Бар (Черногория)

Город Бар черногор. Бар, Bar Флаг Герб Страна ЧерногорияЧерногория Координаты 42°05′59″ с. ш. 19°05′59″ в. д.42.09972° с. ш. 19.09972° в. д. / 42.09972; 19.09972    Мэр Жарко Павичевич Первое упоминание VI век Прежние названия Антипаргал, Антибариум, Антивари Население 13719 человек (2003) Часовой пояс UTC+1, летом UTC+2 Телефонный код +382 30 Почтовый индекс 85000 Автомобильный код BR Официальный сайт [www.bar.me .me]

Бар (черногор. Бар/Bar, итал. Antivari, алб. Tivari, греч. Θηβάριον, Thivárion) — город в Черногории на побережье Адриатического моря. Административный центр одноимённого муниципалитета и Барской ривьеры. Площадь муниципалитета составляет 67 кв.км. Главный морской порт страны.

География

Город расположен в южной части Черногории, между Адриатическим морем и Скадарским озером, на 42 ° 6 ' широты и 19 ° 6' долготы. Бар имеет более 270 солнечных дней в году, что делает его одним из самых солнечных городов в Европе.

История

Как свидетельствуют археологические находки, район современного Бара был заселён ещё в эпоху энеолита (поздний неолит — начало бронзового века). Иллирийскому поселению напротив города Бари, расположенного на Апеннинском полуострове, римляне дали название Антибариум (лат. Antibarium) (однако это название упоминается только с X века, а с VI века город назывался Антипаргал).

С приходом на адриатическое побережье славян первоначальное название сократилось до Бар. К IX веку город Бар принадлежал славянскому княжеству Дукля. В 1042 году здесь войско славян разбило византийцев, после чего Дукля стала независимой от Византии. В 1077 году в кафедральном соборе святого Георгия, покровителя Бара, короновался Михайло Воиславлевич, ставший первым королём Дукли.

В 1089 году папа римский Григорий VII учредил Барское архиепископство, охватившее территорию от Сербии и Боснии до Ульциня. Архиепископ Барский имел и титул примаса Сербии. Бар, однако, отличался большой веротерпимостью: в некоторых храмах города были установлены как православный, так и католический алтари — здесь велись службы по обоим обрядам (отдельные такие церкви действуют по сей день).

После падения Дуклянского королевства в 1166 году Бар вновь отошёл к Византии, но не надолго. В 1183 году город был завоёван и разрушен сербским жупаном Стефаном Неманей и вместе со всей Зетой вошёл в состав сербского государства Неманичей. XIII век стал временем расцвета средневекового Бара. Будучи в составе государства Неманичей, город получил свой устав, герб, право чеканить свои монеты.

В XIV веке Бар отошёл князьям Балшичам, некоторые из которых (Елена Балшич, Балша III) считали Бар своей столицей. В 1404 году Бар был снова завоёван Византией, в 1412 году вновь оказался под властью Балшичей. Затем Бар находился в руках разных феодалов (в 1421—1427 Стефана Лазаревича, с 1427 года — Джурджа Бранковича, после него — герцога Стефана Вукшича). В 1443 году Бар был отвоёван Венецией и утратил остатки суверенитета. Венецианцы называли город Антивари и включили его в состав своей провинции «Албания Венета».

С 1571 года на протяжении более трехсот лет город был оккупирован Османской империей. Турки развернули обширное строительство в Баре — были возведены мечети, бани, акведук, часовая башня. Во время османской оккупации, тем не менее, в городе продолжал находиться католический архиепископ, и иногда этот пост занимали выдающиеся церковные деятели (например, Андрия Змаевич и его племянник Вицко Змаевич).

В 1878 году город освободили черногорцы, но из-за взрыва на пороховых складах он был полностью разрушен, и в прибрежном районе Пристан был основан Новый Бар. В 1885 году в Новом Баре, в районе Тополица, отстроил дворец черногорский князь Никола I Петрович-Негош — для своего зятя, Петра Карагеоргиевича.

В 1908 году Бар был соединён узкоколейной железной дорогой с городом Вирпазар на Скадарском озере. Эта железная дорога действовала до 1958 года, а в 1976 году современная железнодорожная ветка связала Бар с Белградом. В 1954 году в Баре открылся крупный порт и поныне являющийся наиболее значительным в Черногории.

В 1979 году город Бар сильно пострадал от землетрясения; восстановительные работы не завершены и до сих пор.

Население

Перепись 2003 года насчитала в Барском муниципалитете 40037 жителей. Население собственно Бара — 13719 жителей.

Март 1981 — 6742

Март 1991 — 10971

Ноябрь 2003 — 13719

По данным последней переписи, более 44 % жителей муниципалитета считают себя черногорцами, почти 25 % считают себя сербами, около 12 % — албанцы, свыше 6 % — муслимане.

Экономика

Бар (наряду с Котором) — крупнейший торговый порт в Черногории. Осуществляется регулярное паромное сообщение с итальянскими городами Бари и Анкона. В порту Бара базируются войска береговой охраны Черногории.

В Баре развито кожевенное производство, а также традиционное производство оливкового масла (уже в 1927 году здесь действовал крупный завод по переработке оливок).

В последние годы Бар становится и туристическим центром. В Баре — многочисленные магазины одежды и обуви, привозимых, главным образом, из Италии.

