Даная (картина Рембрандта)

Рембрандт

Даная. 1636—1647

Холст, масло. 185 × 203 см

Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург

К:Картины 1636 года

«Даная» (1636—1647) — картина Рембрандта из коллекции Эрмитажа, написанная по мотивам древнегреческого мифа о Данае, матери Персея.

Когда царь древнегреческого города Аргоса узнал о пророчестве, согласно которому ему суждено умереть от руки сына Данаи, своей дочери, он заключил её в подземелье и приставил к ней служанку. Однако бог Зевс проник к Данае в виде золотого дождя и совокупился с ней, в результате чего Даная родила сына Персея.

Классический сюжет картины — явление Зевса в виде золотого дождя к находящейся в заключении девушке. К этому сюжету обращались такие знаменитые художники, как Тициан, Корреджо, Госсарт, Климт.

Описание

Молодая обнажённая женщина в постели освещена потоком тёплого солнечного света, падающего через сдвинутый служанкой полог. Женщина приподняла голову над подушкой, протянув правую руку навстречу свету, пытаясь как бы почувствовать его своей ладонью. Её доверчивый взгляд обращён в сторону света, губы чуть приоткрылись в полуулыбке. Спутанная прическа, примятая подушка — всё говорит о том, что ещё минуту назад, раскинувшись в дремотной неге, женщина смотрела сладкие сны в своей роскошной постели.

• Rembrandt Harmensz. van Rijn 026 Frag1.jpg

  Даная. Фрагмент: лицо женщины

• Rembrandt Harmensz. van Rijn 026 Frag2.jpg

  Даная. Фрагмент: кольцо на безымянном пальце левой руки

• Rembrandt Harmensz. van Rijn 026 Frag4.jpg

  Даная. Фрагмент: правая рука обращена навстречу свету

• Rembrandt Harmensz. van Rijn 026 Frag3.jpg

  Даная. Фрагмент: над изголовьем кровати - золотой младенец с крылышками, на лице которого застыло страдание

Обнажённое тело молодой женщины привлекает внимание мягкими контурами, игрой света и тени. Беззащитность и мягкость чувствуется во всей её фигуре, которая, несмотря на несоответствие современным канонам, является символом женственности и красоты.

В отличие от произведений других художников, на картине отсутствует золотой дождь, символизирующий Зевса, и взгляд Данаи направлен не вверх, как можно было бы ожидать, а в сторону протянутой руки.

Руки женщины украшены браслетами, а на левой руке на безымянном пальце надето кольцо, которое может трактоваться как обручальное, хотя это идёт вразрез с сюжетом древнегреческого мифа.

Над изголовьем кровати младенец с крылышками, на лице которого застыло страдание.

Трактовка сюжета

Искусствоведы долгое время предлагали различные толкования картины. Чувственность, с какой изображена женщина; её лицо, наделённое ярко индивидуальными чертами; отсутствие золотого дождя, который стал непременным атрибутом в произведениях на этот сюжет, вызывали сомнения в том, что главная героиня рембрандтовского полотна Даная. Высказывались предположения, что на картине представлена Агарь, Лия, Рахиль, Далила, жена Потифара или Вирсавия. По мнению Вильгельма фон Боде, это изображение Сарры, которая ожидает жениха. Как считал Эрвин Панофский, крылатый мальчик — Эрот, а его связанные руки указывают на «вынужденное целомудрие». По Панофскому Рембрандт заменил традиционный золотой дождь золотым светом, следовательно, женщина — Даная.

История создания

Картину «Даная» Рембрандт начинает писать в 1636 году, через 2 года после своей женитьбы на Саскии ван Эйленбюрх. Художник нежно любит свою молодую жену, часто изображая её на своих картинах. Не стала исключением и «Даная», написанная Рембрандтом не для продажи, а для своего дома. Картина оставалась с художником вплоть до распродажи его имущества в 1656 году. Долгое время оставалось загадкой, почему сходство с Саскией не так очевидно, как на других картинах художника 1630-х годов, а использованный им стиль местами более походит на творения более позднего периода его творчества.

Лишь сравнительно недавно, в середине XX века, при помощи рентгеноскопии удалось найти ответ на эту загадку. На рентгеновских снимках сходство с женой Рембрандта более явное. Оказывается, картина была изменена после смерти супруги художника (1642), в то время, когда он состоял в интимных отношениях с Гертье Диркс. Черты лица Данаи на картине были изменены таким образом, что совместили в себе обеих любимых женщин художника.

Кроме того, рентгеноскопия показала, что на первоначальном изображении присутствовал золотой дождь, льющийся на Данаю, а взгляд её был направлен вверх, а не в сторону. У ангела в изголовье кровати было смеющееся лицо, а правая рука женщины была повёрнута ладонью вверх.

