Hipparcos

Hipparcos
Тестирование спутника в Large Solar Simulator, ESTEC
Организация:	ЕКА
Главные подрядчики:	/ MMS Alenia Spazio
Волновой диапазон:	видимый
NSSDC ID:	[nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftOrbit.do?id=1989-062B 1989-062B]
Тип орбиты:	геостационарная
Высота орбиты:	507 — 35 888 км
Период обращения:	628,9 мин
Дата запуска:	8 августа 1989, 23:25:53 UTC
Место запуска:	Куру
Средство вывода на орбиту:	«Ариан-4» (V33)
Продолжительность:	3,5 года
Масса:	1140 кг (стартовая)
Диаметр:	29 см
Фокусное расстояние:	1,4 м
Научные инструменты
Сайт:	[www.rssd.esa.int/hipparcos www.rssd.esa.int/hipparcos]

Hipparcos [hɪ’pɑ:kɔs] (акроним от High Precision Parallax Collecting Satellite — «высокоточный спутник для сбора параллаксов»; название созвучно с именем древнегреческого астронома Гиппарха (др.-греч. Ιππαρχος), составителя первого в Европе звёздного каталога; код обсерватории «248») — космический телескоп Европейского космического агентства (ЕКА), предназначенный для астрометрических задач: измерения координат, расстояний и собственных движений светил.

Спутник был запущен в 1989 году и за 37 месяцев работы собрал информацию более чем о миллионе звёзд. Точность измерений для основного эксперимента (более 100 тыс. звёзд) составила 1 миллисекунду дуги. Hipparcos — первый и, на 2014 год, единственный завершивший свою работу космический астрометрический проект. Успех программы позволил увеличить точность астрометрических измерений на порядок и тем самым совершить весьма значительный прорыв в астрономии.

История проектирования

Идея высокоточного измерения параллаксов с борта искусственного спутника была предложена ещё в 1966 году французским астрономом П. Лакрутом. Тогда подобное предложение делалось со значительным упреждением в расчете на развитие технологий, однако, членами научного совета Европейского космического агентства была проделана работа по его детальному рассмотрению, предвычислению результатов и дополнению проекта деталями, а в 1980 году ЕКА приступило к работе над непосредственной реализацией. В процессе разработки проекта дополнительно ввели эксперимент Tycho (названный так в честь датского астронома Тихо Браге). Суть эксперимента заключалась в использовании ранее введенного устройства отождествления звёзд (англ. star-mapper) для научных целей (первоначально оно использовалось только для определения ориентации спутника в пространстве).

Сведения об аппарате

Запуск спутника HIPPARCOS состоялся 8 августа 1989 года с космодрома Куру (Французская Гвиана). Спутник был выведен на орбиту ракетой носителем «Ариан» («Ariane-4.44LP / Н10, v.33»). На этом этапе возникли неполадки. Из-за отказа одного из двигателей спутник получилось вывести не на запланированную геостационарную, а на эллиптическую орбиту. Параметры получившейся орбиты оказались следующими: наклон — 7°, период обращения — 640 минут; высота перигея и апогея — 500 км и 36 500 км, соответственно; эксцентриситет — 0,7 (вместо полагающегося геостационарной орбите эксцентриситета, близкого к нулю). Кроме того, спутник получил нежелательный вращательный момент, который пришлось корректировать в течение первых недель полета. Эксперимент не был прекращён, так как осуществлять наблюдения оказалось возможно и в получившихся условиях. Однако вывод на орбиту, отличную от запланированной, привел к систематическому пересечению спутником зоны радиационных поясов Земли, что не давало в эти моменты возможности производить наблюдения, из-за высокой амплитуды фотонного шума, — в результате чего потерялось 30—35 % имевшегося наблюдательного времени. Кроме того, частое пересечение радиационных поясов ускорило деградацию некоторых компонентов спутника и измерительной аппаратуры, что привело в 1992 году к приостановке на три месяца, а в марте 1993 года — к досрочному прекращению эксперимента.

Оптическая система представляла собой катадиоптрический телескоп системы Шмидта. Перед объективом стояло два плоских зеркала, сводивших в одно поле зрения две площадки на небе, отстоящие друг от друга на 58°.

Параметры:

• диаметр апертуры: 290 мм;
• фокусное расстояние: 1400 мм;
• масса аппарата: 500 кг;
• максимальная точность: 0,001″.

