Чемпионат Европы по баскетболу 2011 — квалификация
Поделись знанием:
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.
Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?
В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.
В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.
Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
(перенаправлено с «Чемпионат Европы по баскетболу 2011 (отборочный турнир)»)
В квалификации на чемпионат Европы по баскетболу 2011 участвовало 25 команд. 10 из них квалифицировались автоматически, остальные 15 соревновались за 6 оставшихся мест. После окончания квалификации и расширении участников Чемпионата до 24-х, было решено команды, занявшие первые четыре места в группах, квалифицировать на Чемпионат, а командам, занявшие последние места, провести дополнительный квалификационный турнир.
Содержание
Квалификационный раунд
В квалификационном раунде участвовали 15 команд, разделённых на три группы по пять сборных. Они провели по два матча между собой, дома и на выезде. Занявшие первые четыре места квалифицируются на чемпионат Европы, оставшиеся три проходят в дополнительный квалификационный раунд.
Жеребьёвка
| Корзина 1 | Корзина 2 | Корзина 3 | Корзина 4 | Корзина 5 |
|---|---|---|---|---|
 Польша
|
 Израиль
|
 Бельгия
|
 Италия
|
 Украина
|
 Македония
|
 Великобритания
|
 Босния и Герцеговина
|
 Португалия
|
 Черногория
|
 Латвия
|
 Болгария
|
 Финляндия
|
 Венгрия
|
 Грузия
|
Результаты
Группа A
| Место | Команда | В | П | МЗ | МП | МР | Очки |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Черногория |
6 | 2 | 645 | 561 | +84 | 14 |
| 2 | Израиль |
5 | 3 | 671 | 603 | +68 | 13 |
| 3 | Италия |
5 | 3 | 630 | 615 | +15 | 13 |
| 4 | Латвия |
3 | 5 | 636 | 722 | −86 | 11 |
| 5 | Финляндия |
1 | 7 | 599 | 680 | −81 | 9 |
| 2 августа 2010 20:30 (UTC+2) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-A-1-1.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Италия |
71 : 79 | Израиль
|
Палафлорио, Бари Зрителей: 4500 Судьи:  Илья Белошевич
|
| 19 : 20, 14 : 25, 22 : 22, 16 : 12 | |||||
| Андреа Барньяни, Марко Белинелли 20 | Очки | Йотам Хальперин 16 | |||
| Андреа Барньяни 8 | Подборы | Давид Блутенталь 7 | |||
| Луиджи да Томе, Марко Белинелли 2 | Передачи | Таль Бурштайн 8 | |||
| 2 августа 2010 21:00 (UTC+2) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-A-2-1.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html#{B54E13A7-0BC8-4BCF-BE08-EDB108CE14E5} Отчёт] | Черногория |
96 : 66 | Латвия
|
Морача, Подгорица Зрителей: 3500 Судьи:  Иво Долинек
|
| 30 : 13, 23 : 25, 21 : 14, 22 : 14 | |||||
| Никола Пекович 26 | Очки | Янис Стрелниекс 13 | |||
| Милош Борисов 6 | Подборы | Янис Стрелниекс 6 | |||
| Горан Йеретин 7 | Передачи | Янис Стрелниекс 4 | |||
| 5 августа 2010 20:00 (UTC+3) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-A-3-2.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Финляндия |
60 : 74 | Черногория
|
Энергия Ареэна, Вантаа Зрителей: 1833 Судьи:  Хосе Мартин
|
| 10 : 14, 11 : 17, 18 : 26, 21 : 17 | |||||
| Теему Ранникко 20 | Очки | Владимир Дашич 12 | |||
| Шон Хафф 9 | Подборы | Милош Борисов 6 | |||
| Шон Хафф, Туомас Ийсало, Теему Ранникко 1 | Передачи | Омар-Шариф Кук 6 | |||
| 5 августа 2010 20:30 (UTC+3) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-A-4-2.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Латвия |
69 : 68 | Италия
|
Арена Рига, Рига Судьи:  Ромуалдас Бразаускас
|
| 14 : 14, 19 : 17, 19 : 19, 17 : 18 | |||||
| Рихардс Куксикс 12 | Очки | Андреа Барньяни 18 | |||
| Роландс Фрейманис 8 | Подборы | Андреа Барньяни 8 | |||
| Янис Стрелниекс 5 | Передачи | Антонио Маэстранци 4 | |||
| 8 августа 2010 18:00 (UTC+3) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-A-5-3.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Израиль |
110 : 88 | Латвия
|
Нокия Арена, Тель-Авив Зрителей: 11 000 Судьи: Виргиниюс Довидавичюс
|
| 37 : 18, 18 : 22, 24 : 23, 31 : 25 | |||||
| Омри Касспи 21 | Очки | Рихардс Куксикс 24 | |||
| Омри Касспи 8 | Подборы | Каспарс Берзиньш 7 | |||
| Таль Бурштайн 6 | Передачи | Янис Стрелниекс 6 | |||
| 8 августа 2010 20:30 (UTC+2) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-A-6-3.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Италия |
