Христос перед народом (гравюра Рембрандта)
| |
| Рембрандт | |
| Христос перед народом (VIII состояние). 1655 | |
| Christus aan het volk getoond: liggende plaat | |
| офорт. 36 × 45,5 см | |
| Рейксмузеум, Амстердам | |
«Христос перед народом» (англ. B76 Christ presented to the people: the oblong plate [‘Ecce homo’] 1655) — один из самых знаменитых офортов Рембрандта, имеет восемь состояний. Подписаны и датированы только седьмое и восьмое (справа под окном видна подпись Rembrandt f. 1655), следовательно, остальные Рембрандт считал промежуточными.
Образцом для Рембрандта был офорт Луки Лейденского «Ecce Homo» 1510 года, имевшийся среди других в коллекции художника.
Это последний офорт Рембрандта, посвящённый Страстям Христовым, хотя офорты он будет создавать ещё в течение 10 лет.
Содержание
Описание
На офорте изображено событие, описанное в Евангелии от Матфея, Глава 27. Прокуратор Иудеи Понтий Пилат представляет народу Иисуса Христа:
|
Площадь перед зданием заполнена народом Иерусалима, требующего распять Христа (исследователи отмечают сходство здания на офорте с Амстердамской Ратушей). В центре Понтий Пилат в тюрбане, стоящий на платформе в окружении солдат, указывает рукой на расположенного недалеко Иисуса. Между ними видно свирепое лицо Вараввы. Слева стоит мальчик с кувшином и тазом, для того чтобы Пилат смог вскоре в буквальном смысле «умыть руки».
I—III состояния
В первых трёх состояниях композиция Рембрандтом была, в основном, завершена. Однако в правой части здания практически нет штриховки. В основном, использована техника «сухой иглы». Размеры всех трёх состояний идентичны.
IV—V состояния
Пластина, используемая для первых трёх состояний, была уменьшена путём срезания сверху полосы шириной около 25 мм. Причина заключалась в том, что у Рембрандта был определённый запас «японской бумаги», размеры которой были меньше размеров пластины. Кроме того, в правой части здания появились новые штриховки, обозначающие тень.
VI состояние
Пластина была практически изношена, с V состояния был сделан, по крайней мере, 71 отпечаток. Рембрандт взял новую пластину и подверг офорт революционным изменениям. Он удалил народ перед платформой, тем самым ещё больше сфокусировав внимание зрителя на события на платформе. Состояние редчайшее — известно только два отпечатка.
VII состояние
На пустом пространстве после удаления людей с переднего плана появилось два арочных проёма. Между ними Рембрандт поместил фигуру то ли речного, то ли морского бога. Многочисленные комментаторы на протяжении столетий так и не дали удовлетворительного объяснения появлению этой фигуры. В офорте в различных местах появилась дополнительная штриховка. Впервые состояние подписано автором.
VIII (последнее) состояние
Рембрандт отказался от непонятной фигуры бога, скрыв её глубокой тенью. Офорт завершён.
Источники
- The Complete Etchings of Rembrandt Reproduced in Original Size, Gary Schwartz (editor). New York: Dover. 1994.
- [www.britishmuseum.org/explore/highlights/highlight_objects/pd/r/rembrandt,_ecce_homo.aspx Офорт на сайте Британского музея]
- E. Hinterding, G. Luijten and M. Royalton-Kisch. Rembrandt the printmaker. London, The British Museum Press in association with the Rijksmuseum, Amsterdam. 2000.
- C. White. Rembrandt as an etcher: a stud, 2nd edition. New Haven and London, Yale University Press. 1999.
| ||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Христос перед народом (гравюра Рембрандта)"
Отрывок, характеризующий Христос перед народом (гравюра Рембрандта)
Наполеон улыбнулся и, рассеянно подняв голову, оглянулся направо. Адъютант плывущим шагом подошел с золотой табакеркой и подставил ее. Наполеон взял ее.– Да, хорошо случилось для вас, – сказал он, приставляя раскрытую табакерку к носу, – вы любите путешествовать, через три дня вы увидите Москву. Вы, верно, не ждали увидать азиатскую столицу. Вы сделаете приятное путешествие.
Боссе поклонился с благодарностью за эту внимательность к его (неизвестной ему до сей поры) склонности путешествовать.
– А! это что? – сказал Наполеон, заметив, что все придворные смотрели на что то, покрытое покрывалом. Боссе с придворной ловкостью, не показывая спины, сделал вполуоборот два шага назад и в одно и то же время сдернул покрывало и проговорил:
– Подарок вашему величеству от императрицы.
Это был яркими красками написанный Жераром портрет мальчика, рожденного от Наполеона и дочери австрийского императора, которого почему то все называли королем Рима.
Весьма красивый курчавый мальчик, со взглядом, похожим на взгляд Христа в Сикстинской мадонне, изображен был играющим в бильбоке. Шар представлял земной шар, а палочка в другой руке изображала скипетр.
Хотя и не совсем ясно было, что именно хотел выразить живописец, представив так называемого короля Рима протыкающим земной шар палочкой, но аллегория эта, так же как и всем видевшим картину в Париже, так и Наполеону, очевидно, показалась ясною и весьма понравилась.
– Roi de Rome, [Римский король.] – сказал он, грациозным жестом руки указывая на портрет. – Admirable! [Чудесно!] – С свойственной итальянцам способностью изменять произвольно выражение лица, он подошел к портрету и сделал вид задумчивой нежности. Он чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь, – есть история. И ему казалось, что лучшее, что он может сделать теперь, – это то, чтобы он с своим величием, вследствие которого сын его в бильбоке играл земным шаром, чтобы он выказал, в противоположность этого величия, самую простую отеческую нежность. Глаза его отуманились, он подвинулся, оглянулся на стул (стул подскочил под него) и сел на него против портрета. Один жест его – и все на цыпочках вышли, предоставляя самому себе и его чувству великого человека.
Посидев несколько времени и дотронувшись, сам не зная для чего, рукой до шероховатости блика портрета, он встал и опять позвал Боссе и дежурного. Он приказал вынести портрет перед палатку, с тем, чтобы не лишить старую гвардию, стоявшую около его палатки, счастья видеть римского короля, сына и наследника их обожаемого государя.
Как он и ожидал, в то время как он завтракал с господином Боссе, удостоившимся этой чести, перед палаткой слышались восторженные клики сбежавшихся к портрету офицеров и солдат старой гвардии.
– Vive l'Empereur! Vive le Roi de Rome! Vive l'Empereur! [Да здравствует император! Да здравствует римский король!] – слышались восторженные голоса.
После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ по армии.
– Courte et energique! [Короткий и энергический!] – проговорил Наполеон, когда он прочел сам сразу без поправок написанную прокламацию. В приказе было:
«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
– De la Moskowa! [Под Москвою!] – повторил Наполеон, и, пригласив к своей прогулке господина Боссе, любившего путешествовать, он вышел из палатки к оседланным лошадям.
– Votre Majeste a trop de bonte, [Вы слишком добры, ваше величество,] – сказал Боссе на приглашение сопутствовать императору: ему хотелось спать и он не умел и боялся ездить верхом.
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.
– Снимите его, – сказал он, грациозно величественным жестом указывая на портрет. – Ему еще рано видеть поле сражения.
