Хани (народ)

Хани

Самоназвание	Haqniq
Численность и ареал
Всего: около 1,5 миллионов Китай: 1 439 673 (2000) Вьетнам: 17 535 (1999) Лаос: 1122 (1995)
Язык	хани
Религия	анимизм
Родственные народы	и, лаху

Ха́ни (самоназвание: Haqniq — «люди»; кит. упр. 哈尼族, пиньинь: Hāní Zú; вьетн. Hà Nhì) — народ в Восточной и Юго-Восточной Азии. Общая численность — около 1,5 млн человек. Проживают в Китае (1 439 673 человек, 2000 год, перепись), главным образом в провинции Юньнань, а также во Вьетнаме в провинциях Лайтяу и Лаокай (17 535 человек, 1999 год, перепись) и в Лаосе (1122 человек, 1995 год) в провинции Пхонгсали. Входит в 56 официально признанных народов Китая и 54 официально признанных народов Вьетнама. Кроме того, правительство Китая в состав хани включает народы акха и бису.

Близки другим лолойским народам: и (ицзу), лису, акха. Делятся на ряд субэтнических групп, имеющих разные самоназвания: эни (кадо), биюэ, хаони, гэцо, асилума, дони, эму, лау, сони, ломай и др.

Язык

Говорят на языке хани южной подгруппы лолойской группы лоло-бирманской ветви тибето-бирманских языков.

Как вторым языком 40 % хани владеют китайским, незначительное количество — тай-лы или языками и.

Хани — младописьменный язык, для которого в 1957 году была введена письменность на основе латинского алфавита.

Антропонимика

Для хани традиционна двучленная система имён, включающая имя рода и личное имя.

Под властью Китая хани получали китайские фамилии, однако при этом родовые имена сохранялись.

Характерная особенность системы личных имён — последний слог имени отца составляет первый слог имени сына. Аналогичный принцип сохранился у и. Считается, что эта традиция была заложена Синуло (кит. упр. 細奴邏, пиньинь: Xìnúluó), основателем династии Мэн (кит. упр. 蒙, пиньинь: Měng) государства Наньчжао.

История

Согласно преданиям хани до III—IV веков н. э. жили на севере по отношению к современному ареалу, отделившись от ицзу и переселившись на юг в средние века.

Предки хани входили вместе с предками других лолойских народов в состав Наньчжао, составляя т. н. племена умань (кит. упр. 烏蠻, пиньинь: wūmán). В эпоху Тан хани платили дань Китайской империи. Время обособления хани от прочих умань точно не известно, однако существует гипотеза, что это произошло в X—XI веках. При династии Юань окончательно вошли в состав Китая, однако вплоть до начала правления династии Цин управление осуществлялось через местных вождей, которым правительство предоставляло официальные посты. В период династии Цин, вождей сменили китайские чиновники.

В отдельных областях, например в районе Цзинхуна, у хани до середины XX века сохранялась общинная форма земельной собственности, тогда как в других областях (уезды Мэнхай, Мэнсун и Мэнла) преобладали феодальные отношения, существующие с XV века. Сохранялись и переходные варианты (уезды Юаньян, Люйчунь и др.).

Традиционная культура

Религия: в основном придерживаются традиционных верований (анимизм), испытавших определённое влияние даосизма и буддизма, в XX веке стало распространяться христианство.

Традиционное занятие хани — земледелие, издавна они выращивали рис, хлопок, затем также сахарный тростник, кофе, бананы, ананасы, каучуконосы и др. Подсобную роль играют также животноводство, охота и рыболовство. Являются одними из главных производителей чая пуэр. Из ремёсел развиты изготовление кирпича и черепицы, кузнечное дело, ткачество, из прикладных искусств — вышивка, плетение. В настоящее время часть хани занята в мелком бизнесе.

См. также: Вьетнамский костюм#Синие хани

Традиционная одежда обычно чёрная или тёмно-синяя. Мужчины одеваются в короткие куртки и длинные широкие штаны, на голове носят белые или чёрные тюрбаны. У женщин с вышивкой, в остальном женская одежда зависит от клана. До семи лет одежда детей не зависит от пола.

Традиционное жилище хани представляет собой двух — трёхэтажные здания четырёхугольной формы, построенные из бамбука, глины, камня и дерева. Строительные материалы зависят от области проживания. Крыши двускатные, крыты соломой. Фундамент часто каменный, дома по берегам рек — свайные. В горных поселениях жилым является нижний этаж, тогда как верхний используется для хозяйственных нужд. В низинных поселениях — наоборот, и нижний этаж служит для содержания скота. В центральном помещении на жилом этаже находится алтарь предков, боковые комнаты являются спальнями. Деревни сильно варьируют по размерам, включая от десяти до 400 домашних хозяйств.

Для традиционной социальной организации были характерны большие патриархальные семьи, полигиния, левират. Сохранили деление на тотемные роды.

Известен традиционный музыкальный инструмент под названием эби (кит. упр. 俄比, пиньинь: ébĭ).

Литература

• Народы Восточной Азии, М. — Л., 1965.
• Чеснов Я. В. Хани // Народы и религии мира / Глав. ред. В. А. Тишков. М.: Большая Российская Энциклопедия, 1999. С. 593.

Ссылки

• Хани — статья из Большой советской энциклопедии.
• Страница о хани Китая в [russian.china.org.cn/russian/32439.htm Китайском информационном интернет-центре] (рус.)
• [www.china.org.cn/e-groups/shaoshu/shao-2-hani.htm Хани в Китае] (англ.)
• [www.ethnologue.com/show_language.asp?code=hni Язык хани] в Ethnologue. Languages of the World, 2015.

Отрывок, характеризующий Хани (народ)

– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.


Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.