82 : 73 | Финляндия
|
Палафлорио, Бари Зрителей: 4500 Судьи:  Срдан Дозай
|
| 28 : 13, 19 : 21, 13 : 21, 22 : 18 | |||||
| Андреа Барньяни 24 | Очки | Теему Ранникко 27 | |||
| Андреа Барньяни 5 | Подборы | Киммо Мууринен 9 | |||
| Марко Белинелли 5 | Передачи | Киммо Мууринен, Туукка Котти, Туомас Ийсало, Теему Ранникко 1 | |||
| 11 августа 2010 20:00 (UTC+2) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-A-7-4.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Черногория |
71 : 62 | Италия
|
Николяц, Биело-Поле Зрителей: 3500 Судьи: Висенте Бульто
|
| 15 : 14, 17 : 20, 18 : 12, 21 : 16 | |||||
| Никола Пекович 28 | Очки | Андреа Барньяни 17 | |||
| Милош Борисов 9 | Подборы | Марко Карраретто 5 | |||
| Горан Йеретин, Омар-Шариф Кук 4 | Передачи | Марко Белинелли 3 | |||
| 11 августа 2010 19:00 (UTC+3) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-A-8-4.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Финляндия |
84 : 83 | Израиль
|
Барона Ареэна, Эспоо Зрителей: 1704 Судьи: Ромуалдас Бразаускас
|
| 18 : 22, 26 : 26, 23 : 18, 17 : 17 | |||||
| Шон Хафф, Петри Виртанен 13 | Очки | Йотам Хальперин 18 | |||
| Туукка Котти 10 | Подборы | Давид Блутенталь, Гай Пнини, Омри Касспи 5 | |||
| Шон Хафф, Туомас Ийсало 2 | Передачи | Таль Бурштайн 3 | |||
| 14 августа 2010 20:30 (UTC+3) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-A-9-5.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Латвия |
87 : 67 | Финляндия
|
Арена Рига, Рига Зрителей: 2500 Судьи:  Фёдор Дмитриев
|
| 29 : 16, 25 : 10, 17 : 21, 16 : 20 | |||||
| Ингус Банкевицч 26 | Очки | Сасу Салин 15 | |||
| Ингус Банкевицч 8 | Подборы | Туукка Котти 9 | |||
| Янис Стрелниекс 5 | Передачи | Петри Виртанен 3 | |||
| 14 августа 2010 20:30 (UTC+3) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-A-10-5.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Израиль |
77 : 73 | Черногория
|
Нокия Арена, Тель-Авив Зрителей: 11 000 Судьи:  Милан Брзяк
|
| 26 : 22, 14 : 18, 19 : 21, 18 : 12 | |||||
| Омри Касспи 30 | Очки | Никола Пекович 20 | |||
| Давид Блутенталь, Лиор Элияху 5 | Подборы | Владимир Драгицевич 8 | |||
| Йотам Хальперин 5 | Передачи | Омар-Шариф Кук 8 | |||
| 17 августа 2010 18:30 (UTC+3) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-A-11-6.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Израиль |
76 : 81 | Италия
|
Нокия Арена, Тель-Авив Зрителей: 11 000 Судьи:  Энгин Кеннерман
|
| 17 : 22, 22 : 26, 21 : 21, 16 : 12 | |||||
| Омри Касспи 20 | Очки | Андреа Барньяни 26 | |||
| Омри Касспи 10 | Подборы | Марко Белинелли 8 | |||
| Йотам Хальперин 5 | Передачи | Марко Белинелли 6 | |||
| 17 августа 2010 20:30 (UTC+3) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-A-12-6.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Латвия |
84 : 90 | Черногория
|
Арена Рига, Рига Зрителей: 4000 Судьи: Фернанду Роча
|
| 19 : 25, 21 : 22, 20 : 16, 24 : 27 | |||||
| Рихардс Куксикс 22 | Очки | Владимир Драгицевич 24 | |||
| Янис Стрелниекс 9 | Подборы | Никола Пекович 6 | |||
| Янис Стрелниекс 5 | Передачи | Омар-Шариф Кук 6 | |||
| 20 августа 2010 21:00 (UTC+2) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-A-13-7.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Черногория |
91 : 71 | Финляндия
|
Тополица, Бар Зрителей: 3000 Судьи: Адемир Зурапович
|
| 28 : 15, 24 : 22, 19 : 15, 20 : 19 | |||||
| Владимир Драгицевич 21 | Очки | Сасу Салин 15 | |||
| Владимир Драгицевич 12 | Подборы | Киммо Мууринен, Туукка Котти 4 | |||
| Омар-Шариф Кук 11 | Передачи | Теему Ранникко 4 | |||
| 20 августа 2010 20:30 (UTC+2) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-A-14-7.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Италия |
109 : 93 | Латвия
|
Палафлорио, Бари Зрителей: 4200 Судьи:  Борис Шмидт
|
| 26 : 17, 32 : 24, 26 : 31, 25 : 21 | |||||
| Андреа Барньяни 30 | Очки | Ингус Банкевицч, Каспарс Берзиньш 14 | |||
| Андреа Барньяни 13 | Подборы | Рихардс Куксикс 7 | |||
| Стефано Манчинелли 5 | Передачи | Янис Стрелниекс 6 | |||
| 23 августа 2010 20:30 (UTC+3) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-A-15-8.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Латвия |
56 : 92 | Израиль
|
