Аманор и Ванатур

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Аманор (арм. Ամանոր)— в армянской мифологии, наряду с Ванатуром, божество[1] армянского Нового года и владыка урожая. Оба связаны с культом плодородия в Древней Армении[2]. Ванатур считался богом гостеприимства и щедрых хозяев[3]. Согласно некоторым теориям, Аманор и Ванатур являются просто разными именами одного и того же божества[4]. Согласно Н. Эмину, в частности, Ванатур — лишь эпитет Аманора, а не собственное имя отдельного божества[2].

Пережитки культа Аманора и Ванатура сохранялись до XX веке и прослеживаются в хвалебных песнях о «Нубаре» («Новый плод»)[2].





Аманор

«Аманор» (арм.Ամանոր) по-древнеармянски «ам-год» и «нор-новый»[1]. Его празднование происходило в конце июля (в соответствии с древнеармянским календарём), месяце, когда созревают многие плоды; праздник носил и название «Навасард» (Новый год по-пехлевийски). Главное и наиболее пышное поклонение божеству происходило в Багаване, недалеко от Диядина[3], где находился главный алтарь.

Тигран I Ервандуни возвёл жертвенник около могилы своего брата в Багаване; на этом алтаре паломники могли принимать участие в жертвоприношениях, отведать мяса и напитков и провести здесь ночь в качестве гостей[5].

Аманор (арм.Ամանոր)в мифологии

Согласно легенде, бог природы Аматур признался в любви к богине Аманор, которая позже стала его женой, и дал ей яблоко. Эта легенда стала основой традиции прощать друг друга и давать друг другу яблоки в новогоднюю ночь[6].

Ванатур (арм.Վանատուր)

Значение имени «Ванатур» пояснял Мовсес Хоренаци[5]. Оно означает «гостеприимный» и связано с размещением тысяч паломников, прибывавших в Багаван[1]. Ванатур был верховным богом армянского пантеона, аналогом Зевса[7], но в связи с влиянием персидской культуры он был позже «заменён» Арамаздой, когда армяне начали почитать зороастрийского Ахура Мазду в качестве главного божества своего пантеона[8][9].

После того как христианство стало в Армении государственной религией, языческий праздник в честь Ванатура был запрещён Григорием Просветителем[10].

В современной культуре

В 1990 году возникло движение солнцепоклонников в Армении. В 2012 году они начали исполнять ритуал поклонения Ванатуру, божеству гостеприимства[11].

См. также

Напишите отзыв о статье "Аманор и Ванатур"

Ссылки

Примечания

  1. 1 2 3 Sarkis Harutyunyan, Myths and legends of ancient Armenia, p. 57
  2. 1 2 3 Мифологический словарь, 1990.
  3. 1 2 [www.armenian-history.com/Armenian_mythology.htm Armenian mythology]
  4. Mardiros H. Ananikian, Armenian mythology, p.152
  5. 1 2 Robert W. Thomson, History of the armenians, p.493
  6. [www.arminfocenter.org/news/2013-01-01-3958 Armenian New Year traditions]
  7. Esat Uras, The Armenians in history and the Armenian question, p. 339
  8. [www.shelf3d.com/i/Armenian%20mythology Armenian mythology]
  9. [www.armenianweekly.com/2013/11/15/the-islamized-armenians-and-us The Islamized Armenians and Us]
  10. [ter-hambardzum.net/archives/8363 Սուրբ Գրիգոր Լուսավորչի վարքի պատմությունը]
  11. [www.blognews.am/rus/news/9051/%D0%B0%D1%80%D0%BC%D1%8F%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5-%D1%81%D0%BE%D0%BB%D0%BD%D1%86%D0%B5%D0%BF%D0%BE%D0%BA%D0%BB%D0%BE%D0%BD%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%B8-%D0%BF%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D0%BB%D0%B8-%D1%80%D0%B8%D1%82%D1%83%D0%B0%D0%BB-%D0%BF%D0%BE%D0%BA%D0%BB%D0%BE%D0%BD%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F-%D0%B1%D0%BE%D0%B3%D1%83-%D0%B3%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B5%D0%BF%D1%80%D0%B8%D0%B8%D0%BC%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B0-%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%B0%D1%82%D1%83%D1%80%D1%83.html Armenian sun worshipers]


Отрывок, характеризующий Аманор и Ванатур

Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.