Театр Дождей
| Театр Дождей | |
 | |
| Основан | |
|---|---|
| Здание театра | |
| Местоположение | |
| Руководство | |
| Художественный руководитель | |
| Ссылки | |
|
[rains.spb.ru pb.ru] | |
Театр Дождей — драматический театр в Санкт-Петербурге, основанный в 1990 году Натальей Никитиной.
История театра
Основан в 1990 году Натальей Никитиной и группой единомышленников — актёров театра «Суббота», в маленьком помещении (55 зрительских мест) на берегу Фонтанки — бывшем «красном уголке» РЭУ-13[1]. До 1994 года новый театр существовал как театр-студия, а затем сменил статус и сейчас именуется филиалом Молодёжного театра, но ведет самостоятельную жизнь[2]. Основной репертуар театра составляли и составляют произведения мировой классической драматургии — «Чайка», «Три сестры» А. П. Чехова, «Продавец дождя» Ричарда Нэша, «Опасный поворот» Дж. Б. Пристли и другие. «Чайка» — первая самостоятельная работа Натальи Никитиной[3], поставленная в 1986 году ещё на сцене театра «Суббота». Другой спектакль, поставленный в «Субботе» — «Дом, который построил Свифт» по пьесе Григория Горина (24 мая 1997 года в Театре Дождей состоялась премьера второй редакции этого спектакля[4]).
В 1997 году поставлен первый из спектаклей театра для детей — «Снежная королева» по сказке Евгения Шварца. Вторая «детская» постановка театра — «Rag Dolly» (Тряпичная кукла) Уильяма Гибсона — осуществлена в 2002 году при поддержке Комитета по культуре и стала победителем на XI фестивале «Театры Санкт-Петербурга — детям» среди камерных театров. Ещё один детский спектакль — «Дикий» по пьесе Владимира Синакевича (2008 год).
В 2000 году, на десятилетие театра, была учреждена специальная премия «Белая ворона», которой награждались лучшие актёры, художники, хореографы, композиторы и другие создатели спектаклей «Театра Дождей».
В мае 2000 года труппа со спектаклем «Дом, который построил Свифт» побывала на гастролях в Москве, где познакомилась с автором этой театральной фантазии — Григорием Гориным[3].
Постановка «Поминальная молитва», премьера которой состоялась 27 мая 2003 года, завоевала такую любовь зрителей, что театру пришлось искать более вместительный зал для проката спектакля. Долгое время «Дом, который построил Свифт» и «Поминальная молитва» игрались на малой сцене Театра имени Ленсовета.
Весной 2004 года художественный руководитель театра Наталья Никитина стала победителем на первом фестивале «Режиссёр — профессия женская» — она получила награду в номинации «От мужчин режиссёров — за любовь к актёрам» и специальный приз от ассоциации «Женщины и Бизнес» — за постоянные аншлаги на спектаклях.
В 2010 году была закрыта на реконструкцию малая сцена театра имени Ленсовета. Спектакли «Тряпичная кукла», «Продавец дождя», «Опасный поворот», «Поминальная молитва» игрались в Театральном центре на Коломенской и на малой сцене Санкт-Петербургского Мюзик-Холла.
20 февраля 2010 состоялась премьера спектакля «Отражения на мокром асфальте» по пьесе Петера Хирхе «Редчайшая история о любви» — режиссёрский дебют Елены Кохоновер.
11 декабря 2010 года состоялась премьера спектакля «Эшелон» по одноимённой пьесе М. Рощина.
В 2012 году состоялась премьера «Дяди Вани» — третьего чеховского спектакля в репертуаре театра. Спектакль получил диплом лауреата в номинации «За сохранение чеховских традиций» на V международном фестивале «Театр. Чехов. Ялта.»[5]
В 2013 году состоялась премьера спектакля «Белые флаги» - В новой постановке Театр Дождей обращается к роману классика грузинской литературы ХХ века Нодара Думбадзе. Спектакль-притча сочетает в себе глубокие философские размышления о справедливости, законе, свободе и ответственности. С этим спектаклем театр был представлен на высшую театральную премию Санкт-Петербурга "Золотой софит" в номинации " Лучший актерский ансамбль".
