Косон (Канвондо)
Поделись знанием:
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.
Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
| Уезд
Косон
고성군 固城郡
|
Косо́н (кор. 고성군?, 固城郡?, Goseong-gun) — уезд в провинции Канвондо, Южная Корея.
Содержание
История
Дата основания уезда — 1894 год. Тогда на месте современного Косона располагалось два уезда — Косон и Кансон. В 1895 году эта территория вошла в состав района Каннын (Каннынбу), однако уже через короткое время уезды Косон и Кансон были снова восстановлены. В 1896 году Косон вошёл в состав Кансона, однако в 1919 году Кансон был переименован в Косон. После разделения Кореи уезд остался у КНДР, однако в результате Корейской войны в 1953 году перешёл в состав Южной Кореи. В 1963 году в состав Косона вошли районы Чугванмён и Тосонмён от уезда Янъян.[1]
География
Уезд расположен в северной части провинции Канвондо и является самой восточной точкой Южной Кореи. 46 % территории уезда принадлежит военным ввиду соседства Демилитаризованной зоны. Ландшафт преимущественно горный — Косон расположен между горами Кымгансан и Сораксан.[1]
Административное деление
Косон административно делится на 2 ып и 4 мён:[2]
| Название | Хангыль | Площадь, км² | Население, чел | Внутреннее деление |
|---|---|---|---|---|
| Кансонып | 간성읍 | 180,19 | 7 425 | 17 ри |
| Коджинып | 거진읍 | 76,75 | 8 062 | 17 ри |
| Судонмён | 수동면 | 144,09 | 0 | 8 ри |
| Тхосонмён | 토성면 | 120,47 | 7 778 | 17 ри |
| Хённэмён | 현내면 | 92,72 | 3 348 | 10 ри |
| Чугванмён | 죽왕면 | 50,06 | 4 424 | 12 ри |
Культура
- Галерея искусств Чинбурён. Здесь представлены работы в основном современных южнокорейских скульпторов и художников. Большая экспозиция керамики.[3]
- Музей гор Кымгансан — крупный музей, в котором собрано около 1800 образцов, из них более 500 метеоритов и метеоритных осколков, а также более 1400 окаменелостей, в основном эпох палеозоя и кайнозоя.[4]
- Фестиваль Хэмаджи — проводится 1 января каждого года, представляет собой праздник встречи рассвета. Посетители фестиваля встречают солнце раньше всех в стране.[5]
- Фестиваль Сусон — проходит ежегодно 22 и 23 сентября. Сусон — название одной из деревень, находившихся на месте современного Косона. Во время фестиваля проходят выступления фольклорных коллективов, театрализованные шествия, спортивные состязания и литературные конкурсы.[6]
Туризм и достопримечательности
- Обсерватория Объединения — расположена высоко в горах. С помощью мощных оптических систем обсерватории посетители могут наблюдать за жизнью в КНДР.[7]
- Храм Конбонса — буддистский храм, построенный в VI веке. Являлся одним зи крупнейших и самых известных храмов Кореи того периода. Являлся ставкой движения сопротивления против японских войск во время Имджинской войны. На территории храма находится множество построек, охраняемых государством. В частности, ворота Пуримун, построенные в 1902 году, входят в список культурного наследия провинции Канвондо под номером 35.[8]
- Храм Хваамса — буддистский храм, построенный в VIII веке в эпоху государства Силла. В окрестностях храма проходит ежегодный международный марафон с сокращённой дистанцией.[9]
- Озеро Хваджинпохо — крупное озеро с девственной природой. Является местом миграции многих видов перелётных птиц. Входит в Список памятников природы Южной Кореи под номером 201.[10]
- Озеро Сонджихо — небольшое озеро с длиной береговой линии около 4 км. Берега озера покрыты древним сосновым лесом. Особенностью озера является то, что обычно вода в нём пресная, однако оно так близко находится к морю, что во время штормов или сезона дождей озеро становится морским заливом, поэтому здесь уживаются как пресноводные так и морские виды рыб.[11]
Символы
Как и все остальные города и уезды Южной Кореи, Косон имеет ряд символов:[1]
Города-побратимы
Косон имеет ряд городов-побратимов:[12]
-
Цзиси (провинция Хэйлунцзян), Китай — с 2001. -
Ёдоэ (префектура Тоттори), Япония — с 2001. В 2005 году Ёдоэ был включён в состав города Ёнаго.
