Фогарма

Фогарма (ивр. ‏ְתֹגַרְמָה‏‎ Тогарма, арм. Թորգոմ Торгом, груз. თარგამოს Таргамос) — библейский послепотопный патриарх, сын Гомера, внук Иафета, брат Рифата и Аскеназа (Быт. 10:3, 1Пар. 1:6, предположительно, также Иез. 27:14).

Первоначальное расселение

В ассирийских клинописных источниках встречается название города Тегарама и племя «тилгаримму», расположенное в восточной части Малой Азии, в долине верхнего течения реки Евфрат (ивр. ‏בֵּית תּוֹגַרְמָה‏‎, Бет Тогарма в Иез. 27,14 и 38,6). В еврейской литературе позднего средневековья название Тогарма употреблялось для обозначения сегодняшней территории Турции.

По мнению современных ученых, этим именем названо небольшое армянское царство на территории будущей Малой Армении, которое у греков были известно как «Мелитена» (греч. Μελιτήνη) (по столице).

Леонтий Мровели и Давид Багратиони, отмечают что «фогармейцы», покинув Вавилон, расселились между горами Масис и Арарат.

Потомки Фогармы

Армяне и грузины считали себя потомками Тогармы, при этом полагали, что изначально их именовали «народом Аскеназовым» (по имени «старшего брата» Фогармы), и название «Дом Тогармы» стало употребляться лишь позднее. Согласно грузинскому историку Леонтию Мровели у Фогармы было 8 потомков (сыновей):

• Хайк (арм. Հայկ) — родоначальник армян, первый мифический армянский царь, от него и от его сына, Арменака, армянские историки производят название Армении;
• Картлос (груз. ქართლოს) — эпоним грузин (картлийцев), легендарный основатель Картли;
• Бардос — легендарный основатель города Партав, одного из крупнейших городов Кавказской Албании;
• Мовакан — эпоним албанского племени мовакан, основатель города Мовакнети;
• Лекос — эпоним леков, часто так именовали все население Дагестана в целом;
• Эрос (Герос) — эпоним эров, одного из албанских племен;
• Кавкас — родоначальник вайнахских народов (чеченцев, ингушей, бацбийцев)
• Эгрос (груз. ეგროსი) — эпоним эгров, населявших территорию от Колхиды до Дона. Легендарный основатель Эгриси (Лазики).

Армянские и грузинские источники отмечают также, что на момент расселения восьми вышеперечисленных «братьев-героев» вся территория Предкавказья и далее на север была еще безлюдна. Согласно Леонтию Мровели все восемь этих братьев были порабощены царем-хамитом Небротом (Нимродом) и собрал старший брат Гайк «сынов торгомовых» и сказал им:

Господь всевышний наделил нас мощью и обилием племен. Отныне вспомоществованием создателя перестанем быть чьими-то рабами и не будем служить никому, как только создателю

Таргамосианы перестали платить дань царю Вавилонскому и стали готовиться к противостоянию, призвав также в помощь некоторые другие «племена западные». Войска укрепились в районе Масиса. Далее историк описывает две битвы, в ходе первой из которых полчище торгосиамов разбивает передовой отряд небротидов во главе с 60-ю вождями, а в ходе второй Гайк пронзает стрелой Неброта, тем самым закрепляя победу.

После завоевания независимости Хайк стал в главе рода фогармейцев, и так продолжалось по словам грузинских историков до прихода хазар, при этом источники умалчивают были ли хазары из рода Фогармы или нет. Напротив, указывается на объединение всего Дома Фогармы, для обеспечения защиты от хазарского завоевания. Натиск захватчика не удается удержать и хазары заполняют восточную и центральную часть Северного Кавказа. Леонтий Мровели относит к потомкам хазар.

В письме хазарского царя Иосифа (X век) названы десять сыновей Тогармы, имена которых по большей части соотносятся с обитателями Северного Кавказа и Предкавказья:

• Авийор (Уюр)
• Турис
• Авар (Аваз или Азах)
• Угуз (Угин, Авин или Уян)
• Бизил (Барсил)
• Т-рна
• Хазар (Хазариг)
• З-нур (Янур или Уз-р)
• Б-л-г-р (Б-л-г-д, Булгар)
• Савир.

В так называемой «Книге Иосиппон», произведении, в своей основной части написанном не позднее половины Х в., у библейского Тогармы также насчитывается 10 сыновей, но носящих в большинстве случаев совершенно другие имена, чем у армянских авторов и в хазарской переписке, а именно:

• Козар
• Пацинак (Пецинак)
• Аликанус (Алан)
• Булгар
• Р-г-бина (Канбина)
• Турки (Турк)
• Буз
• З-бух (Захук)
• Ун-г-ри (Уф)
• Тил-м-ц (Толмац).

Однако также заметна связь между именами и названиями народов.

Альтернативные идентификации

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Некоторые современные исследователи обращают внимание на то, что Таргамос, выступающий в качестве родоначальника кавказских народов, имеет некоторые пересечения с легендарным первопредком скифов Таргитаем. По этому поводу Л. А. Ельницкий дает два возможных объяснения:

1. «рассказ закавказских памятников о Таргамосе, внуке Иафета и родоначальнике горских этносов, является отголоском легенды о родоначальнике скифов Таргитае»;
2. наличие среди детей Таргамоса леков и кавкасиан, сопоставимых «с доскифскими легами и кавконами, позволяет, может быть, высказать предположение о доскифском происхождении и самой легенды о Таргитае»

См. также

• Тенгри
• Таргын-нама
• Таргитай

Ссылки

[ru.rodovid.org/wk/Запись:79604 Фогарма] на «Родоводе». Дерево предков и потомков

• [targim.ru/modules.php?op=modload&name=PagEd&file=index&topic_id=0&page_id=10&POSTNUKESID=ff84a300fc2054b1b48882a325c2bed1 От Адама до Таргима]
• Фогарма // Библейская энциклопедия архимандрита Никифора. — М., 1891—1892.

Отрывок, характеризующий Фогарма

– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.