Театры Саратова

Театры Саратова играют огромную роль в просвещении саратовцев, их приобщении к мировой и отечественной драматургии.

Саратов — старый театральный город. Первый крепостной театр, принадлежавший купцу Гладкову, появился в Саратове ещё в 1803 году. В 1810 году на Хлебной площади (ныне Театральная площадь) Саратова по указанию губернатора А. Д. Панчулидзева было построено театральное здание. На сцене этого небольшого деревянного театра были показаны пьесы «Ябеда» В. Капниста, «Ревизор» Н. В. Гоголя. В начале 1842 года здесь впервые в провинции была поставлена опера А. Верстовского «Аскольдова могила».

В 1859 году деревянное здание театра сгорело. На том же месте новое театральное здание было возведено лишь в 1865 году. Это был большой трёхъярусный каменный театр на 1200 мест, получивший название Городской театр.

Однако театральная жизнь не прерывалась, ибо ещё 26 декабря 1859 года труппа театра перебралась в помещение летнего театра, находившегося тогда за городской чертой (ныне на этом месте расположен Саратовский академический театр драмы имени И. А. Слонова). С постройкой каменного здания городского театра спектакли стали идти сразу в двух местах: в летнем театре, носившем название Народного театра, ставила спектакли драматическая труппа, а в Городском театре шли драматические спектакли, ставились оперы, на этой же сцене выступала Саратовская оперетта.

Таким образом, история Саратовского театра драмы и Саратовского театра оперы и балета начинается с общей для двух театров даты: 1803 года. Сезон 2012/2013 годов оба театра по праву считают своим 210-м театральным сезоном.

На сцене обоих Саратовских театров в конце XIX — начале XX века играли или гастролировали: Н. Х. Рыбаков, Н. К. Милославский, А. О. Бантышев, А. Ф. Гусева. В течение трёх сезонов (1897—1900) на Саратовской сцене блистали Василий Иванович Качалов, «сибирский соловей» Пётр Иванович Словцов.

В 1918 г. в Саратове работал Солдатский Театр Революции. По состоянию на 2013 год в городе действуют девять театров:

• Саратовский академический театр оперы и балета,
• Саратовский академический театр драмы имени И. А. Слонова,
• Саратовский академический театр юного зрителя имени Ю. П. Киселёва,
• Саратовский областной театр оперетты (театр находится в Энгельсе, но считается саратовским и часто даёт представления на сценах саратовских театров и домов культуры),
• Саратовский театр кукол «Теремок»,
• Саратовский театр русской комедии,
• Саратовский муниципальный новый драматический театр «Версия»,
• Саратовский театр «Балаганчик»,
• Театр магии и фокусов «Самокат».

В конце 2011 года в Саратове открылось новое здание ТЮЗа, которое возводилось 25 лет.

Во время Великой Отечественной войны в Саратов был эвакуирован ГИТИС, Московский Художественный театр (ему отвели место в не работавшем тогда ТЮЗе).

Значительный вклад в историю Саратовского театра драмы внесли в разное время руководившие театром И. А. Слонов, И. А. Ростовцев, А. Л. Грипич, Н. А. Бондарев, А. И. Дзекун. На сцене театра играли народные артисты СССР Б. Ф. Андреев, В. А. Ермакова, О. И. Янковский; народные артисты РСФСР В. Я. Дворжецкий, С. И. Бржеский, П. А. Карганов, Ю. И. Каюров, А. А. Колобаев, С. М. Муратов, Г. И. Сальников, Л. В. Шутова; заслуженные артисты РСФСР Н. У. Алисова, А. Г. Василевский, В. К. Соболева.

В 1963 году Лев Григорьевич Горелик создал при Саратовской филармонии театр миниатюр «Микро».

Сергей Щукин создал в 1987 году Саратовский театр магии и фокусов «Самокат» — первый в стране профессиональный театр магии и фокусов. Театр ежегодно показывает около 200 иллюзионных представлений, подготавливает две премьеры.

Саратовский областной театр оперетты

Оперетта появилась в Саратове ещё в середине XIX века — тогда в городе начали бывать заезжие опереточные труппы. С образованием в 1928 году Нижне-Волжского края в Саратове и районных центрах стала бывать с гастролями труппа Сталинградского театра оперетты. Наконец во второй половине 1960-х годов обстоятельства сложились так, что просто должен был открыться театр оперетты и в Саратове. В ДК «Россия» был создан народный театр оперетты, и в то же время один из городов СССР не был готов к приёму нового запланированного Министерством культуры СССР музыкального театра. Саратовский облисполком вошёл в министерство культуры с инициативой передать этот театр с госбюджетом и штатами в Саратов. Из-за того, что в Саратове уже имелся театр оперы и балета в репертуаре, которого были оперетты было принято решение разместить театр в Энгельсе в здании дома культуры в котором ранее располагались русский и немецкий гостеатры. Первое представление в театре состоялось 7 октября 1968 года, это был спектакль-концерт «Будем знакомы, дорогие земляки!».

Ссылки

* [artclub.renet.ru/theatres.htm Виртуальный артистический клуб]

• [saratov-kultura.ru/theatres/ «Культура Саратова»]

Отрывок, характеризующий Театры Саратова

Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…