Тётя Мэй
| Тётя Мэй | |
 | |
| История публикаций | |
|---|---|
| Издатель | |
| Дебют |
Amazing Fantasy № 15 (август 1962 года) |
| Авторы | |
| Характеристики персонажа | |
| Позиция | |
| Рост |
167 см |
| Вес |
50 кг |
| Цвет глаз |
Голубые |
| Цвет волос |
Седые (в фильме-перезапуске - каштановые) |
| Место рождения | |
| Гражданство | |
| Семейное положение |
Вдова |
| Род занятий | |
| Союзники | |
| Враги | |
|
Враги Человек-паук/Питера Паркера | |
Мэй Рейли Паркер-Джеймсон (англ. May Reilly Parker-Jameson), она же тётя Мэй (англ. Aunt May), — персонаж Marvel Comics. Тётя одного из самых известных супергероев — Питера Паркера, более известного как Человек-Паук. Была женой Бена Паркера, пока тот не умер, впоследствии вышла замуж за Джей Джона Джеймсона-старшего, отца издателя Джей Джоны Джеймсона-младшего, и взяла его фамилию[2].
Содержание
Вымышленная биография
Полное имя Мэй — Мэй Рейли Паркер (May Reilly Parker). Рейли — её фамилия в девичестве. Известно, что она родилась 5 мая[4]. В юности Мэй Рэйли привлекали два молодых человека: жизнерадостный Джонни Джером и тихий Бен Паркер. Мэй выбрала Бена и ни разу в жизни не пожалела об этом. Хотя младший брат Бена, Ричард, постоянно попадал в сложные ситуации, Мэй всегда хорошо относилась к нему. И когда, спустя годы, Ричард стал отцом, Мэй часто присматривала за его сыном, молодым Питером Паркером. После того как родители Питера погибли в авиакатастрофе, мальчик остался жить с единственными родными людьми. Гармонию в семье Паркеров нарушил один из преступников, который убил Бена Паркера, что был у него на пути во время очередного ограбления. Мэй с Питером остались вдвоём. Питер тщательно скрывал от тёти свои суперспособности, хотя со временем это становилось всё тяжелее. Злодеи постоянно нападали на дом Паркеров, и только чудом тётя выдерживала такие стрессы. А когда тётушка внезапно получила большое наследство, на ней даже захотел жениться доктор Отто Октавиус (он же Доктор Осьминог), но Пауку удалось расстроить свадьбу. Мэй много раз похищали. Однажды она исчезла на несколько лет. Норман Озборн инсценировал её смерть, погрузив тётю в глубокий летаргический сон. Мэй Паркер справилась и с этим, смогла вернуться к привычному для себя образу жизни. Но самый главный шок ждал её впереди. После одной из битв Питер был так истощён, что забыл спрятать свой костюм и уснул мёртвым сном. Именно в тот вечер Мэй пришла навестить племянника и узнала страшную правду о Человеке-Пауке. Спустя некоторое время, Мэй удалось достичь взаимопонимания с Питером и примириться с существованием Человека-Паука. Теперь она живёт в другом мире — среди супергероев, мутантов, магистров и роботов. Но это её не смущает. Она старается по мере сил поддерживать Питера, который для неё всегда будет не только Человеком-Пауком, но и любимым племянником. Мэй была опять похищена и сильно ранена, поэтому Питер обратился за помощью к Мефисто, который взамен на её спасение стер все воспоминания о супружеской жизни Питера и Мэри Джейн, а также воспоминания людей, которые знают настоящее имя Питера. Демон выполнил свою часть сделки и Мэй поправилась. Через некоторое время она вышла замуж за Джона Джея Джеймсона-старшего, отца издателя газеты «Дейли Багл» Джона Джея Джеймсона-младшего, в 600-м выпуске комикса The Amazing Spider-Man.
Другие воплощения
Ultimate
В Ultimate-вселенной Мэй Паркер моложе и энергичнее, так как там Питер ещё подросток. Она ненавидит его паучье альтер-эго из-за того, что он носит маску. Работает в качестве секретаря и регулярно ходит к терапевту из-за переживаний по поводу смерти мужа. Некоторое время Мэй встречалась с Майлзом Уорреном, который в классике — учёный и суперзлодей Шакал. Впоследствии, когда Гвен Стейси (точнее, её клон) внезапно возвращается к ним в дом, Мэй становится жутко напуганной, и Питер открывает ей свою тайну, чтобы попытаться её успокоить. Но она его в гневе отдаёт на руки отцу — Ричарду Паркеру, который позже оказался клоном Питера, созданным Октавиусом.