Арена Рига, Рига Зрителей: 3600 Судьи: Иво Долинек
|
| 15 : 18, 11 : 36, 15 : 14, 15 : 24 | |||||
| Андрейс Селаковс 14 | Очки | Гай Пнини 14 | |||
| Роландс Фрейманис 7 | Подборы | Давид Блутенталь, Гай Пнини, Лиор Элияху 6 | |||
| Янис Стрелниекс 4 | Передачи | Янив Грин 4 | |||
| 23 августа 2010 20:00 (UTC+3) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-A-16-8.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Финляндия |
83 : 85 | Италия
|
Энергия Ареэна, Вантаа Зрителей: 2035 Судьи: Борис Рыжик
|
| 18 : 19, 12 : 29, 29 : 17, 24 : 20 | |||||
| Теему Ранникко 22 | Очки | Андреа Барньяни 24 | |||
| Туукка Котти 9 | Подборы | Марко Белинелли, Андреа Барньяни 7 | |||
| Теему Ранникко 6 | Передачи | Якопо Джачетти, Марко Морденте, Марко Белинелли 2 | |||
| 26 августа 2010 20:30 (UTC+2) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-A-17-9.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Италия |
72 : 71 | Черногория
|
Палафлорио, Бари Зрителей: 5000 Судьи:  Николя Маэстр
|
| 12 : 17, 20 : 17, 28 : 22, 12 : 15 | |||||
| Андреа Барньяни 34 | Очки | Омар-Шариф Кук, Никола Пекович 18 | |||
| Томас Ресс 7 | Подборы | Милош Борисов 8 | |||
| Антонио Маэстранци 3 | Передачи | Омар-Шариф Кук 5 | |||
| 26 августа 2010 18:00 (UTC+3) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-A-18-9.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Израиль |
85 : 71 | Финляндия
|
Нокия Арена, Тель-Авив Судьи: Мехмет Кесератар
|
| 13 : 22, 19 : 11, 34 : 20, 19 : 18 | |||||
| Лиор Элияху 18 | Очки | Шон Хафф 16 | |||
| Лиор Элияху 13 | Подборы | Шон Хафф 8 | |||
| Йотам Хальперин 5 | Передачи | Туукка Котти 3 | |||
| 29 августа 2010 20:00 (UTC+3) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-A-19-10.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Финляндия |
90 : 93 | Латвия
|
Энергия Ареэна, Вантаа Зрителей: 1118 Судьи: Сергий Чайковский
|
| 18 :21, 32 : 21, 20 : 27, 20 : 24 | |||||
| Джеральд Ли 24 | Очки | Каспарс Берзиньш 15 | |||
| Туукка Котти 9 | Подборы | Эрнест Кальве 6 | |||
| Киммо Мууринен 2 | Передачи | Янис Стрелниекс 4 | |||
| 29 августа 2010 21:00 (UTC+2) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-A-20-10.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Черногория |
79 : 69 | Израиль
|
Подгорица Зрителей: 4300 Судьи: Сретен Радович
|
| 24 : 20, 13 : 21, 19 : 16, 21 : 12 | |||||
| Владимир Драгицевич 20 | Очки | Омри Касспи, Лиор Элияху 18 | |||
| Владимир Драгицевич 8 | Подборы | Лиор Элияху 8 | |||
| Горан Йеретин, Омар-Шариф Кук 3 | Передачи | Юваль Наими 5 | |||
Группа B
| Место | Команда | В | П | МЗ | МП | МР | Очки |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Великобритания |
6 | 2 | 651 | 633 | +18 | 14 |
| 2 | Македония |
5 | 3 | 614 | 541 | +73 | 13 |
| 3 | Украина |
3 | 5 | 582 | 607 | −25 | 11 |
| 4 | Босния и Герцеговина |
3 | 5 | 602 | 620 | −18 | 11 |
| 5 | Венгрия |
3 | 5 | 567 | 615 | −48 | 11 |
| 2 августа 2010 19:00 (UTC+2) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-B-1-1.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html#{B54E13A7-0BC8-4BCF-BE08-EDB108CE14E5} Отчёт] | Венгрия |
82 : 91 | Великобритания
|
Тисалигети, Сольнок Зрителей: 2200 Судьи: Гжегож Земблицкий
|
| 29 : 27, 13 : 27, 27 : 13, 13 : 24 | |||||
| Адам Ханга 20 | Очки | Луол Денг 32 | |||
| Адам Ханга 10 | Подборы | Попс Менса-Бонсу 18 | |||
| Кристиан Виттманн, Адам Ханга, Андраш Мольнар 3 | Передачи | Эндрю Салливан, Флиндер Бойд 4 | |||
| 2 августа 2010 19:00 (UTC+3) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-B-2-1.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Украина |
58 : 71 | Македония
|
Олимп, Южное Зрителей: 1850 Судьи: Якуб Замойский
|
| 22 : 17, 9 : 13, 17 : 20, 10 : 21 | |||||
| Денис Лукашов 12 | Очки | Перо Антич 26 | |||
| Сергей Гладыр 10 | Подборы | Перо Антич 6 | |||
| Дмитрий Глебов 4 | Передачи | Маркес Оскар Грин 7 | |||
| 5 августа 2010 20:00 (UTC+2) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-B-3-2.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Босния и Герцеговина |
86 : 76 | Украина
|
Нови-Град, Сараево Зрителей: 3000 Судьи:  Андрей Ловсин
|
| 24 : 14, 21 : 21, 24 : 20, 17 : 21 | |||||
| Кенан Байрамович 18 | Очки | Алексей Печеров 23 | |||
