Хончхон
Поделись знанием:
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.
– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
| Уезд
Хончхон
홍천군 洪川郡
|
Хончхо́н (кор. 홍천군?, 洪川郡?, Hongcheon-gun) — уезд в провинции Канвондо, Южная Корея.
Содержание
История
В эпоху Трёх царств территория современного Хончхона входила в состав государства Когурё. Тогда здесь располагался район Пуллёкчхон (Пуллёкчхонхён). После того, как эта местность была завоёвана государством Силла, название было изменено на Нокхё. В 1018 году, в эпоху династии Корё, Хончхон обрёл современное название. В 1413 году Хончхон получил административный статус хён. 3 августа 1896 года Хончхон получил статус уезда (кун или гун).[1]
География
Хочнчхон расположен в центральной части провинции Канвондо. Граничит с уездами Индже и Янъян на северо-востоке, уездами Хвенсон и Пхёнчхан на юге, провинцией Кёнгидо на западе и городом Чхунчхон на севере. Ландшафт преимущественно горный, образован отрогами гор Тхэбэксан. По территории уезда протекает река Хончхонган, приток реки Пукханган.[2]
Климат
| Климат Хончхона | |||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Показатель | Янв. | Фев. | Март | Апр. | Май | Июнь | Июль | Авг. | Сен. | Окт. | Нояб. | Дек. | Год |
| Средний максимум, °C | 1,6 | 5,1 | 11,2 | 19,3 | 24,2 | 28,0 | 29,5 | 30,2 | 25,9 | 19,9 | 11,3 | 4,1 | 17,5 |
| Средняя температура, °C | −5,5 | −2,3 | 3,7 | 10,8 | 16,3 | 21,0 | 24,0 | 24,2 | 18,7 | 11,6 | 4,1 | −2,6 | 10,3 |
| Средний минимум, °C | −11,5 | −8,4 | −2,6 | 3,1 | 9,4 | 15,3 | 20,0 | 20,1 | 14,0 | 5,9 | −1,4 | −8 | 4,7 |
| Норма осадков, мм | 20,4 | 25,7 | 45,6 | 66,2 | 105,2 | 140,6 | 397,0 | 316,3 | 178,9 | 49,5 | 40,9 | 19,1 | 1405,4 |
| Источник: [3] | |||||||||||||
Административное деление
Хончхон административно делится на 1 ып и 9 мён:[4]
| Название | Хангыль | Площадь, км² | Население, чел | Внутреннее деление |
|---|---|---|---|---|
| Хончхонып | 홍천읍 | 107,15 | 34 869 | 13 ри |
| Наммён | 남면 | 120,32 | 6 440 | 11 ри |
| Нэмён | 내면 | 447,98 | 3 697 | 6 ри |
| Нэчхонмён | 내촌면 | 146,49 | 2 441 | 8 ри |
| Пукпанмён | 북방면 | 146,42 | 4 331 | 18 ри |
| Сомён | 서면 | 123,39 | 4 440 | 12 ри |
| Сосокмён | 서석면 | 225,28 | 4 141 | 8 ри |
| Тонмён | 동면 | 149,62 | 3 663 | 11 ри |
| Тучхонмён | 두촌면 | 140,53 | 2 644 | 7 ри |
| Хвачхонмён | 화촌면 | 210,79 | 4 985 | 4 ри |
Культура
- Фестиваль женьшеня — проходит каждый год в октябре.[5]
- Мемориал Нам Гунъыка, просветителя и борца за независимость колониальной Кореи от Японии в начале XX века. Здесь расположен музей и могила Нам Гунъыка.[6]
- Музей музыкальных инструментов — содержит большую экспозицию в основном корейских национальных инструментов. В экспозиции более 100 предметов.[7]
Туризм и достопримечательности
Природные:
- Гора Пхальбонсан — невысокая гора (327,4 м), входящая в число самых известных гор Кореи. Пхальбон по-корейски означает «8 вершин». Гора популярна среди любителей горного туризма.[8]
- Гора Карисан — высотой 1051 м. Несколько туристических маршрутов, водных источников и водопадов. С 1995 года лес на горе Карисан находится под охраной государства.[9]
- Минеральный источник в Кванвонни — расположен в юго-западной части уезда. Вода из источника содержит 15 минеральных компонентов, считается лечебной. В 1992 году здесь была выстроена инфраструктура, позволяющая пользоваться водой всем желающим.[10]
- Долина Мияк — живописная долина с несколькими водопадами, речками и густым девственным лесом. Сейчас является туристическим центром.[11]
- Водопад Карён — расположен у подножия горы Пэгамсан (1099 м). Высота — 50 м, является одним из самых высоких в стране. Удалённость от человеческих поселений и туристических маршрутов позволяет сохранять высокую чистоту источников, питающих этот водопад.[12]
Исторические:
- Буддистский храм Сутхаса — здесь хранится несколько ценных исторических экспонатов, охраняемых государством. В начале XXI века храм был отреставрирован и открыт в мае 2005 года. При храме расположен музей, открытый также в 2005 году.[13]
Курорты:
Символы
Как и остальные города и уезды в стране, Хончхон имеет ряд символов:[16]
- Цветок: азалия — олицетворяет простоту и скромность жителей уезда.
