Мелигени, Фернандо

Фернандо Мелигени
Гражданство	Бразилия Бразилия
Место проживания	Сан-Паулу, Бразилия
Дата рождения	12 апреля 1971(1971-04-12) (53 года)
Место рождения	Буэнос-Айрес, Аргентина
Рост	180 см
Вес	64 кг
Начало карьеры	1990
Завершение карьеры	2003
Рабочая рука	левая
Удар справа	двуручный
Призовые, долл.	2 558 867
Одиночный разряд
Матчей в/п	202—217
Титулов	3
Наивысшая позиция	25 (11 октября 1999)
Турниры серии Большого шлема
Австралия	2-й круг (1997)
Франция	1/2 финала (1999)
Уимблдон	2-й круг (2001)
США	3-й круг (1997)
Парный разряд
Матчей в/п	63—64
Титулов	7
Наивысшая позиция	34 (3 ноября 1997)
Турниры серии Большого шлема
Австралия	2-й круг (2003)
Франция	1/4 финала (1998)
США	1-й круг
Завершил выступления

Спортивные награды
Панамериканские игры
Золото	Санто-Доминго 2003	Одиночный разряд

Фернандо Ариэль Мелигени (исп. Fernando Ariel Meligeni, по прозвищу Фининью, порт. Fininho; р. 12 апреля 1971, Буэнос-Айрес, Аргентина) —бразильский профессиональный теннисист. Победитель десяти турниров АТР в одиночном и парном разряде, чемпион Панамериканских игр 2003 года в одиночном разряде.

Игровая карьера

Начало карьеры

Фернандо, сын профессионального фотографа Освальдо Мелигени, родился в Буэнос-Айресе, но уже в детстве переехал с родителями в Бразилию. Вначале мальчик, которого прозвали Фининью (Худышка), занимался футболом, но затем на него обратил внимание тренер его сестры Паулы, занимавшейся теннисом. Фернандо тренировался в Бразилии и Аргентине и в последний год участия в соревнованиях юниоров выиграл чемпионат Южной Америки и Orange Bowl — престижный юношеский турнир в США — и окончил год на третьем месте в юношеском рейтинге. После этого он вернулся в Бразилию и принял бразильское гражданство.

С 1991 года Мелигени начал регулярно выступать в профессиональных турнирах. В сентябре следующего года он дважды побывал в финалах южноамериканских турниров класса ATP Challenger в парном разряде. В апреле 1993 года он завоевал свой первый профессиональный титул, выиграв «челленджер» в Сан-Паулу в одиночном разряде, а менее чем через два месяца, занимая 167-е место в рейтинге, дошёл до четвёртого круга на Открытом чемпионате Франции, где проиграл будущему чемпиону Серхи Бругере. До конца сезона он выиграл ещё два «челленджера» в Бразилии, вошёл в сотню сильнейших игроков мира и был приглашён в сборную Бразилии в Кубке Дэвиса на матч с бельгийцами, однако в обеих своих играх уступил.

Пик карьеры

В феврале 1995 года в Мехико Мелигени вышел в свой первый финал турнира АТР. Во втором круге Открытого чемпионата Франции он нанёс поражение 16-й ракетке мира, олимпийскому чемпиону Барселоны Марку Россе, а в июле в Бостаде (Швеция) завоевал свой первый титул в турнирах АТР, вполную приблизившись к Top-50 в рейтинге. На следующий год он выиграл в мае свой второй турнир АТР в одиночном разряде, победив в финале Чемпионата США на грунтовых кортах бывшую первую ракетку мира Матса Виландера (последний финал турнира ATP в карьере 31-летнего Виландера). Летом на Олимпиаде в Атланте, где он был включён в турнирную сетку в последний момент, Мелигени дошёл до полуфинала после победы во втором круге над посеянным шестым Альбертом Костой. В полуфинале он проиграл Серхи Бругере, а в матче за третье место — Леандеру Паесу из Индии. В ноябре он выиграл в паре с Густаво Куэртеном турнир АТР в Чили. Со сборной Бразилии он пробился в конце года в Мировую группу Кубка Дэвиса, сыграв важную роль в победах над соперниками из Чили и Венесуэлы.