| Эдин Бавчич 8 | Подборы | Алексей Печеров 10 | |||
| Алексей Несович, Феликс Коядинович 4 | Передачи | Сергей Гладыр, Кирилл Фесенко 3 | |||
| 5 августа 2010 20:45 (UTC+2) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-B-4-2.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_299.html Отчёт] | Македония |
78 : 44 | Венгрия
|
Спортивная арена Бориса Трайковского, Скопье Зрителей: 5500 Судьи: Ярослав Янац
|
| 23 : 10, 16 : 10, 19 : 11, 20 : 13 | |||||
| Тодор Гечевский 17 | Очки | Адам Ханга 13 | |||
| Дамьян Стояновский 6 | Подборы | Адам Ханга 6 | |||
| Маркес Оскар Грин 6 | Передачи | Адам Ханга 6 | |||
| 8 августа 2010 16:00 (UTC+1) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-B-5-3.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Великобритания |
104 : 96 ОТ | Македония
|
Нортумбрийский университет, Ньюкасл-апон-Тайн Судьи: Хуан Карлос Гарсия Гонсалес
|
| 29 : 18, 18 : 25, 21 : 25, 19 : 19, 17 : 9 | |||||
| Попс Менса-Бонсу 27 | Очки | Бо Маккалебб 30 | |||
| Луол Денг 11 | Подборы | Тодор Гечевский 6 | |||
| Луол Денг 9 | Передачи | Бо Маккалебб 4 | |||
| 8 августа 2010 19:00 (UTC+2) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-B-6-3.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Венгрия |
74 : 70 | Босния и Герцеговина
|
Тисалигети, Сольнок Зрителей: 2200 Судьи: Иво Долинек
|
| 19 : 11, 23 : 15, 19 : 23, 13 : 21 | |||||
| Адам Ханга 18 | Очки | Неманья Гордич 15 | |||
| Жольт Сабо 9 | Подборы | Эдин Бавчич 12 | |||
| Адам Ханга 5 | Передачи | Феликс Коядинович 3 | |||
| 11 августа 2010 19:00 (UTC+3) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-B-7-4.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Украина |
80 : 71 | Венгрия
|
Галичина, Львов Зрителей: 1400 Судьи: Борислав Пелтеков
|
| 20 : 21, 20 : 19, 24 : 18, 16 : 13 | |||||
| Сергей Лищук 27 | Очки | Адам Ханга 22 | |||
| Сергей Лищук 10 | Подборы | Петер Лорант 8 | |||
| Дмитрий Глебов 8 | Передачи | Акош Хорват 4 | |||
| 11 августа 2010 20:00 (UTC+2) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-B-8-4.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Босния и Герцеговина |
80 : 84 | Великобритания
|
Нови-Град, Сараево Зрителей: 2500 Судьи: Фабио Факкини
|
| 24 : 24, 24 : 17, 16 : 23, 16 : 20 | |||||
| Ратко Варда 20 | Очки | Дэниель Кларк 23 | |||
| Ратко Варда, Кенан Байрамович 6 | Подборы | Попс Менса-Бонсу 12 | |||
| Феликс Коядинович 8 | Передачи | Нэйт Рейнкинг 3 | |||
| 14 августа 2010 19:00 (UTC+1) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-B-10-5.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_2791.html#{B54E13A7-0BC8-4BCF-BE08-EDB108CE14E5} Отчёт] | Великобритания |
90 : 76 | Украина
|
Национальная закрытая арена, Бирмингем Зрителей: 2500 Судьи:  Оскар Лефверт
|
| 24 : 27, 23 : 19, 17 : 18, 26 : 12 | |||||
| Луол Денг 28 | Очки | Максим Пустозвонов 18 | |||
| Дэниель Кларк 9 | Подборы | Алексей Печеров 9 | |||
| Луол Денг 4 | Передачи | Денис Лукашов, Андрей Агафонов 4 | |||
| 14 августа 2010 20:45 (UTC+2) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-B-9-5.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html#{B54E13A7-0BC8-4BCF-BE08-EDB108CE14E5} Отчёт] | Македония |
70 : 56 | Босния и Герцеговина
|
Спортивная арена Бориса Трайковского, Скопье Зрителей: 7000 Судьи: Миливойе Йовчич
|
| 26 : 12, 13 : 12, 12 : 21, 19 : 11 | |||||
| Бо Маккалебб 19 | Очки | Генри Домеркант 13 | |||
| Предраг Самарджиский 10 | Подборы | Ратко Варда, Милан Милошевич, Феликс Коядинович 6 | |||
| Перо Антич, Дамьян Стояновский 3 | Передачи | Феликс Коядинович 5 | |||
| 17 августа 2010 19:30 (UTC+1) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-B-11-6.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Великобритания |
66 : 64 | Венгрия
|
Национальная закрытая арена, Бирмингем Зрителей: 2174 Судьи: Хосе Мартин
|
| 19 : 11, 18 : 11, 21 : 25, 8 : 17 | |||||
| Нэйт Рейнкинг 17 | Очки | Петер Лорант 17 | |||
| Попс Менса-Бонсу 17 | Подборы | Петер Лорант 11 | |||
| Луол Денг 4 | Передачи | Мартон Фодор 3 | |||
| 17 августа 2010 20:45 (UTC+2) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-B-12-6.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Македония |
71 : 55 | Украина
|
Спортивная арена Бориса Трайковского, Скопье Зрителей: 7000 Судьи:  Константинос Музакис