Даная в России

После распродажи имущества Рембрандта след картины теряется. Лишь в XVIII веке «Даная» обнаруживается у знаменитого французского коллекционера Пьера Кроза́ (фр. Pierre Crozat). После смерти Кроза (1740) большинство картин досталось трём его племянникам: Луи Франсуа, Жозефу Антуану и Луи Антуану. Когда российская императрица Екатерина II начала подбирать картины для Эрмитажа, она попросила своего хорошего знакомого Дени Дидро помочь ей с подбором материалов для коллекции. Дидро обратил внимание на часть коллекции Кроза, находившуюся у барона Луи Антуана, которая и была приобретена Екатериной в 1772 году у наследников скончавшегося в 1770 году барона. В числе приобретённых картин были «Даная» Рембрандта и «Даная» Тициана.

Вандализм

В субботу 15 июня 1985 года в зал Рембрандта в Эрмитаже вместе с экскурсией пришёл мужчина, который спросил у работниц музея, какая из картин в этом зале наиболее ценная. После этого он подошёл к «Данае» и, достав из-под полы склянку, выплеснул её содержимое прямо в центр холста. Краска немедленно начала пузыриться, менять цвет — в склянке была серная кислота. Злоумышленник также достал нож и успел дважды порезать картину.

Позже экспертиза признала мужчину невменяемым. Им оказался житель Литвы 48-летний Бронюс Майгис, который объяснил свой поступок политическими мотивами. По решению ленинградского суда 26 августа 1985 года Майгис был признан душевнобольным (диагноз — вялотекущая шизофрения) и отправлен в ленинградскую психиатрическую лечебницу, где провёл 6 лет, затем отправлен в аналогичное заведение в Литве, откуда вскоре был выпущен ввиду отделения Литвы от Советского Союза.

Реставрация

Первыми откликнулись специалисты Ленинградского технологического института, дали совет смывать водой, и одновременно — директор Эрмитажа академик Б. Б. Пиотровский позвонил директору Института химии силикатов имени И. В. Гребенщикова академику М. М. Шульцу и послал за ним машину, а тот ещё по телефону дал первые рекомендации: смывать обильно водой, держа картину в вертикальном положении, а затем, приехав вскоре в музей, консультировал реставраторов уже на месте. Он, вероятно, принадлежал к немногим химикам, которым на собственном опыте одновременно была хорошо известна техника масляной живописи и химизм процессов, протекавших на поверхности повреждённого произведения и в зонах соединения лакового и красочного слоёв, грунта и холста.

Многие эксперты не верили в успех, считая, что картина утрачена навсегда. Утраты живописи составили 27 %. Весь центр картины состоял из смешения бурых рельефных пятен, набрызгов, вертикальных натёков и утрат.

Работа над восстановлением мирового шедевра началась в тот же день. Через полтора часа промывания водой удалось остановить действие кислоты, после чего картину укрепили раствором из рыбного клея и мёда, чтобы предотвратить отслоение слоёв краски при высыхании.

Через три дня была создана специальная государственная комиссия, которая рассматривала пути дальнейшего восстановления картины: оставить изуродованное полотно как есть или же восстановить картину, фактически сделав её копию. В результате было принято решение восстановить утраты, удалить следы кислотной реакции, в максимальной степени сохраняя рембрандтовскую живопись.

Реставрация началась в Малой церкви Зимнего дворца, где были созданы подходящие для картины климат и освещение. В течение полутора лет над полотном работали реставраторы Эрмитажа Евгений Герасимов, Александр Рахман, Геннадий Широков и Татьяна Алешина. После укрепления красочного слоя и грунта и подведения нового дублировочного холста, под микроскопом удалялись следы кислотной реакции. Следующим этапом было тонирование с использованием техники масляной живописи, аналогичной авторскому стилю. Одним из важных условий реставрации стало требование возможности возврата к первоначальному варианту, для чего тонирование отделялось от оригинальной живописи слоем лака.

Окончательно реставрация закончилась лишь спустя 12 лет, в 1997 году, с тех пор картина демонстрируется в зале голландской и фламандской школ на втором этаже главного здания Эрмитажа. Для предотвращения актов вандализма в настоящее время картина защищена бронированным стеклом.

Отражение в культуре

Вокруг картины «Даная» под изменённым названием «Эгина» построен сюжет книги Андрея Дмитриевича Константинова (Баконина) «Вор» («Журналист-2»), по мотивам которой снят сериал Бандитский Петербург. Фильм первый — «Барон». Упоминается также то, что картина была облита серной кислотой и процесс её реставрации. Также вокруг «Данаи» построен сюжет книги Владимира Соловьёва «Похищение Данаи». История картины ярко описывается в «Исторических миниатюрах» Валентина Пикуля.

Ссылки

• А. Вержбицкий. [www.lib.ru/CULTURE/WERZHBICKIJ/rembrandt.txt Творчество Рембрандта] — Обзор заслуженного работника культуры России Анатолия Вержбицкого включает подробный анализ картины «Даная».
• А. Соснов. [www.ogoniok.com/archive/1997/4524/41-04-07/ Ужель та самая Даная] / Журнал «Огонёк» N5 1997 год. — История реставрации, включая фотографию изуродованного полотна.
• В. Пикуль. [nearyou.ru/rembrandt/0danaya.html Под золотым дождём]. Исторический рассказ известного автора.

Отрывок, характеризующий Даная (картина Рембрандта)

– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.


Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.


Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.