В 1997 году Мелигени выиграл за сезон четыре турнира АТР в парном разряде, три из них с Куэртеном и один — с аргентинцем Луисом Лобо. Среди побеждённых пар были и россияне Евгений Кафельников и Андрей Ольховский — на тот момент один из сильнейших тандемов в мире. Эти успехи позволили Мелигени к началу ноября подняться в рейтинге игроков в парном разряде со 176-го места до 34-го. В одиночном разряде на турнире в Атланте он одержал свою первую победу над соперником из первой десятки рейтинга, обыграв вторую ракетку мира Майкла Чанга. Других крупных успехов в одиночном разряде, однако, у него в этом году не было и он закончил сезон на 67-м месте в рейтинге. На следующий год в Праге он выиграл свой третий турнир АТР в одиночном разряде, обыграв в том числе Евгения Кафельникова, к тому моменту занимавшего в рейтинге шестую строчку. В Гштаде (Швейцария) он победил Кафельникова во второй раз за сезон, но уже в следующем круге уступил бельгийцу Филипу Девулфу, в рейтинге занимавшему место недалеко от середины первой сотни. В парном разряде он дошёл с Куэртеном до четвертьфинала Открытого чемпионата Франции, а сразу после этого победил в Гштаде, но до прошлогоднего уровня в рейтинге уже не поднялся.

В марте 1999 года в Касабланке Мелигени завоевал свой седьмой титул АТР в парном разряде, на этот раз с другим бразильцем — Жайми Онсинсом. На протяжении остальной части сезона его успехи в парном разряде были скромными, но в одиночном он сначала победил в Монте-Карло седьмую ракетку мира Тима Хенмена, затем в Риме — вторую ракетку мира Пита Сампраса и, наконец, на Открытом чемпионате Франции дошёл до полуфинала после побед ещё над двумя соперниками из первой десятки рейтинга (Патриком Рафтером и Алексом Корретхой) перед тем, как уступить Андрею Медведеву, находившемуся в рейтинге лишь на сотом месте. В августе Мелигени одержал пятую за сезон победу над соперником из первой десятки — теперь над восьмой ракеткой мира Карлосом Мойей — и в октябре поднялся в рейтинге на 25-ю строчку, высшую в карьере.

Последние годы карьеры

В 2000 году Мелигени стал одним из ключевых факторов в выходе сборной Бразилии в полуфинал Кубка Дэвиса. Вначале в матче со сборной Франции он обыграл Седрика Пьолина, а потом в матче со словаками принёс команде победное очко в пятой игре против Кароля Кучеры. На индивидуальном уровне он, хотя и не добиваясь значительных успехов (лучшими его результатами были четвертьфинал турнира АТР в Бухаресте и выигрыш челленджера в Мексике), сумел закончить восьмой подряд сезон в числе ста лучших теннисистов мира.

Также в числе ста сильнейших Мелигени заканчивал и два следующих года, на протяжении которых он по одному выходил в финал турниров АТР. Сначала он показал этот результат у себя в Бразилии, где был посеян пятым, но до самого финала так и не встретился ни с кем из соперников, посеянных выше него, а затем на турнире ATP Gold в Акапулько. Успех в Акапулько, а затем выход в четвертьфинал на турнире АТР в Вашингтоне после победы над девятым теннисистом мира Энди Роддиком позволили ему в последний раз за карьеру приблизиться к Top-50 одиночного рейтинга, но предодолееть этот рубеж он уже не смог. В сентябре он в последний раз выступил за сборную в Кубке Дэвиса и принёс ей два очка в матче с канадцами за право ещё на год остаться в Мировой группе. В апреле 2003 года он провёл свои последние матчи в индивидуальных профессиональных турнирах. Уже после окончания профессиональной карьеры, в августе 2003 года, он выступил за Бразилию в теннисном турнире Панамериканских игр в Санто-Доминго и завоевал чемпионское звание в одиночном разряде, в финале победив знаменитого чилийца Марсело Риоса. Эта победа поначалу заставила его объявить о возвращении в профессиональный теннис, но в АТР-туре он больше так и не сыграл. В конце десятилетия он вновь появился на корте уже в турнирах профессионалов-ветеранов в возрасте старше 30 лет (так называемый Тур Чемпионов).

Участие в финалах турниров АТР за карьеру (13)

Легенда
Большой шлем (0)
Чемпионат мира АТР / Кубок Мастерс (0)
Mercedes Benz Super 9 (0)
ATP Championship Series / ATP Gold (2)
ATP World / ATP International (11)

Одиночный разряд (6)

Победы (3)

№	Дата	Турнир	Покрытие	Соперник в финале	Счёт в финале
1.	10 июл 1995	Открытый чемпионат Швеции, Бостад	Грунт	Кристиан Рууд	6-4, 6-4
2.	6 мая 1996	Пайнхерст, Северная Каролина, США	Грунт	Матс Виландер	6-4, 6-2
3.	27 апр 1998	Открытый чемпионат Чехии, Прага	Грунт	Слава Доседел	6-1, 6-4