|
| 21 : 19, 14 : 10, 18 : 12, 18 : 14 | |||||
| Бо Маккалебб 18 | Очки | Сергей Лищук 11 | |||
| Тодор Гечевский 7 | Подборы | Денис Лукашов 6 | |||
| Бо Маккалебб 4 | Передачи | Дмитрий Глебов 3 | |||
| 20 августа 2010 19:00 (UTC+3) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-B-13-7.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7663.teamID_.html Отчёт] | Украина |
87 : 69 | Босния и Герцеговина
|
Спортивный комплекс Метеор, Днепропетровск Зрителей: 6100 Судьи: Гжегож Земблицкий
|
| 31 : 14, 21 : 23, 16 : 18, 19 : 14 | |||||
| Максим Пустозвонов 17 | Очки | Генри Домеркант 20 | |||
| Кирилл Фесенко 7 | Подборы | Эдин Бавчич, Эрмин Язвин 4 | |||
| Дмитрий Глебов 7 | Передачи | Алексей Нешович 5 | |||
| 20 августа 2010 19:00 (UTC+2) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-B-14-7.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7663.teamID_.html#{B54E13A7-0BC8-4BCF-BE08-EDB108CE14E5} Отчёт] | Венгрия |
85 : 82 | Македония
|
Тисалигети, Сольнок Зрителей: 2200 Судьи: Марен Механдьев
|
| 13 : 25, 27 : 10, 20 : 16, 25 : 31 | |||||
| Адам Ханга 21 | Очки | Бо Маккалебб 35 | |||
| Петер Лорант 12 | Подборы | Перо Антич 13 | |||
| Мартон Фодор 5 | Передачи | Димитар Мираковский 5 | |||
| 23 августа 2010 20:45 (UTC+2) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-B-15-8.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Македония |
75 : 56 | Великобритания
|
Спортивная арена Бориса Трайковского, Скопье Зрителей: 10 000 Судьи: Сретен Радович
|
| 22 : 14, 21 : 13, 15 : 11, 17 : 18 | |||||
| Бо Маккалебб 20 | Очки | Попс Менса-Бонсу 17 | |||
| Предраг Самарджиский 8 | Подборы | Попс Менса-Бонсу 13 | |||
| Бо Маккалебб 4 | Передачи | Дэниель Кларк 3 | |||
| 23 августа 2010 20:15 (UTC+2) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-B-16-8.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Босния и Герцеговина |
73 : 64 | Венгрия
|
Зетра, Сараево Зрителей: 1000 Судьи: Тонци Анзулович
|
| 24 : 15, 20 : 18, 16 : 15, 13 : 16 | |||||
| Кенан Байрамович 19 | Очки | Мартон Фодор 14 | |||
| Нихад Дедович, Кенан Байрамович 7 | Подборы | Акош Келлер 8 | |||
| Алексей Нешович 4 | Передачи | Петер Лорант, Акош Хорват 2 | |||
| 26 августа 2010 19:00 (UTC+2) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-B-17-9.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Венгрия |
83 : 75 | Украина
|
Тисалигети, Сольнок Зрителей: 1500 Судьи: Борис Шмидт
|
| 13 : 14, 28 : 20, 21 : 19, 21 : 22 | |||||
| Акош Келлер 17 | Очки | Сергей Лищук 16 | |||
| Акош Келлер 7 | Подборы | Кирилл Фесенко, Вячеслав Кравцов 6 | |||
| Акош Хорват, Адам Ханга 4 | Передачи | Денис Лукашов 4 | |||
| 26 августа 2010 19:30 (UTC+1) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-B-18-9.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Великобритания |
94 : 85 ОТ | Босния и Герцеговина
|
Эко Арена, Ливерпуль Судьи: Паоло Таурино
|
| 15 : 15, 24 : 21, 25 : 21, 17 : 24, 13 : 4 | |||||
| Луол Денг 38 | Очки | Ратко Варда, Генри Домеркант 21 | |||
| Попс Менса-Бонсу 21 | Подборы | Ратко Варда 9 | |||
| Огулува Адегбойе 5 | Передачи | Алексей Несович 4 | |||
| 29 августа 2010 20:15 (UTC+2) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-B-19-10.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Босния и Герцеговина |
83 : 71 | Македония
|
Зетра, Сараево Зрителей: 1000 Судьи: Яари Райниш
|
| 16 : 21, 24 : 13, 18 : 18, 25 : 19 | |||||
| Нихад Дедович 20 | Очки | Бо Маккалебб 19 | |||
| Алексей Несович, Ратко Варда 7 | Подборы | Предраг Самарджиский 9 | |||
| Алексей Несович, Генри Домеркант 4 | Передачи | Бо Маккалебб 3 | |||
| 29 августа 2010 17:00 (UTC+3) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-B-20-10.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Украина |
75 : 66 | Великобритания
|
Спортивный комплекс Метеор, Днепропетровск Зрителей: 6700 Судьи: Марек Малишевский
|
| 18 : 15, 24 : 17, 18 : 17, 15 : 17 | |||||
| Сергей Лищук 21 | Очки | Попс Менса-Бонсу 18 | |||
| Сергей Лищук 10 | Подборы | Попс Менса-Бонсу 10 | |||
| Кирилл Фесенко 2 | Передачи | Нэйт Рейнкинг 2 | |||
Группа C
| Место | Команда | В | П | МЗ | МП | МР | Очки |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Бельгия |