Спутником было выполнено свыше 3 млн наблюдений 118 324 звёзд, включённых в основную программу (это почти все звёзды до 9^m), и несколько десятков миллионов наблюдений примерно 1 млн звёзд с помощью вспомогательной аппаратуры (вначале планировалось включить 100 тыс. звёзд по основной программе, но потом её минимум увеличили).

В процессе эксперимента было открыто свыше 8000 переменных и около 3000 двойных звёзд.

Каталоги

Обработка наблюдений продолжалась до 1997 года и проводилась независимо двумя международными консорциумами — «северным» (страны Скандинавии и северной Европы) и «южным» (Франция, Италия и др.). Также принимали некоторое участие астрономы России. Эти консорциумы работали независимо, только их окончательные результаты были сравнены и объединены. В итоге, в 1997 году состоялась публикация Европейским космическим агентством звёздного каталога Hipparcos, одноимённого с проектом, и ещё одного каталога, Tycho (по результатам эксперимента Tycho). Каталоги были выпущены в печатном и электронном виде. Печатная версия содержала 16 томов: непосредственно каталог Hipparcos и документацию, описывающую содержание обоих каталогов, характеристики спутника, алгоритмы обработки данных. Электронная версия находилась на шести компакт-дисках, собранных в виде 17-го тома.

Для звёзд каталога Hipparcos приводятся следующие астрометрические параметры:

• положения (точные координаты — два параметра);
• собственные движения;
• параллаксы;
• звёздные величины в фотометрических системах B и V.

Пять астрометрических параметров (кроме лучевой скорости) определялись решением системы линеаризованных уравнений в частных производных методом наименьших квадратов.

Основные характеристики каталогов Hipparcos и Tycho

Каталог	Hipparcos	Tycho
Система каталога	ICRS	ICRS
Средняя эпоха наблюдений	1991,25	1991,25
Число звёзд	118 218	1 058 332
Предельная звёздная величина	8m	11,5m
Точность положений	≈ 0.001″	0,007″—0,025″
Точность собственных движений	≈ 0,001″ в год	—
Точность параллаксов	≈ 0,001″	—
Средняя точность фотометрии	≈ 0,002m	0,06m—0,1m

Каталог Hipparcos

До эксперимента точность была оценена как 2 миллисекунды дуги, реально полученная оказалась лучше — 1 миллисекунда дуги для большинства звёзд.

Точность измерения параллаксов каталога позволила значительно уточнить представления о расстояниях до звёзд. По результатам космического эксперимента, для 20 000 звёзд расстояния стали известны с точностью не хуже 10 %, а для 49 000 звёзд — не хуже 20 %. Вскоре после публикации результатов Международный астрономический союз рекомендовал использовать каталог Hipparcos как первичную реализацию Международной небесной системы координат (ICRS) в оптическом диапазоне.

Связь с опорной системой координат в радиодиапазоне — ICRF — осуществлялась через:

• РСДБ наблюдения радиозвёзд вблизи квазаров;
• наблюдения радиозвёзд с телескопом VLA;
• измерения угловых расстояний от звёзд Hipparcos’а до внегалактических источников на космическом телескопе «Хаббл» в оптическом диапазоне;
• фотографические и ПЗС-наблюдения квазаров;
• фотографические обзоры.

Авторы каталога Hipparcos указывают следующие оценки точности совпадения системы ICRF и системы каталога:

• рассогласование между системами по направлению осей может составлять 0,6 милисекунд дуги;
• вращение одной системы координат относительно другой может составлять около 0,25 милисекунд дуги в год.

Впоследствии из числа объектов каталога, определяющих опорную систему, было рекомендовано исключить двойные звёзды, некоторые переменные звёзды, и те, относительно которых имеются сомнения в точности данных. Соответствующая опорная система координат получила название HCRF.

Каталог Tycho-2

Ещё одним результатом является каталог Tycho-2. В отличие от каталогов Hipparcos и Tycho, он базируется не только на результатах наблюдений спутника. При его создании использовано множество наземных наблюдений для уточнения собственных движений. Содержит около 2,5 млн звёзд, для которых приводятся положения, собственные движения, звёздные величины в системах, близких к стандартным системам B и V, а также другие сведения. Точность положений для звёзд 9 величины — около 0,05 секунд дуги, собственных движений — 0,002—0,003 секунд дуги в год. Каталог был опубликован в 2000 году и заменил собой каталог Tycho.