Напишите отзыв о статье "Косон (Канвондо)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.goseong.org/site/eng/page/01/sub_01_02_01.jsp Описание уезда.] (англ.). Проверено 28 декабря 2009. [www.webcitation.org/686VMjn1R Архивировано из первоисточника 2 июня 2012].
- ↑ [www.encyber.com/search_w/ctdetail.php?gs=ws&gd=&cd=&d=&k=&inqr=&indme=&p=1&q=%B0%ED%BC%BA%B1%BA&masterno=13789&contentno=13789 Административное деление Косона.] (кор.). Проверено 28 декабря 2009. [www.webcitation.org/686VNCChL Архивировано из первоисточника 2 июня 2012].
- ↑ [www.goseong.org/site/eng/page/02/sub_02_01_09.jsp Галерея искусств Чинбурён.] (англ.). Проверено 28 декабря 2009. [www.webcitation.org/686VScKWb Архивировано из первоисточника 2 июня 2012].
- ↑ [www.goseong.org/site/eng/page/02/sub_02_01_10.jsp Музей гор Кымгансан.] (англ.). Проверено 28 декабря 2009. [www.webcitation.org/686VT2haW Архивировано из первоисточника 2 июня 2012].
- ↑ [www.goseong.org/site/eng/page/03/sub_03_01_01.jsp Фестиваль Хэмаджи.] (англ.). Проверено 28 декабря 2009. [www.webcitation.org/686VTTE19 Архивировано из первоисточника 2 июня 2012].
- ↑ [www.goseong.org/site/eng/page/03/sub_03_03_01.jsp Фестиваль Сусон] (англ.). Проверено 28 декабря 2009. [www.webcitation.org/686VTuAQe Архивировано из первоисточника 2 июня 2012].
- ↑ [www.goseong.org/site/eng/page/02/sub_02_01_01.jsp Обсерватория Объединения.]. Проверено 28 декабря 2009. [www.webcitation.org/686VUKALy Архивировано из первоисточника 2 июня 2012].
- ↑ [www.goseong.org/site/eng/page/02/sub_02_01_02.jsp Храм Конбонса.]. Проверено 28 декабря 2009. [www.webcitation.org/686VUkLSK Архивировано из первоисточника 2 июня 2012].
- ↑ [www.goseong.org/site/eng/page/02/sub_02_01_03.jsp Храм Хваамса] (англ.). Проверено 28 декабря 2009. [www.webcitation.org/686VVAfeo Архивировано из первоисточника 2 июня 2012].
- ↑ [www.goseong.org/site/eng/page/02/sub_02_01_05.jsp Озеро Хваджинпохо.] (англ.). Проверено 28 декабря 2009. [www.webcitation.org/686VVb53x Архивировано из первоисточника 2 июня 2012].
- ↑ [www.goseong.org/site/eng/page/02/sub_02_01_06.jsp Озеро Сонджихо.] (англ.). Проверено 28 декабря 2009. [www.webcitation.org/686VW1ELH Архивировано из первоисточника 2 июня 2012].
- ↑ [www.goseong.org/site/executive/page/01/sub_01_04_05.jsp Города-побратимы Косона.] (кор.). Проверено 28 декабря 2009. [www.webcitation.org/686VWRPxr Архивировано из первоисточника 2 июня 2012].
Ссылки
- [eng.goseong.org/ Официальный сайт уезда] (англ.)
- [wiki.galbijim.com/Goseong_(Gangwon-do) Страница уезда в вики-энциклопедии Galbijim] (англ.)
- [russian.visitkorea.or.kr/rus/SI/SI_RU_3_1_1_1_1.jsp?areaCode=32,2 Достопримечательности Косона]
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Косон (Канвондо)
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.
Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