Но затем, после смерти Ричарда, Мэй извинилась перед Питером и приняла его обратно вместе с Гвен. Во время Ультиматума, Женщина-паук спасает тётю Мэй, та просит Джессику найти и вернуть Питера. Но в итоге тётя Мэй получает разорваную маску Человека-паука от Китти Прайд, которая вместе с Джессикой искала Паркера.
После событий Ультиматума Мэй пригласила в дом Джонни Шторма и Бобби Дрейка, которым было негде жить. После гибели Питера Мэй начала получать материальную помощь от Ника Фьюри. Вскоре тётя Мэй и Гвен покинули свой дом и уехали во Францию. Но в Париже тётя Мэй и Гвен сталкиваются с прохожей, которая читала газету, где было написано о новом Человеке-пауке. Затем Мэй Паркер и Гвен Стейси вернулись в Квинс. Спустя пару дней они назначили встречу новому Человеку-Пауку — Майлзу Моралесу — на заброшенном складе, там они передали ему пускатели паутины Питера.
Тётя Мэй вне комиксов
Фильмы
- Человек-паук (2002) — Розмари Харрис
В первом фильме Тётя Мэй играет важную роль. Она — любящая тётя Питера и любимая жена для Бена Паркера. Как только Бен умирает, Мэй и Питер остаются одни. Чтобы выманить Питера, более известного как Человек-Паук, Зелёный гоблин нападает на Мэй и её отправляют в больницу. Она поправляется и даёт совет Питеру насчёт Мэри Джейн Уотсон. В конце фильма присутствует на похоронах Нормана Озборна, который оказался тем самым Зелёным гоблином.
- Человек-паук 2 (2004) — Розмари Харрис
Тётя Мэй была вынуждена заложить дом и пришла с Питером в банк, чтобы поговорить об этом. Неожиданно в банк пришёл Доктор Осьминог, который взял Мэй в заложники. Увидев, что Октавиус приготовил Пауку смертоносный сюрприз, Мэй бьёт его своим зонтом и ему не удаётся убить Паука. Этот подвиг заставляет Мэй изменить отрицательное мнение о Человеке-пауке на положительное, и именно её вера в его нужность помогает Питеру вернуться к маске героя.
Мэй продаёт дом и переезжает в небольшую квартиру в центре города. В начале фильма Питер сообщает ей, что хочет сделать Мэри Джейн предложение, и она с радостью отдаёт ему своё обручальное кольцо. Потом она помогает Питеру осознать, что не людям решать, кому жить, а кому нет. В конце она присутствует на похоронах Гарри.
- Новый Человек-паук (2012) — Салли Филд
В этом фильме Мэй соответствует версии Ultimate, только здесь у неё каштановые волосы, а не седые. Она также остаётся без мужа и после этого продолжает опекать Питера одна.
Кинематографическая вселенная Marvel
- В перезапуске франшизы Человека-паука в рамках кинематографической вселенной Marvel роль тёти Мэй исполнила актриса Мариса Томей, которая сыграла эту роль в фильме «Первый мститель: Противостояние» 2016 года.
В фильме тётя Мэй появляется вместе с Питером в квартире и их посещает Тони Старк , который притягивается к ней. В сцене, она видела тенденцию к травмам Питера, и кажется не знает о супер героической деятельности Питера.
- Мариса Томей вернётся к роли в фильме «Человек-паук: Возвращение домой» 2017 года.
Источники
- ↑ John Morrow, Jack Kirby. Collected Jack Kirby Collector, Vol. 3. — TwoMorrows Publishing, 1999. — P. 41; 125. — ISBN 1893905020.
- ↑ The Amazing Spider-Man № 600
- ↑ 37-й выпуск 2-го тома комикса The Amazing Spider-Man за авторством художника Джона Ромиты-старшего.
- ↑ The 2007 Free Comic Book Day edition of The Amazing Spider-Man.
Напишите отзыв о статье "Тётя Мэй"
Ссылки
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Тётя Мэй
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