В 2015 года состоялась премьера спектакля «Игра в каникулы» по пьесе Михаила Себастьяна.
Репертуар[6]
- 1986 — «Чайка», А. П. Чехов, премьера спектакля состоялась на сцене театра «Суббота»
- 1990 — «Последняя женщина сеньора Хуана», Л. Жуховицкий
- 1991 — «Три сестры», А. П. Чехов
- 1992 — «Продавец дождя», Н. Ричард Нэш. Этот спектакль можно назвать визитной карточкой театра.
- 1993 — «Ехай», Нина Садур, постановка и сценография Владимира Кутейникова
- 1994 — «Опасный поворот», Джон Б. Пристли
- 1997 — «Дом, который построил Свифт», Григорий Горин. Это вторая редакция спектакля, впервые поставленного в театре «Суббота» в 1988 году.
- 1999 — «Эвридика», Жан Ануй
- 2001 — «Дом, где разбиваются сердца», Бернард Шоу
- 2003 — «Поминальная молитва», Григорий Горин
- 2005 — «На дне», Максим Горький
- 2006 — «…Забыть Герострата!», Григорий Горин
- 2007 — «От красной крысы до зеленой звезды», А. Слаповский, реж. Сергей Рубашкин, художественный руководитель постановки Н. Никитина
- 2009 — «Странная миссис Сэвидж», Джон Патрик
- 2010 — «Отражения на мокром асфальте», по пьесе Петера Хирхе «Редчайшая история о любви», постановка Елены Кохоновер
- 2010 — «Эшелон», Михаил Рощин
- 2012 — «Дядя Ваня», А. П. Чехов
- 2013 — «Белые флаги», по роману Нодара Думбадзе, постановка Натальи Никитиной, режиссёр Илья Божко
- 2015 — «Игра в каникулы», Михаил Себастьян
Спектакли для детей
- 1997 — «Снежная королева», Евгений Шварц
- 2002 — «Rag Dolly (Тряпичная кукла)», У. Гибсон
- 2008 — «Дикий», В. Синакевич (по мотивам сказки Андерсена «Гадкий утёнок»)
- 2014 — «О. Днажды...» (Сказки каменных джунглей), по рассказам О. Генри в инсценировке Елены Кохоновер, постановка Натальи Никитиной и Елены Кохоновер
Напишите отзыв о статье "Театр Дождей"
Примечания
- ↑ Аминова В. [www.vppress.ru/stories/ne-chernuha-ne-bytovuha-i-ne-pornuha-6364 Не чернуха, не бытовуха и не порнуха] // Вечерний Петербург. — 25.01.2010.
- ↑ Семенова Ю. [rains.spb.ru/articles/article04.htm Театру Дождей - 15] // Театральный Петербург. — 2005. — № 2 (82).
- ↑ 1 2 Болотовская Т. [rains.spb.ru/articles/article10.htm Наталья Никитина. «Белые вороны» под очищающим дождем] // Телевидение и Радио. — 06.06.2006. — № 24 (2614).
- ↑ Вильк Е. [rains.spb.ru/articles/article08.htm Г. Горин. "Дом, который построил Свифт" Постановка Н. В. Никитиной. С.-Петербург. "Театр Дождей"]. Литературно-художественный проект FolioVerso. [www.webcitation.org/65X40we2T Архивировано из первоисточника 18 февраля 2012].
- ↑ Виктория Шевченко. [theatreyalta.com/main/kino/pressa_v/1349187888/ Хроника фестиваля, или Расширяем границы], Ялтинские вести.
- ↑ Постановка Натальи Никитиной, если не отмечено иное
Ссылки
[rains.spb.ru Официальный сайт театра]
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Театр Дождей
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.
Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.
