Нимрод

Нимрод (נִמְרוֹד)
Нимрод. Скульптура Ицхака Данцигера (1939)
Пол:	мужской
Толкование имени:	мятежный (от рус. «восстанем»)
Занятие:	воитель-охотник, царь Нимруда
Упоминания:	Пятикнижие, агадические предания и легенды Ближнего Востока
Отец:	Хуш
Связанные события:	строительство Вавилонской башни
Характерные черты:	крайняя жестокость, идолопоклонство, преследования Авраама, соперничество с Богом

НимродНимрод

Нимро́д (Не́мрод, Не́мврод; др.-евр. נִמְרוֹד‎ — букв. «восстанем») — в Пятикнижии, агадических преданиях и легендах Ближнего Востока герой, воитель-охотник и царь.

По родословию, приведённому в книге Бытие, — сын Куша и внук Хама. Упоминается как «сильный зверолов перед Господом»; его царство помещено в Месопотамии (Быт. 10:9,10). В различных легендах акцентируется образ Нимрода-тирана и богоборца; ему приписывается строительство Вавилонской башни, крайняя жестокость, идолопоклонство, преследования Авраама, соперничество с Богом.

С VIII века арабы приписывали Нимроду руины различных древних месопотамских городов. За одним из них, открытым археологами в XIX веке древним городом Калху, закрепилось название по имени Нимрода — Нимруд.

Нимрод и Вавилонская башня

В Библии Нимрод упоминается как царь, владения которого составляли «Вавилон, Эрех, Аккад и Халне в земле Сеннаар» (Быт. 10:10), но прямо не утверждается, что Вавилонская башня строилась во время его царствования (упоминание раннешумерского города Эреха/Урука и Аккада, которые прекратили играть существенную роль после III тысячелетия до н. э., указывает на древность предания). Впервые предание, связывающее Нимрода с возведением Вавилонской башни, зафиксировано в «Иудейских древностях» Иосифа Флавия, явно опиравшегося на длительную устную традицию. Нимрод описан как необычайно жестокий и гордый правитель, добившийся от своего народа полного подчинения и повелевший возвести башню — символ гордыни и отречения от Бога. Эта легенда получила развитие в арабской историографии (Ат-Табари и Абу-ль-Фида) и со временем вошла в европейскую традицию.

Нимрод и Авраам

Хотя, согласно Библии, Нимрода и Авраама разделяют семь поколений, большой круг иудейских и мусульманских легенд связан с борьбой Нимрода против Авраама (Ибрахима). В них Нимрод предстаёт как ярый идолопоклонник, требующий оказывать себе и своей возлюбленной Семирамиде (Семирамида, также упоминалась как жена царя Навуходоносора, который построил для неё одно из чудес света — Висячие сады) божеские почести и преследующий верующих в единого Бога. Видимо, именно поэтому его противником называется Авраам, провозвестник единобожия. Нимрод бросает Авраама в огненную печь и стремится уничтожить его потомков, но, согласно Агаде, погибает от руки Исава. В мусульманских преданиях Ибрахим в одиночку побеждает огромное войско Нимрода, вызвав тучу комаров.

В Коране

Также сведения о царе Нимроде содержатся в Коране, где приводится его беседа с пророком Ибрахимом (Авраамом):

«Ужель не видел ты того,
Кто с Ибрахимом в спор вступил о Боге
за то, что царством одарил его Аллах?
И Ибрахим сказал:
„Поистине, Господь мой — Тот,
Кто жизнь и смерть дарует“.
Но тот сказал: „Дарую я и жизнь, и смерть“.
Ответил Ибрахим:
„Поистине, Господь повелевает Солнцу
Восходить с востока -
Ты с запада вели ему взойти“.
Так был в смущение повергнут тот,
Кто пренебрег Господней верой.
Аллах не направляет тех, кто нечестив».

В армянской мифологии

Немрут, в армянской мифологии иноземный царь, вторгшийся в Армению. Есть легенда, что чтобы возвеличить себя, Немруд воздвиг на вершине горы великолепный дворец необычайной высоты. Решив убить бога, чтобы занять его место, Немруд поднялся на крышу дворца и прицелился из лука в небо. Бог подставил большую рыбу под стрелу, пущенную Немрудом. Увидев кровь, Немруд и его приближённые возликовали, уверенные, что бог убит. Бог разгневался — ударила молния, и Немруд вместе с дворцом провалился в разверзшуюся пропасть, из которой образовалось озеро. Гора стала называться Немрут (современный вулкан Немрут расположен у западного берега озера Ван, в его кратере находится озеро). По другому варианту, Немруд создал гору из земли, чтобы, поднявшись на неё, вступить с богом в борьбу, но бог низвергнул его в недра земли.

Отождествление в древнеармянской литературе Бэла, соперника Хайка, с библейским Нимродом привело к возникновению мифа, где вместо Немруд выступает Бэл. Деспот Бэл с многочисленными войсками вторгся в Армению, но был разбит. Труп Бэла, убитого армянским царём, подняли на вершину горы и сожгли. По воле бога оставшийся от него пепел превратился в воду, а воины Бэла и караваны его верблюдов от страха окаменели.