Транспорт

Бар соединён с остальными городами побережья Черногории двухполосной автодорогой — т. н. Адриатической трассой (Jadranska magistrala). Через тоннель Созина можно быстро доехать до Подгорицы.

Бар связан регулярным железнодорожным сообщением с Белградом и Подгорицей. До 2013 года существовал беспересадочный вагон Москва — Бар.

Ближайшие к Бару аэропорты — в Тивате и Подгорице. Они же — единственные в стране.

Образование и культура

В муниципалитете Бар — 7 основных школ:

• Школа «Блажо Йонов Орландич» в центре Бара;
• «Мексика» в Челуге;
• «Югославия» в Белиши;
• «Школа Анто Джедович» в Шушани;
• «Сербия» в Старом Баре;
• «Мркоевичи» и «Джердж Костриоти Скендерберг» в Добрых Водах.

Имеются также средняя общеобразовательная школа и гимназия.

В Баре действуют и средние специальные учебные заведения — экономическая, туристическо-экономическая, торговая, коммерческая, ветеринарная, сельскохозяйственная школы.

В городе есть дом культуры, вмещающий театральную сцену, кинотеатр, школы балета, актёрского искусства и иностранных языков. В картинной галерее Велимира Лековича представлены работы молодых черногорских художников. Во дворце короля Николы — музей с тремя экспозициями: археологической, исторической и этнографической.

События

• Фестиваль «Барская летопись» (книжная ярмарка, театральные спектакли и др.);
• международный телевизионный фестиваль (проводится ежегодно в ноябре с 1995 года);
• «Встречи под старой оливой» — фестиваль творчества детей; проводится в ноябре;
• Маслиниада — праздник-ярмарка маслин, оливкового масла и других национальных продуктов; проходит в ноябре после сбора урожая маслин;
• ежегодно (с 1998 года) в августе в Баре проводится марафон по плаванию

Архитектура

Одной из крупнейших достопримечательностей Бара является дворец короля Николы (в составе дворцового комплекса — большой и малый дворцы, часовня, зимний сад и ботанический сад). Ныне помещения дворца используются под краеведческий музей и выставочные залы.

Значительная часть достопримечательностей города сосредоточена в Старом Баре, расположенном у подножия горы Румия, в 4 км от моря. Всего в Старом Баре — около 240 строений. Но так как старый город был почти полностью разрушен в 1878 году, многие из памятников дошли до нас лишь в виде развалин. Один из старейших памятников старого города — ворота X—XI веков. Примечательны руины кафедрального собора св. Георгия XI века и двух церквей — св. Катарины и св. Венеранды, а также некоторые их памятников эпохи турецкого владычества (акведук XVI—XVII веков, часовая башня 1753 года постройки). У юго-западной стены Старого Бара — хорошо сохранившаяся мечеть Омербашича с минаретом (1662) и гробницей Дервиш-Хачана (XVII век); рядом с мечетью — здания для размещения паломников и имамов.

Однако и Новый Бар не беден достопримечательностями; в их числе — церковь св. Николы, являющаяся резиденцией католического архиепископа; памятник освободителям Бара от османского ига (в отделке использованы фрагменты разрушенных зданий Старого Бара); фундамент церкви времён римского императора Юстиниана; церковь св. Петки в Шушани.

Окрестности

В окрестностях Бара — ряд монастырей:

• бенедиктинский монастырь Богородицы Ратачской между Баром и Сутоморе, основанный в 1247 году и разрушенный турками в XVI веке;
• монастырь Рибняк в селе Зупцы с церковью св. Василия Захумского;
• монастыри Горни Брчели и Дольни Брчели (нижний основан в XV веке; верхний, существующий с XVIII века, служил зимней резиденцией владыке Даниле).

В селе Спич близ Сутоморе — развалины церкви св. Рока (основана в XIV веке; имела два алтаря — православный и католический); к западу от Сутоморе — церковь св. Фёклы (также имеет алтари двух конфессий). В Сотоничах — православная церковь св. Анастасии XIV века.

Недалеко от Бара, в 1 км к северо-западу от Сутоморе, на месте средневекового города Нехая, — руины крепости Хай-Нехай, основанной в XV веке венецианцами; в Нехае — церковь Св. Дмитрия с православным и католическим алтарями.

Интересные факты

• На территории Бара произрастает одно из древнейших в мире оливковых деревьев; его возраст превышает 2000 лет.
• В XII веке в Баре в монастыре Богородицы Ратачской было создано первое известное произведение на южнославянских землях — «Летопись попа Дуклянина» (авторство произведения не установлено).
• 30 августа 1904 года с вершины горы Волуица близ Бара итальянский учёный и инженер Гульельмо Маркони передал в Бари, расположенный на противоположном берегу Адриатического моря, первый сигнал беспроводного телеграфа с первой на Балканском полуострове радиостанции.

Города-побратимы

Италия Италия — Бари КНР КНР — Шанхай Россия Россия — Подольск Сербия Сербия — Бор

Литература

• «Русский журнал „Адриатика“», № 3, август 2007.

Ссылки

• [www.barinfo.co.me Новости Бара]
• Путеводитель «Бар (Черногория)» в Викигиде (англ.)
• Антивари, или Бар // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Бар (Черногория)

Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.


Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.


17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.