сирийского монаха Симеона Столпника, подвизавшегося на столпе более 30 лет. Симеон пользовался исключительным авторитетом в христианском мире, к нему стекались толпы верующих за советом и наставлением, писали письма императоры, почитание его как святого распространилось ещё при его жизни, особенно в сирийских общинах.
Подвигу Симеона последовали в V веке преподобный Даниил (память 11 декабря), в VI веке — преподобный Иоанн и Симеон Дивногорец, в отличие от первого Симеона (Столпника) называемый младшим (память 24 мая), в VII веке — Алипий, подвизавшийся на столпе 66 лет (память 26 ноября), в VIII веке — Феодосий, столпник едесский (память 9 июля), в X веке — преподобный Лука Новый Столпник, 45 лет пребывший на столпе (память 11 декабря), в XI веке — преподобный Лазарь Галисийский из Эфеса (память 30 июля), в XII веке — преподобный Никита Переяславский (память 24 мая), в XV веке — преподобный Савва Вишерский, скончавшийся в 1460 году (память 1 октября)[2].
Единственным столпником Западной Церкви стал преподобный Вульфилаих (+ ок. 594), совершавший свой подвиг в суровом климате на вершинах Арденн[1].
Образки с изображением столпников, которые приносили с собой паломники, возвращаясь после посещения этих подвижников (которые, видимо, могли благословлять эти образки), сыграли существенную роль в развитии иконопочитания[1].
В Восточной Европе одним из первых столпников был преподобный Кирилл Туровский (XII век), сейчас особо почитаемый в Белоруссии.
Столпничество как вид затворничества могло осуществляться и в подземных столпах-пещерах (преподобный Никита Переяславский), и в специально построенных кельях затворника на территории монастыря[3].
Преподобный Серафим Саровский, подражая святому Симеону, 1000 дней молитвенно предстоял Богу на камне.
В литературе
Герой книги Милорада Павича «Хазарский словарь» Гргур Бранкович получил прозвище столпник за то, как он был замучен в турецком плену. Его водрузили на верхушку греческой колонны, приказав троим лучникам стрелять в него и обещав, что отпустят, если после пяти стрел он останется жив. Но лучники выпустили в Гргура 17 стрел, после чего он упал с колонны мертвым. «На этом месте вырос дикий виноград — его никогда не продают и не покупают, это считается грехом»[4].
Хэнк Морган (Марк Твен «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура») находит применение «даровой» энергии столпника для открытия фабрики по пошиву рубашек, которые сбывает всем дворянам королевства под маркой «Рубашки Св. столпника».
Напишите отзыв о статье "Столпник"
Примечания
|
Столпник на Викискладе? |
|---|
- ↑ 1 2 3 В. М. Живов Святость. Краткий словарь агиографических терминов. Москва, «Гнозис», 1994
- ↑ Столпники // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Фрезе А. А. [actual-art.spbu.ru/testarchive/10007.html Монастырская архитектура и традиция столпничества в Византии и Древней Руси в IX — начале XIII века] // Актуальные проблемы теории и истории искусства: сб. науч. статей. Вып. 4. / Под ред. А. В. Захаровой, С. В. Мальцевой. — СПб.: НП-Принт, 2014. С. 90-98. — ISSN 2312—2129
- ↑ Павич М. [lib.ru/INPROZ/PAWICH/hazarman.txt Хазарский словарь].
| Лики святости в православии |
| Апостол | Бессребреник | Благоверный | Блаженный | Богоотец | Великомученик | Исповедник | Мученик | Праведный | Праотец | Преподобномученик | Преподобный | Преподобноисповедник | Пророк | Равноапостольный | Святитель | Священноисповедник | Священномученик | Столпник | Страстотерпец | Чудотворец | Юродивый |
Отрывок, характеризующий Столпник
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.
В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