6 | 2 | 604 | 580 | +24 | 14 |
| 2 | Грузия |
5 | 3 | 599 | 568 | +31 | 13 |
| 3 | Болгария |
4 | 4 | 638 | 600 | +38 | 12 |
| 4 | Польша |
4 | 4 | 607 | 579 | +28 | 12 |
| 5 | Португалия |
1 | 7 | 518 | 639 | −121 | 9 |
| 2 августа 2010 20:30 (UTC+1) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-C-1-1.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Португалия |
59 : 67 | Болгария
|
Арена Дольче Вита, Овар Судьи: Висенте Бульто
|
| 15 : 22, 20 : 18, 19 : 13, 5 : 14 | |||||
| Хешиму Кеньятта Эванс 19 | Очки | Филип Веденов 17 | |||
| Хешиму Кеньятта Эванс 9 | Подборы | Чавдар Костов, Стефан Георгиев 5 | |||
| Мигель Минхава 6 | Передачи | Стефан Георгиев 5 | |||
| 2 августа 2010 19:00 (UTC+4) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-C-2-1.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Грузия |
84 : 65 | Польша
|
Дворец спорта Тбилиси, Тбилиси Зрителей: 9100 Судьи: Энгин Кеннерман
|
| 19 : 24, 26 : 16, 18 : 9, 21 : 16 | |||||
| Заза Пачулия 27 | Очки | Томас Келати 22 | |||
| Виктор Саникидзе 12 | Подборы | Мацей Лямпе 6 | |||
| Манучар Маркойшвили 3 | Передачи | Кшиштоф Шубарга 6 | |||
| 5 августа 2010 20:00 (UTC+2) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-C-3-2.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Бельгия |
74 : 64 | Грузия
|
Лотто Арена, Антверпен Зрителей: 3500 Судьи: Эдди Вьятно
|
| 19 : 23, 19 : 18, 16 : 13, 20 : 10 | |||||
| Кристоф Бегин 17 | Очки | Заза Пачулия 20 | |||
| Аксель Эрвелль 6 | Подборы | Виктор Саникидзе 8 | |||
| Аксель Эрвелль, Маркус Фэйсон 2 | Передачи | Джорджи Гамкрелидзе 2 | |||
| 5 августа 2010 20:15 (UTC+2) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-C-4-2.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_347.html Отчёт] | Польша |
86 : 64 | Португалия
|
Лучничка, Быдгощ Зрителей: 5200 Судьи: Юрис Кокайнис
|
| 19 : 10, 25 : 23, 22 : 15, 20 : 16 | |||||
| Марцин Гортат 19 | Очки | Жайме Силва 12 | |||
| Марцин Гортат 11 | Подборы | Хешиму Кеньятта Эванс, Педру Пинту 4 | |||
| Лукаш Кошарек 9 | Передачи | Хешиму Кеньятта Эванс 5 | |||
| 8 августа 2010 18:00 (UTC+3) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-C-5-3.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html#{1069DEBF-F6B0-48E8-9680-5C0DE029CF6B} Отчёт] | Болгария |
74 : 70 | Польша
|
Универсиада, София Зрителей: 3000 Судьи: Саша Пукль
|
| 12 : 21, 16 : 14, 16 : 20, 30 : 15 | |||||
| Филип Виденов 26 | Очки | Мацей Лямпе 18 | |||
| Филип Виденов, Калоян Иванов 6 | Подборы | Марцин Гортат 12 | |||
| Асен Великов 3 | Передачи | Лукаш Кошарек 5 | |||
| 8 августа 2010 20:30 (UTC+1) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-C-6-3.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Португалия |
69 : 78 | Бельгия
|
Коимбра, Коибра Судьи: Хуан Артеага
|
| 14 : 16, 19 : 16, 19 : 18, 17 : 28 | |||||
| Хешиму Кеньятта Эванс 19 | Очки | Джонатан Табу 23 | |||
| Хешиму Кеньятта Эванс 7 | Подборы | Аксель Эрвелль 4 | |||
| Мигель Миранда 5 | Передачи | Роэл Мурс 5 | |||
| 11 августа 2010 19:00 (UTC+4) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-C-7-4.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Грузия |
73 : 57 | Португалия
|
Дворец спорта Тбилиси, Тбилиси Зрителей: 9700 Судьи: Владимир Драбиковский
|
| 12 : 16, 19 : 9, 15 : 13, 27 : 19 | |||||
| Заза Пачулия 17 | Очки | Мигель Миранда 16 | |||
| Виктор Саникидзе, Николос Цкитишвили 10 | Подборы | Хешиму Кеньятта Эванс, Карлуш Андраде 11 | |||
| Джорджи Цинцадзе 4 | Передачи | Педру Пинту 3 | |||
| 11 августа 2010 20:00 (UTC+2) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-C-8-4.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Бельгия |
74 : 69 | Болгария
|
Лотто Арена, Антверпен Зрителей: 3500 Судьи: Шрдан Дозай
|
| 26 : 20, 22 : 17, 16 : 17, 10 : 15 | |||||
| Кристоф Бегин 15 | Очки | Филип Виденов 18 | |||
| Аксель Эрвелль 5 | Подборы | Филип Виденов 6 | |||
| Сэм ван Россом 6 | Передачи | Эрл Дженард Кэллоуэй 5 | |||
| 14 августа 2010 18:00 (UTC+2) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-C-9-5.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Польша |
93 : 73 | Бельгия
|
Арена Лодзь, Лодзь Зрителей: 6800 Судьи: Луиджи Ламоника
|
| 26 : 24, 25 : 20, 20 : 8, 22 : 21 | |||||
| Марцин Гортат 29 | Очки | Димитри Лауверс 14 | |||
