Тридцать три Ориенталес

Тридцать три «Ориенталес» (исп. Treinta y Tres Orientales, букв. «Тридцать три из Восточной полосы») — группа повстанцев, чьи действия привели в итоге к образованию независимого государства Уругвай.

Предыстория

В 1810 году в результате Майской революции вице-королевство Рио-де-ла-Плата провозгласило независимость, став государством Соединённые провинции Южной Америки. В 1813 году на территории Восточной полосы была образована Восточная провинция с административным центром в Монтевидео. В 1817 году Восточная провинция была оккупирована Соединённым королевством Португалии, Бразилии и Алгарве. 18 июля 1821 года Восточная полоса была официально аннексирована Бразилией и получила название Сисплатина; при этом северные части Восточной полосы были присоединены к другим бразильским штатам.

Ход событий

После того, как бразильцы одержали победу, потерпевший поражение глава Восточной провинции Хосе Хервасио Артигас в 1820 году удалился в самоизгнание в Парагвай. Один из его бывших соратников — Хуан Антонио Лавальеха — в 1823 году прибыл в Буэнос-Айрес, и начал формировать экспедицию для изгнания бразильцев из Восточной полосы и воссоединения Восточной провинции с Соединёнными провинциями Южной Америки. Его поддержали крупные местные фермеры во главе с Хуаном Мануэлем де Росасом.

15 апреля 1825 года Лавальеха и его люди отплыли из Сан-Исидро и, проскользнув мимо бразильской флотилии, под покровом темноты в ночь на 19 апреля высадились на восточном берегу реки Уругвай на пляже Аграсиада, где водрузили Флаг Тридцати трёх Ориенталес. Двинувшись вглубь страны и поднимая по пути народ против бразильской власти, они 20 мая 1825 года прибыли в Монтевидео.

14 июня 1825 года в городке Флорида собрался Флоридский конгресс, который 25 августа провозгласил независимость Восточной провинции от Бразилии и её вхождение в состав Соединённых провинций Южной Америки. В ответ 10 декабря Бразилия объявила войну Соединённым провинциям. Так началась Аргентино-бразильская война, итогом которой стало образование независимого Уругвая.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Тридцать три Ориенталес

– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.