- Дерево: сосна — вечнозелёная сосна символизирует неизменность любви жителей к своему родному краю.
- Птица: сорока — символизирует развитие и процветание уезда.
- Маскот: капелька Мугунги — является олицетворением девственной природы уезда.
Напишите отзыв о статье "Хончхон"
Примечания
- ↑ [www.hongcheon.gangwon.kr/2009/page.asp?pagecode=11_01_01_03_00 История Хончхона.] (англ.). Проверено 6 января 2010. [www.webcitation.org/68gatZ0LS Архивировано из первоисточника 25 июня 2012].
- ↑ [www.hongcheon.gangwon.kr/2009/page.asp?pagecode=11_01_01_02_00 География Хончхона.] (англ.). Проверено 6 января 2010. [www.webcitation.org/68gau7J2m Архивировано из первоисточника 25 июня 2012].
- ↑ [www.kma.go.kr/weather/climate/average_30years.jsp?yy_st=2011&stn=212&norm=M&x=34&y=6&obs=0&mm=5&dd=2 평년값자료(1981-2010) 홍천(212)]. Проверено 2 мая 2011. [www.webcitation.org/69z8EdvhD Архивировано из первоисточника 17 августа 2012].
- ↑ [www.encyber.com/search_w/ctdetail.php?gs=ws&gd=&cd=&d=&k=&inqr=&indme=&p=1&q=%C8%AB%C3%B5%B1%BA&masterno=172498&contentno=172498 Административное деление Хончхона.] (кор.). Проверено 6 января 2010. [www.webcitation.org/68gaua6Ni Архивировано из первоисточника 25 июня 2012].
- ↑ [www.hongcheon.gangwon.kr/2009/page.asp?pagecode=11_01_02_02_04 Фестиваль женьшеня.] (англ.). Проверено 6 января 2010. [www.webcitation.org/68gb4glky Архивировано из первоисточника 25 июня 2012].
- ↑ [www.hongcheon.gangwon.kr/2009/page.asp?pagecode=11_01_02_03_02 Мемориал Нам Гунъыка.] (англ.). Проверено 6 января 2010. [www.webcitation.org/68gb59lZz Архивировано из первоисточника 25 июня 2012].
- ↑ [www.hongcheon.gangwon.kr/2009/page.asp?pagecode=11_01_02_03_02 Музей музыкальных инструментов.] (англ.). Проверено 6 января 2010. [www.webcitation.org/68gb59lZz Архивировано из первоисточника 25 июня 2012].
- ↑ [www.hongcheon.gangwon.kr/2009/page.asp?pagecode=11_01_02_01_01 Пхальбонсан.] (англ.). Проверено 6 января 2010. [www.webcitation.org/68gb5cNTF Архивировано из первоисточника 25 июня 2012].
- ↑ [www.hongcheon.gangwon.kr/2009/page.asp?pagecode=11_01_02_01_02 Карисан.] (англ.). Проверено 6 января 2010. [www.webcitation.org/68gb655ro Архивировано из первоисточника 25 июня 2012].
- ↑ [www.hongcheon.gangwon.kr/2009/page.asp?pagecode=11_01_02_01_09 Минеральный источник в Кванвонни.] (англ.). Проверено 6 января 2010. [www.webcitation.org/686VEAvP0 Архивировано из первоисточника 2 июня 2012].
- ↑ [www.hongcheon.gangwon.kr/2009/page.asp?pagecode=11_01_02_01_03 Долина Мияк.] (англ.). Проверено 6 января 2010. [www.webcitation.org/686VEsvQ9 Архивировано из первоисточника 2 июня 2012].
- ↑ [www.hongcheon.gangwon.kr/2009/page.asp?pagecode=11_01_02_01_05 Водопад Карён.] (англ.). Проверено 6 января 2010. [www.webcitation.org/686VFOgJ7 Архивировано из первоисточника 2 июня 2012].
- ↑ [www.hongcheon.gangwon.kr/2009/page.asp?pagecode=11_01_02_01_06 Сутхаса.] (англ.). Проверено 6 января 2010. [www.webcitation.org/686VFpoQV Архивировано из первоисточника 2 июня 2012].
- ↑ [russian.visitkorea.or.kr/rus/SI/SI_RU_3_1_1_1_1.jsp?cid=336351 Горнолыжный курорт Тэмён.]. Проверено 6 января 2010. [www.webcitation.org/686VGGz99 Архивировано из первоисточника 2 июня 2012].
- ↑ [russian.visitkorea.or.kr/rus/SI/SI_RU_3_1_1_1_1.jsp?cid=336351 Аквапарк в парке «Вивальди».]. Проверено 6 января 2010. [www.webcitation.org/686VGGz99 Архивировано из первоисточника 2 июня 2012].
- ↑ [www.hongcheon.gangwon.kr/2009/page.asp?pagecode=11_01_01_04_01 Символы Хончхона.] (англ.). Проверено 6 января 2010. [www.webcitation.org/686VMJDjq Архивировано из первоисточника 2 июня 2012].
Ссылки
- [www.hongcheon.gangwon.kr/2009/page.asp?pagecode=11_01_06_00_00 Официальный сайт уезда] (англ.)
- [wiki.galbijim.com/Hoengseong Страница уезда в вики-энциклопедии Galbijim] (англ.)
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Хончхон
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.
– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