| Марцин Гортат 7 | Подборы | Кристоф Бегин, Маркус Фэйсон 4 | |||
| Лукаш Кошарек 7 | Передачи | Джонатан Табу 6 | |||
| 14 августа 2010 18:00 (UTC+3) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-C-10-5.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Болгария |
79 : 83 | Грузия
|
Универсиада, София Зрителей: 3000 Судьи: Милан Мазич
|
| 22 : 23, 21 : 16, 11 : 19, 25 : 25 | |||||
| Филип Виденов 29 | Очки | Манучар Маркоишвили 23 | |||
| Калоян Иванов 5 | Подборы | Виктор Саникидзе 9 | |||
| Эрл Дженард Кэллоуэй 4 | Передачи | Виктор Саникидзе 6 | |||
| 17 августа 2010 18:00 (UTC+3) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-C-11-6.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Болгария |
103 : 64 | Португалия
|
Универсиада, София Зрителей: 1500 Судьи: Мехмет Кесератар
|
| 33 : 11, 24 : 25, 14 : 12, 32 : 16 | |||||
| Филип Виденов 15 | Очки | Хешиму Кеньятта Эванс 16 | |||
| Стефан Георгиев, Чавдар Костов 6 | Подборы | Хешиму Кеньятта Эванс, Карлуш Андраде 6 | |||
| Филип Виденов, Асен Великов 5 | Передачи | Педру Пинту 4 | |||
| 17 августа 2010 20:15 (UTC+2) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-C-12-6.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Польша |
67 : 58 | Грузия
|
Арена Лодзь, Лодзь Зрителей: 8700 Судьи: Борис Рыжик
|
| 12 : 8, 23 : 17, 12 : 11, 20 : 22 | |||||
| Марцин Гортат 17 | Очки | Манучар Маркоишвили 19 | |||
| Мацей Лямпе 9 | Подборы | Виктор Саникидзе 9 | |||
| Дардан Бериша, Томас Келати 3 | Передачи | Тореан Джеймс Грин 4 | |||
| 20 августа 2010 19:00 (UTC+4) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-C-13-7.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Грузия |
63 : 86 | Бельгия
|
Дворец спорта Тбилиси, Тбилиси Зрителей: 9700 Судьи: Спиридон Гонтас
|
| 18 : 15, 11 : 21, 17 : 29, 17 : 21 | |||||
| Заза Пачулия, Тореан Джеймс Грин 11 | Очки | Маркус Фэйсон 16 | |||
| Виктор Саникидзе 10 | Подборы | Аксель Эрвелль 9 | |||
| Виктор Саникидзе 3 | Передачи | Кристоф Бегин, Маркус Фэйсон 3 | |||
| 20 августа 2010 20:30 (UTC+1) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-C-14-7.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Португалия |
85 : 84 ОТ | Польша
|
Коимбра, Коибра Судьи: Хосе Рамон Гарсия Ортис
|
| 19 : 16, 18 : 12, 10 : 22, 28 : 25, 10 : 9 | |||||
| Хешиму Кеньятта Эванс 20 | Очки | Мацей Лямпе, Лукаш Кошарек 19 | |||
| Мигель Миранда 7 | Подборы | Марцин Гортат 10 | |||
| Мигель Минхава 11 | Передачи | Лукаш Кошарек 6 | |||
| 23 августа 2010 18:00 (UTC+2) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-C-15-8.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Польша |
75 : 71 | Болгария
|
Сподек, Катовице Зрителей: 7500 Судьи: Фёдор Дмитриев
|
| 18 : 16, 20 : 14, 15 : 17, 22 : 24 | |||||
| Марцин Гортат 23 | Очки | Филип Виденов 21 | |||
| Марцин Гортат 9 | Подборы | Филип Виденов 9 | |||
| Лукаш Кошарек 6 | Передачи | Эрл Дженард Кэллоуэй 7 | |||
| 23 августа 2010 20:00 (UTC+2) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-C-16-8.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Бельгия |
68 : 63 | Португалия
|
Лотто Арена, Антверпен Зрителей: 3500 Судьи: Николя Маэстр
|
| 18 : 15, 11 : 11, 21 : 20, 18 : 17 | |||||
| Сэм ван Россом 14 | Очки | Хешиму Кеньятта Эванс 25 | |||
| Аксель Эрвель 6 | Подборы | Хешиму Кеньятта Эванс 9 | |||
| Аксель Эрвель, Димитри Лауверс 2 | Передачи | Нуно Кортеш, Мигель Миранда 3 | |||
| 26 августа 2010 20:30 (UTC+1) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-C-17-9.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Португалия |
57 : 80 | Грузия
|
Коимбра, Коибра Судьи: Мигель Ангуэль Перес Нис
|
| 8 : 20, 15 : 17, 22 : 15, 12 : 28 | |||||
| Мигель Миранда 20 | Очки | Заза Пачулия 18 | |||
| Мигель Миранда 8 | Подборы | Николос Цкитишвили 15 | |||
| Марио-Жиль Фернандеш, Карлуш Андраде, Педру Пинту 2 | Передачи | Джорджи Цинцадзе 4 | |||
| 26 августа 2010 18:00 (UTC+3) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-C-18-9.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Болгария |
92 : 81 | Бельгия
|
Универсиада, София Зрителей: 2000 Судьи: Шмуэль Бахар
|
| 24 : 13, 28 : 29, 21 : 15, 19 : 24 | |||||
| Филип Виденов 18 | Очки | Димитри Лауверс 21 | |||