Сравнительная характеристика каталогов

Каталог Hipparcos не имеет аналогов для применения в практических задачах, требующих высокой астрометрической и фотометрической точности при работе с большими полями зрения и в сходном с каталогом динамическом диапазоне звёздных величин (9^m—11^m). Он не становится полностью универсален ввиду наличия в современной астрономии большого количества практических задач, в которых используются малые поля зрения (порядка угловых минут) и диапазоны звёздных величин от 14^m до 23^m. Каталог Tycho-2 подходит уже для значительно большего количества задач, чем Hipparcos, но имеет меньшую точность.

На основе каталогов Hipparcos и Tycho-2 был подготовлен ряд атласов, в частности звёздный атлас «Миллениум» и вторая редакция «Уранометрии 2000.0».

Результаты миссии

Кратко результаты миссии HIPPARCOS можно охарактеризовать следующим образом:

• определены пять астрометрических параметров (в частности, параллаксы) 118 324 звёзд с точностью, превосходящей точность наземных наблюдений в 100 раз;
• определены положения (два астрометрических параметра) для 1 млн звёзд, с точностью, превосходящей точность наземных наблюдений в 5—10 раз;
• определены фотометрические данные (звёздные величины в двух цветах) для 1 млн звёзд. Точность этих данных хотя и уступает точности лучших наземных наблюдений, но данные представлены в однородной фотометрической системе, что иногда бывает более важно. Однородность фотометрии для такого количества звёзд достигнута впервые в истории астрономии;
• открыто свыше 8000 переменных и около 3000 двойных звёзд;
• создан новый фундаментальный каталог, а также два других дополнительных каталога, удовлетворяющих множеству задач астрономии значительно лучше каталогов, полностью базирующихся на наземных наблюдениях.

Некоторые из этих результатов являются не только более точными, но и принципиально новыми (например, параллаксы являются абсолютными, а не относительными, как при наземных наблюдениях).

Важность этих результатов для астрометрии и астрономии привела к оценке данного эксперимента как значительной вехе в истории астрономии, о чём свидетельствует в том числе появление в специальной литературе термина «постгиппарковская эпоха» (англ. post-Hipparcos era).

Обработка наблюдений спутника продолжалась и после опубликования основного результата в 1997 году. По данным библиографической системы NASA Astronomical Data Service, до запуска спутника опубликовано несколько сотен статей, содержащих обсуждение проекта (программу наблюдений, различные математические модели с целью оптимизации параметров аппарата, расчет ожидаемой точности). В настоящий момент в ADS (в разделе астрономии) выложено около 2000 публикаций со словом «Hipparcos» в названиях, и около 5000 — со словом «Hipparcos» в резюме.

Влияние эксперимента Hipparcos на развитие астрометрии заключается в следующем:

• большое число важных научных результатов, о чём свидетельствует число опубликованных статей;
• демонстрация того, что очень дорогостоящий (более 700 млн долларов), но хорошо спланированный эксперимент может показать результаты, дающие начало новой эпохи в науке, в данном случае в астрономии;
• более интенсивная разработка новых проектов, с намерениями добиться увеличения точности ещё в 10—100 раз, и увеличение числа измеренных объектов до 40 млн — 1 млрд.

См. также

• Gaia
• Space Interferometry Mission
• Европейское космическое агентство

Ссылки

• Цветков А. С. [www.astronet.ru/db/msg/1210304/node2.html Руководство по практической работе с каталогом Hipparcos]. Астронет. [www.webcitation.org/665CS3D62 Архивировано из первоисточника 11 марта 2012]..
• Витязев В. В. [www.astro.spbu.ru/astro/win/popular/hip.html Успехи астрометрии].
• Гончаров Г. А. [nature.web.ru/db/msg.html?mid=1179549&uri=page2.html Тени звёзд]. Научная сеть. [www.webcitation.org/665CUHZv8 Архивировано из первоисточника 11 марта 2012]..

Отрывок, характеризующий Hipparcos

Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.


Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.
С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.
В продолжение этих трех дней, предшествовавших пленению Москвы, все семейство Ростовых находилось в различных житейских хлопотах. Глава семейства, граф Илья Андреич, беспрестанно ездил по городу, собирая со всех сторон ходившие слухи, и дома делал общие поверхностные и торопливые распоряжения о приготовлениях к отъезду.
Графиня следила за уборкой вещей, всем была недовольна и ходила за беспрестанно убегавшим от нее Петей, ревнуя его к Наташе, с которой он проводил все время. Соня одна распоряжалась практической стороной дела: укладываньем вещей. Но Соня была особенно грустна и молчалива все это последнее время. Письмо Nicolas, в котором он упоминал о княжне Марье, вызвало в ее присутствии радостные рассуждения графини о том, как во встрече княжны Марьи с Nicolas она видела промысл божий.
– Я никогда не радовалась тогда, – сказала графиня, – когда Болконский был женихом Наташи, а я всегда желала, и у меня есть предчувствие, что Николинька женится на княжне. И как бы это хорошо было!
Соня чувствовала, что это была правда, что единственная возможность поправления дел Ростовых была женитьба на богатой и что княжна была хорошая партия. Но ей было это очень горько. Несмотря на свое горе или, может быть, именно вследствие своего горя, она на себя взяла все трудные заботы распоряжений об уборке и укладке вещей и целые дни была занята. Граф и графиня обращались к ней, когда им что нибудь нужно было приказывать. Петя и Наташа, напротив, не только не помогали родителям, но большею частью всем в доме надоедали и мешали. И целый день почти слышны были в доме их беготня, крики и беспричинный хохот. Они смеялись и радовались вовсе не оттого, что была причина их смеху; но им на душе было радостно и весело, и потому все, что ни случалось, было для них причиной радости и смеха. Пете было весело оттого, что, уехав из дома мальчиком, он вернулся (как ему говорили все) молодцом мужчиной; весело было оттого, что он дома, оттого, что он из Белой Церкви, где не скоро была надежда попасть в сраженье, попал в Москву, где на днях будут драться; и главное, весело оттого, что Наташа, настроению духа которой он всегда покорялся, была весела. Наташа же была весела потому, что она слишком долго была грустна, и теперь ничто не напоминало ей причину ее грусти, и она была здорова. Еще она была весела потому, что был человек, который ею восхищался (восхищение других была та мазь колес, которая была необходима для того, чтоб ее машина совершенно свободно двигалась), и Петя восхищался ею. Главное же, веселы они были потому, что война была под Москвой, что будут сражаться у заставы, что раздают оружие, что все бегут, уезжают куда то, что вообще происходит что то необычайное, что всегда радостно для человека, в особенности для молодого.


31 го августа, в субботу, в доме Ростовых все казалось перевернутым вверх дном. Все двери были растворены, вся мебель вынесена или переставлена, зеркала, картины сняты. В комнатах стояли сундуки, валялось сено, оберточная бумага и веревки. Мужики и дворовые, выносившие вещи, тяжелыми шагами ходили по паркету. На дворе теснились мужицкие телеги, некоторые уже уложенные верхом и увязанные, некоторые еще пустые.
Голоса и шаги огромной дворни и приехавших с подводами мужиков звучали, перекликиваясь, на дворе и в доме. Граф с утра выехал куда то. Графиня, у которой разболелась голова от суеты и шума, лежала в новой диванной с уксусными повязками на голове. Пети не было дома (он пошел к товарищу, с которым намеревался из ополченцев перейти в действующую армию). Соня присутствовала в зале при укладке хрусталя и фарфора. Наташа сидела в своей разоренной комнате на полу, между разбросанными платьями, лентами, шарфами, и, неподвижно глядя на пол, держала в руках старое бальное платье, то самое (уже старое по моде) платье, в котором она в первый раз была на петербургском бале.
Наташе совестно было ничего не делать в доме, тогда как все были так заняты, и она несколько раз с утра еще пробовала приняться за дело; но душа ее не лежала к этому делу; а она не могла и не умела делать что нибудь не от всей души, не изо всех своих сил. Она постояла над Соней при укладке фарфора, хотела помочь, но тотчас же бросила и пошла к себе укладывать свои вещи. Сначала ее веселило то, что она раздавала свои платья и ленты горничным, но потом, когда остальные все таки надо было укладывать, ей это показалось скучным.
– Дуняша, ты уложишь, голубушка? Да? Да?
И когда Дуняша охотно обещалась ей все сделать, Наташа села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, что бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно. На улице остановился огромный поезд раненых.
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.