Нимрод в литературе и культуре

• В «Божественной комедии» Данте изображает Нимрода в виде великана, охраняющего девятый круг ада. Он постоянно нечленораздельно бормочет, что, видимо, является отсылкой к смешению языков, вызванному строительством Вавилонской башни.
• Нимрод в царском одеянии изображён на картине Питера Брейгеля-старшего «Вавилонская башня» (Венский вариант).
• Нимрод — статуя, вырезанная из нубийского песчаника израильским скульптором Ицхаком Данцигером в 1939 году. Статуя находится в коллекции скульптур Музея Израиля в Иерусалиме (Израиль).
• Педро Кальдерону принадлежит auto sacramental (литургическая драма) «Вавилонская башня», в которой Нимрод предстаёт в традиционном образе гордеца, тирана и богоборца.
• Вольтер в философской повести «Царевна Вавилонская» упоминает лук Нимрода, который должны натянуть претенденты на руку и сердце царевны.
• Нимрод — слово, употребляемое в сборнике «Сердца в Атлантиде» Стивена Кинга в качестве ругательства.
• Nimrod. — пятый студийный альбом панк-группы Green Day
• Нимрод — мощнейший робот, когда-либо созданный Мастером Форм для уничтожения мутантов во вселенной Людей X.
• Музыкальное произведение Эдуарда Элгара Энигма-вариации. Содержит 14 вариаций для оркестра, вариация 9 адажио называется Нимрод, и в Британии часто исполняется на похоронах. (Хотя каждая вариация посвящена кому-то из друзей композитора, вариация 9 Нимрод отсылает к имени воителя-охотника, царя Нимруда, поскольку друг композитора имел фамилию Jaeger (нем. Jäger - охотник).)
• Нимрод неоднократно упоминается в романе Майкла Суэнвика «Драконы Вавилона». Необходимо заметить, что в книге события, касающиеся правления Нимрода, значительно расходятся с классическими легендами.
• Нимрод — корабль Эрнеста Шеклтона, во время его экспедиции к Южному Полюсу.
• Нимврод — песня группы Башня Rowan.
• HS.801 «Nimrod» — британский турбореактивный многоцелевой самолёт.
• Al-Namrood — антиисламская black-metal группа из Саудовской Аравии, играющая в стиле Ориентал.
• Нимрод — звероловное судно космобиолога Маартена Трооста из книги Александра Рудазова «Зверолов».
• Нимрод — кличка животного нового вида, выращенного одним из главных героев телесериала «Поверхность»
• Nimrod - песня группы The Foreshadowing

Источники

• Нимрод // Мифологический словарь/ Гл. ред. Е. М. Мелетинский. — М.:Советская энциклопедия, 1990. — 672 с.

Отрывок, характеризующий Нимрод

Унтер офицер, нахмурившись и проворчав какое то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер офицер послал солдата к офицеру.
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.
Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]
Но несмотря на то, что он твердо верил в то, что он был неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в последнее время, после того как ему ведено было опять поступить на службу, и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: «Je vous ai fait Roi pour regner a maniere, mais pas a la votre», [Я вас сделал королем для того, чтобы царствовать не по своему, а по моему.] – он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший, годный на службу конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и, разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.
Увидав русского генерала, он по королевски, торжественно, откинул назад голову с завитыми по плечи волосами и вопросительно поглядел на французского полковника. Полковник почтительно передал его величеству значение Балашева, фамилию которого он не мог выговорить.
– De Bal macheve! – сказал король (своей решительностью превозмогая трудность, представлявшуюся полковнику), – charme de faire votre connaissance, general, [очень приятно познакомиться с вами, генерал] – прибавил он с королевски милостивым жестом. Как только король начал говорить громко и быстро, все королевское достоинство мгновенно оставило его, и он, сам не замечая, перешел в свойственный ему тон добродушной фамильярности. Он положил свою руку на холку лошади Балашева.
– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu'il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l'Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.
Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал monsieur de Balachoff. Но royaute oblige: [королевское звание имеет свои обязанности:] он чувствовал необходимость переговорить с посланником Александра о государственных делах, как король и союзник. Он слез с лошади и, взяв под руку Балашева и отойдя на несколько шагов от почтительно дожидавшейся свиты, стал ходить с ним взад и вперед, стараясь говорить значительно. Он упомянул о том, что император Наполеон оскорблен требованиями вывода войск из Пруссии, в особенности теперь, когда это требование сделалось всем известно и когда этим оскорблено достоинство Франции. Балашев сказал, что в требовании этом нет ничего оскорбительного, потому что… Мюрат перебил его:
– Так вы считаете зачинщиком не императора Александра? – сказал он неожиданно с добродушно глупой улыбкой.
Балашев сказал, почему он действительно полагал, что начинателем войны был Наполеон.
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.


Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.