Три жемчужины

Три жемчужины
(СК #99 I)
Тип марки (марок)	стандартная
Страна выпуска	Российская империя Российская империя
Место выпуска	Санкт-Петербург
Способ печати	типографская печать
Дата выпуска	декабрь 1908
Номинал	7 копеек
Зубцовка	рамочная 14¼:14¾
Причина редкости	ошибка печати, малый тираж
Тираж (экз.)	несколько листов
Сохранилось (экз.)	15—20
Из них гашёных	нет
Оценка (Скотт)	$ 2500 (в паре с серийной маркой, 2006)

«Три жемчу́жины» — филателистическое название очень редкой разновидности почтовой марки Российской империи 17-го стандартного выпуска (декабрь 1908 года), номиналом в 7 копеек (СК #99 I).

Описание

Марка отпечатана типографским способом голубой краской на белой бумаге с контрольной меловой сеткой. Имеет небольшие отклонения от серийных марок в деталях рисунка. Получила своё название по трём кружкам-«жемчужинам» вместо четырёх, расположенным с левой и с правой стороны между рамкой с указанием номинала и орнаментом, обрамляющим центральный овал с гербом. По этому отличию проще всего определить данный раритет. Основные отличия сведены в таблицу.

<center>Основные отличия рисунка «Трёх жемчужин» от серийной 7-копеечной марки
Детали рисунка	Серийная марка	«Три жемчужины»
Число жемчужин (кружочков) между рамкой с указанием номинала и нижней частью орнамента, обрамляющего центральный овал	По 4 с каждой стороны (а)	По 3 с каждой стороны (б)
Шрифт верхней надписи «Почтовая марка»	Менее высокий — 0,9 мм (в)	Более высокий — 1,1 мм (г)
Орнамент левой части ленты с надписью «Почтовая марка»	3 чёрточки (д)	2 спиральные виньетки (е)
Знак после слова «КОП»	Точка (ж)	Двоеточие (з)
Цифра номинала — 7	Широкая (и)	Узкая (к)
Чёрточки в средней части орнамента над центральным овалом	Перекрывают среднюю часть орнамента (л)	Не доходят до средней части орнамента (м)

</center>

Помимо разновидности «Три жемчужины», известны также два вида пробных марок с «тремя жемчужинами», которые отличаются от раритетов отсутствием контрольной меловой сетки (первый вид) и более глубоким синим, приближающимся к цвету 10-копеечной марки той же серии, цветом. Пробные марки были отпечатаны на небольших листках, размер которых соответствует четверти продажного листа. На таком листе было оттиснуто только 20 марок вместо обычных 25. Средний (третий) вертикальный ряд листочка оставался незаполненным. В двух левых рядах оттиски расположены нормально, а в двух правых они повёрнуты на 180 градусов, образуя тет-беш.

Пробные 7-копеечные марки 17-го выпуска (1908)

История

В 1908—1909 годах в обращение поступили новые стандартные марки Российской империи 17 выпуска, заменившие знаки почтовой оплаты выпусков 1889—1905 годов. Новые марки отличались рисунками и бумагой, а также тем, что покрывались контрольной меловой сеткой. В числе первых в декабре 1908 года была выпущена наиболее употребительная марка 7-копеечного достоинства. Вскоре после того, как она поступила в продажу, было обнаружено, что в отдельных листах встречаются по три марки с некоторыми отступлениями в рисунке.

Выяснилось, что в петербургской типографии Экспедиции заготовления государственных бумаг в печатную форму для новых 7-копеечных марок случайно включили три клише, изготовленных по промежуточным рисункам. Хотя эта ошибка была выявлена в самой типографии, часть листов марок успели отпечатать и передать в Главное управление почт и телеграфов на реализацию, и 15—20 экземпляров марок с отступлениями в рисунке успели продать.

См. также

• Почтовые марки России
• Стандартные марки России
• Проект:Филателия и почта/Списки/Список почтовых марок

Напишите отзыв о статье "Три жемчужины"

Литература

• [www.philately.h14.ru/BS/T.html Большой филателистический словарь] / Под общ. ред. Н. И. Владинца и В. А. Якобса. — М.: Радио и связь, 1988. — 320 с. — ISBN 5-256-00175-2. [См. Три жемчужины.] (Проверено 11 апреля 2009)
• Лобачевский B. [www.filateliamag.ru/articles/sovietcollector/sovietcollector_15.html Дополнения к статьям об общегосударственных почтовых марках России выпусков 1857—1917 годов] // Советский коллекционер: Сб. статей / Всесоюз. о-во филателистов. — М.: Радио и связь, 1980. — Вып. 18. (Проверено 11 апреля 2009)
• Матвеев Ю., Бернгард К. Три жемчужины // Филателия СССР. — 1972. — № 6. — С. 38—39.

Ссылки

• [www.russianstamps.ru/proofs/1908_7k_3pearls.html Почтовая марка Российской империи. Филателия. 1908 год. Три жемчужины]. Каталог. RussianStamps.ru. Проверено 11 апреля 2009. [www.webcitation.org/66WHXNIJT Архивировано из первоисточника 29 марта 2012].

Отрывок, характеризующий Три жемчужины

Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.


Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
– Тетенька, голубушка, скажите, что такое?
– Ничего, мой друг.