Хакутё
| Хакутё яп. はくちょう CORSA-b | |
 КА «Хакутё» | |
| Организация: | |
|---|---|
| Другие названия: |
Corsa-B |
| Волновой диапазон: |
Рентгеновские лучи |
| NSSDC ID: |
[nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1979-014A 1979-014A] |
| Местонахождение: | |
| Тип орбиты: |
Низкоапогейная |
| Высота орбиты: |
~421/433 км |
| Период обращения: |
90 минут |
| Дата запуска: |
21 февраля 1979 05:00 UTC |
| Место запуска: | |
| Средство вывода на орбиту: |
M-3C |
| Продолжительность: |
3 года |
| Дата схода с орбиты: | |
| Масса: |
96 кг |
| Тип телескопа: |
спектрометры |
| Научные инструменты | |
|
пропорциональный счетчик |
|
пропорциональный счетчик |
|
сцинтиляционный счетчик |
| Сайт: |
heasarc.gsfc.nasa.gov/docs/hakucho/hakucho.html |
Хакутё (яп. はくちょう Хакутё:, Лебедь, до запуска обозначался яп. 第4号科学衛星CORSA-b, Дай-ён-го кагаку эйсэй CORSA-b — «Четвёртый научный спутник CORSA-b») — японская орбитальная обсерватория, предназначенная для исследования неба в рентгеновских лучах. Разработана и создана в Институте космических исследований и аэронавтики (яп. 宇宙航空研究所 (ISAS)) проектной группой под руководством Минору Ода. Запущена 21 февраля 1979 японской ракетой-носителем M-3C с космического центра Утиноура (Япония). Изначальное название спутника — Corsa-B — отражало то, что спутник является копией спутника Corsa, чей запуск 4 февраля 1976 года был неудачным из-за проблем с ракетой-носителем. После вывода на орбиту спутник был назван «Хакутё» (яп. はくちょう, ромадзи Hakuchō), что в переводе с японского означает «лебедь», по латыни — cygnus. Название спутника представляет собой аллюзию на один из известнейших рентгеновских источников Лебедь X-1 (Cygnus X-1) — двойную систему с компактным объектом. Задачей обсерватории был обзор неба и слежение за вспыхивающими рентгеновскими источниками. Два года обсерватория работала параллельно с обсерваторией HEAO2/Эйнштейн, являясь дополнениям к возможностям этой обсерватории, а с 1983 года работала параллельно со второй японской рентгеновской обсерваторией — Тэмма.
Спутник представлял собой восьмиконечный цилиндр, сужающийся к одному концу. Стабилизация ориентации спутника осуществлялась за счет его вращения вокруг своей оси. Период вращения ~12 секунд.
Инструменты
Обсерватория несла 3 основных инструмента, состоящих в общей сложности из 11 отдельных детекторов. Поля зрения семи из них были направлены вдоль оси вращения, четыре, проводящие обзор неба, были направлены перпендикулярно ей.
Инструмент VSX (Very Soft eXperiment) состоял из четырёх идентичных счётчиков, закрытых тонкой полипропиленовой пленкой с рабочим диапазоном 0.1-1 кэВ и площадью ~77 см² каждый. Два счётчика P были направлены под углом 2.7 градуса к оси вращения спутника, другие два (V) — под углом 45 градусов.
Инструмент SFX(SoFt x-ray eXperiment) состоял их 6 пропорциональных счётчиков с бериллиевыми окнами и рабочим энергетическим диапазоне 1.5-30 кэВ. 4 счётчика (P) были направлены вдоль оси вращения спутника, два других (V) — под углом 45 градусов к ней. Два счётчика P-CMC с эффективной площадью 69 см² каждый имели поле зрения 17.6 градусов. Два других — P-FMC — эффективную площадь 40 и 83 см² и поле зрения 5.8 градусов.
Инструмент HDX (HarD X-ray experiment) представлял собой сцинтиллятор из кристалла NaI (Tl) с эффективных рабочим диапазоном 10-100 кэВ. Эффективная площадь кристалла составляла 49 кв.см, поле зрения — 4.4х10 градусов, направлено под углом 3 градуса к оси вращения спутника.
Результаты
- По результатам наблюдений обсерватории Хакутё был открыт ряд ярких вспыхивающих (транзиентных) источников. Среди самых известных — Cen X-4 [adsabs.harvard.edu/abs/1980ApJ...240L.137M] и Aql X-1[adsabs.harvard.edu/abs/1980IAUC.3481....1O]
- Мониторирование рентгеновских пульсаров — аккрецируюших нейтронных звезд, например Vela X-1, A0535+26 [adsabs.harvard.edu/abs/1984PASJ...36..667N][adsabs.harvard.edu/abs/1982ApJ...263..814N]
- Первые подробные исследования рентгеновских вспышек первого рода — взрывного термоядерного горения атмосфер нейтронных звезд [adsabs.harvard.edu/abs/1981ApJ...250L..71I]
См. также
Другие рентгеновские обсерватории Японии
| ||||||||||
Напишите отзыв о статье "Хакутё"
Отрывок, характеризующий Хакутё
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.
Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.