Поражения (3)

№	Дата	Турнир	Покрытие	Соперник в финале	Счёт в финале
1.	27 фев 1995	Мехико, Мексика	Грунт	Томас Мустер	6-74, 5-7
2.	10 сен 2001	Открытый чемпионат Бразилии, Коста-ду-Сауипе	Хард	Ян Вацек	6-2, 6-72, 3-6
3.	25 фев 2002	Акапулько, Мексика (2)	Грунт	Карлос Мойя	6-74, 6-74

Парный разряд (7)

Победы (7)

№	Дата	Турнир	Покрытие	Партнёр	Соперники в финале	Счёт в финале
1.	10 ноя 1996	Сантьяго, Чили	Грунт	Густаво Куэртен	Дину Пескариу Альберт Портас	6-4, 6-2
2.	7 апр 1997	Оэйраш, Португалия	Грунт	Густаво Куэртен	Андреа Гауденци Филиппо Мессори	6-2, 6-2
3.	9 июн 1997	Болонья, Италия	Грунт	Густаво Куэртен	Дейв Рэндолл Джек Уэйт	6-2, 7-5
4.	14 июл 1997	Штутгарт, Германия	Грунт	Густаво Куэртен	Дональд Джонсон Франсиско Монтана	6-4, 6-4
5.	27 окт 1997	Богота, Колумбия	Грунт	Луис Лобо	Карим Алами Морис Руа	6-1, 6-3
6.	6 июля 1998	Гштад, Швейцария	Грунт	Густаво Куэртен	Даниэль Орсанич Цирил Сук	6-4, 7-5
7.	22 мар 1999	Касабланка, Марокко	Грунт	Жайми Онсинс	Массимо Ардинги Винченцо Сантопадре	6-2, 6-3

Ссылки

• [fernandomeligeni.uol.com.br/index2.asp Официальный сайт]  (порт.)
• [www.atpworldtour.com/en/players/wikidata//overview Профиль на сайте ATP]  (англ.)

• [www.daviscup.com/en/players/player.aspx?id= Профиль на сайте Кубка Дэвиса] (англ.)

Отрывок, характеризующий Мелигени, Фернандо

– Ради бога, не можете ли вы меня облегчить? – сказал курьер, – у меня полна сумка писем к родителям.
В числе этих писем было письмо от Николая Ростова к отцу. Пьер взял это письмо. Кроме того, граф Растопчин дал Пьеру воззвание государя к Москве, только что отпечатанное, последние приказы по армии и свою последнюю афишу. Просмотрев приказы по армии, Пьер нашел в одном из них между известиями о раненых, убитых и награжденных имя Николая Ростова, награжденного Георгием 4 й степени за оказанную храбрость в Островненском деле, и в том же приказе назначение князя Андрея Болконского командиром егерского полка. Хотя ему и не хотелось напоминать Ростовым о Болконском, но Пьер не мог воздержаться от желания порадовать их известием о награждении сына и, оставив у себя воззвание, афишу и другие приказы, с тем чтобы самому привезти их к обеду, послал печатный приказ и письмо к Ростовым.
Разговор с графом Растопчиным, его тон озабоченности и поспешности, встреча с курьером, беззаботно рассказывавшим о том, как дурно идут дела в армии, слухи о найденных в Москве шпионах, о бумаге, ходящей по Москве, в которой сказано, что Наполеон до осени обещает быть в обеих русских столицах, разговор об ожидаемом назавтра приезде государя – все это с новой силой возбуждало в Пьере то чувство волнения и ожидания, которое не оставляло его со времени появления кометы и в особенности с начала войны.
Пьеру давно уже приходила мысль поступить в военную службу, и он бы исполнил ее, ежели бы не мешала ему, во первых, принадлежность его к тому масонскому обществу, с которым он был связан клятвой и которое проповедывало вечный мир и уничтожение войны, и, во вторых, то, что ему, глядя на большое количество москвичей, надевших мундиры и проповедывающих патриотизм, было почему то совестно предпринять такой шаг. Главная же причина, по которой он не приводил в исполнение своего намерения поступить в военную службу, состояла в том неясном представлении, что он l'Russe Besuhof, имеющий значение звериного числа 666, что его участие в великом деле положения предела власти зверю, глаголящему велика и хульна, определено предвечно и что поэтому ему не должно предпринимать ничего и ждать того, что должно совершиться.


У Ростовых, как и всегда по воскресениям, обедал кое кто из близких знакомых.
Пьер приехал раньше, чтобы застать их одних.
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.
Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…