| Калоян Иванов 11 | Подборы | Томас ван ден Шпигель 6 | |||
| Эрл Дженард Кэллоуэй 6 | Передачи | Сэм ван Россом 7 | |||
| 29 августа 2010 20:00 (UTC+2) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-C-19-10.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Бельгия |
70 : 67 | Польша
|
Лотто Арена, Антверпен Зрителей: 5500 Судьи: Джампаоло Чикориа
|
| 15 : 23, 18 : 16, 23 : 16, 14 : 12 | |||||
| Кристоф Бегин 16 | Очки | Томас Келати 20 | |||
| Маркус Фэйсон 6 | Подборы | Марцин Гортат 11 | |||
| Джонатан Табу 3 | Передачи | Марцин Гортат, Мацей Лямпе 1 | |||
| 29 августа 2010 19:00 (UTC+4) |
[www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.gameID_7663-C-20-10.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Грузия |
94 : 83 | Болгария
|
Дворец спорта Тбилиси, Тбилиси Зрителей: 9000 Судьи: Джанлука Маттиоли
|
| 24 : 19, 17 : 29, 32 : 20, 21 : 15 | |||||
| Виктор Саникидзе 27 | Очки | Эрл Дженард Кэллоуэй 17 | |||
| Заза Пачулия 12 | Подборы | Калоян Иванов 12 | |||
| Манучар Маркойшвили 5 | Передачи | Филип Виденов, Эрл Дженард Кэллоуэй 3 | |||
Дополнительный квалификационный раунд
Три сборных разыграют две оставшихся путёвки на чемпионат, проведя по матчу друг с другом дома и на выезде.
| Место | Команда | В | П | МЗ | МП | МР | Очки |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Финляндия |
4 | 0 | 316 | 272 | +44 | 8 |
| 2 | Португалия |
2 | 2 | 271 | 277 | -6 | 6 |
| 3 | Венгрия |
0 | 4 | 261 | 299 | -38 | 4 |
| 9 августа 2011 20:30 (UTC+1) |
[www.eurobasket2011.com/en/cid_4,w7QjPeH-M,ty138LH2l3.gameID_7999-A-1-1.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7999.teamID_.html Отчёт] | Португалия |
71:66 | Венгрия
|
Коимбра, Коибра Судьи: Виценто Бульто, Александр Глисич,  Хайдн Джонс
|
| 19:21, 12:10, 23:15, 17:20 | |||||
| 12 августа 2011 20:30 (UTC+2) |
[www.eurobasket2011.com/en/default.asp?cid={13FE876A-D668-47E5-BFDF-C043215442BF}&compID={D166E39E-2323-4863-B229-76357A926FA2}&season=2011&roundID=7524&gameID=7999-A-2-2 Отчёт] | Венгрия |
73:75 | Финляндия
|
Тисалигети, Сольнок Зрителей: 2200 Судьи: Сретен Радович, Зоран Сутулович, Роберто Хиари
|
| 24:23, 13:14, 15:24, 21:14 | |||||
| 15 августа 2011 19:00 (UTC+3) |
[www.eurobasket2011.com/en/cid_4,w7QjPeH-M,ty138LH2l3.gameID_7999-A-3-3.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7999.teamID_.html Отчёт] | Финляндия |
68:56 | Португалия
|
Ледовый дворец Хельсинки, Хельсинки Зрителей: 6108 Судьи: Мигель Перес Перес, Олегс Латисевс, Бенджамин Барт
|
| 15:15, 16:7, 20:18, 17:16 | |||||
| 18 августа 2011 20:30 (UTC+2) |
[www.eurobasket2011.com/en/default.asp?cid={13FE876A-D668-47E5-BFDF-C043215442BF}&compID={D166E39E-2323-4863-B229-76357A926FA2}&season=2011&roundID=7524&gameID=7999-A-4-4 Отчёт] | Венгрия |
57:66 | Португалия
|
Тисалигети, Сольнок Зрителей: 2000 Судьи: Давид Шамбон, Петар Обрадович, Эмин Могулкоц
|
| 19:20, 9:25, 17:10, 12:11 | |||||
| 21 августа 2011 19:00 (UTC+3) |
[www.eurobasket2011.com/en/cid_4,w7QjPeH-M,ty138LH2l3.gameID_7999-A-5-5.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.roundID_7524.teamID_.html Отчёт] | Финляндия |
87:65 | Венгрия
|
Ледовый дворец Хельсинки, Хельсинки Зрителей: 6278 |
| 22:17, 22:22, 18:16, 25:10 | |||||
| 24 августа 2011 20:30 (UTC+1) |
[www.eurobasket2011.com/en/cid_4,w7QjPeH-M,ty138LH2l3.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.roundID_7524.season_2011.teamID_348.gameID_7999-A-6-6.html Отчёт] | Португалия |
78:86 | Финляндия
|
Коимбра, Коибра |
| 21:17, 24:13, 16:28, 17:28 | |||||
Напишите отзыв о статье "Чемпионат Европы по баскетболу 2011 — квалификация"
Ссылки
- [www.eurobasket2011.com/en/cid_4,w7QjPeH-M,ty138LH2l3.pageID_rypqtv4DHbYUp2P4szm0l1.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_2011.html Квалификация на сайте FIBA Европа] (англ.)
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Чемпионат Европы по баскетболу 2011 — квалификация
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.
На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.
Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?
В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.
В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.
Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
