IAS 36

МСФО (IAS) 36 "Обесценение активов" - международный стандарт финансовой отчетности, действует с 01.07.1999 года.

В России МСФО (IAS) 36 принят приказом Минфина РФ от 25 ноября 2011 г. N 160н "О введении в действие МСФО и Разъяснений МСФО на территории РФ".

Определения

МСФО (IAS) 36 устанавливает процедуры отражения активов (материальных и нематериальных) в отчете о финансовом положении по величине, не превышающей их возмещаемую стоимость и применяется ко всем активам кроме :

• запасы МСФО (IAS) 2
• активы, возникающие по договорам подряда МСФО (IAS) 11
• отложенные налоговые активы МСФО (IAS)12
• финансовые активы в сфере действия МСФО (IAS)39
• активы, возникающие по вознаграждениям работникам МСФО (IAS)19
• инвестиционная недвижимость, оцениваемая по справедливой стоимости МСФО (IAS) 40
• биологические активы, оцениваемые по справедливой стоимости за вычетом затрат на продажу МСФО (IAS)41
• долгосрочные активы, предназначенные для продажи в соответствии с МСФО (IFRS)5.

Убыток от обесценения - сумма, на которую балансовая стоимость актива превышает его возмещаемую стоимость.

Балансовая стоимость - стоимость, по которой актив признана за вычетом впоследствии амортизации и накопленных убытков от обесценения.

Возмещаемая стоимость актива (или единицы, генерирующей денежных средства)- наибольшее из двух значений: его справедливой стоимости за вычетом затрат на продажу и его ценности использования.

Единица, генерирующая денежные средства (ЕГДС) - наименьшая идентифицируемая группа активов, генерирующая притоки денежных средств, которые в основном не зависят от притоков денежных средств от других активов или групп активов.

Справедливая стоимость за вычетом затрат на продажу - сумма, которую может получить от продажи актива (ЕГДС) в результате коммерческой сделки между осведомленными, независимыми, желающими совершить такую сделку сторонами, за вычетом затрат по выбытию актива.

Затраты на выбытие - затраты, непосредственно связанные с выбытием актива (ЕГДС) за исключением затрат на финансирование и налога на прибыль

Ценность использования - это дисконтированная стоимость будущих денежных потоков, которые ожидается получить от актива (ЕГДС).

Когда балансовая стоимость активов превышает их возмещаемую стоимость, а разница признается в качестве убытка от обесценения, то активы отражаются в отчетности по наименьшей из двух сумм: балансовой стоимости и возмещаемой стоимости. Если ценность использования или справедливая стоимость за вычетом затрат на продажу больше балансовой стоимости, то актив не обесценился, и производится уменьшение стоимости.

Проверка на обесценение

Проведение проверки на обесценение необходимо:

• ежегодно (в любое время в течение годового отчетного периода в одно и то же время каждый год):

на всех нематериальных активов с неограниченным сроком полезного использования,

гудвилла,

стоимости нематериальных активов, которые еще не были введены в эксплуатацию

• на каждую отчетную дату при наличие признаков обесценения.

Внутренние признаки обесценения:

• устаревание или физическое повреждение актива
• существенные негативные изменения в степени или способе текущего или предполагаемого использования актива, которые произошли в данном периоде или будут иметь место в ближайшем будущем, в том числе простой актива, планы по прекращению или реорганизации деятельности, в которой задействован актив, а также планы по продаже актива, пересмотр срока полезной службы актива с неограниченного на ограниченный
• экономические показатели актива во внутренних отчетах компании ухудшились или ухудшаться.
• другие внутренние признаки.

Внешние признаки обесценения:

• снижение рыночной стоимости актива за период, которое является более значительным, чем предполагаемое снижение его стоимости в результате нормального использования
• существенные негативные изменения в технологической, рыночной. экономической или правовой среде функционирования компании, или на рынке, к которому призван актив, которые произошли за период или будут иметь место в ближайшем будущем.
• увеличение за период рыночных процентных ставок или других рыночных ставок доходности, которые могут существенно повлиять на ставку дисконтирования, используемую при расчете ценности использования актива, и существенно снизить возмещаемую стоимость актива
• балансовая стоимость чистых активов компании превышает её рыночную стоимость.
• другие внешние признаки.

Убыток от обесценения признается расходом в отчете о совокупном доходе, а сумма убытка от обесценения в первую очередь уменьшает резерв переоценки в отношении соответствующего актива, а оставшаяся сумма убытка относится на расход в отчете о совокупном доходе или на капитал (для переоцененных активов в пределах резерва переоценки). Балансовая стоимость актива снижается до возмещаемой суммы. После признания убытка от обесценения амортизационные отчисления корректируются таким образом, чтобы систематически переносить пересмотренную балансовую стоимость актива за вычетом его ликвидационной стоимости в течение оставшегося срока полезной службы.

Когда возмещаемая сумма отдельного актива не может быть определена, то она рассчитывается для наименьшей ЕГДС, в которую входит соответствующий актив. ЕГДС определяется методом "сверху-вниз":

• определяется наименьшая группа активов, для которых может быть определен приток денежных средств
• если денежные потоки, генерируемые данной группой активов, не являются независимыми по отношению к потокам, генерируемым другими активами, такие активы включаются в состав группы с целью образования наименьшей группы активов, независимо генерирующей денежные потоки.

ЕГДС определяются последовательно от периода к периоду в отношении одних и тех же активов или групп активов, кроме случаев, когда изменение оправдано и раскрыто в информации к отчетности. Балансовая стоимость ЕГДС включает те активы, которые непосредственно к ней относятся, а также те, которые могут быть частично отнесены на разумной и последовательной основе, не включает признанные обязательства, кроме случаев, когда возмещаемая сумма не может быть определена без учета таких обязательств.

Корпоративные активы - активы, отличные от гудвилла, вносят вклад в будущие потоки денежных средств как от проверяемой ЕГДС, так и в денежные потоки от других ЕГДС, то есть они не генерируют притоки денежных средств независимо от других активов или групп активов, и их балансовая стоимость не относится к проверяемой ЕГДС. В случае наличия признаков обесценения корпоративного актива и необходимости определения его ценности использования требуется распределить балансовую стоимость корпоративного актива по отдельным ЕГДС. Если балансовая стоимость корпоративного актива распределяется между отдельными ЕГДС, то проверка на обесценение каждой ЕГДС проводится отдельно, а балансовая стоимость такой ЕГДС включает в себя часть стоимости корпоративного актива. В случае если балансовая стоимость корпоративного актива не может быть распределена между отдельными ЕГДС, то:

• проверяется каждая отдельная ЕГДС и уменьшается её стоимость на сумму обесценения
• определяется группа ЕГДС, к которой как к группе, может быть отнесена часть балансовой стоимости корпоративного актива
• оценивается превышение балансовой стоимости группы ЕГДС ценности использования. При превышении убыток от обесценения пропорционально распределяется по всем активам подразделений, генерирующих денежные средства, и относящейся к этим подразделениям части корпоративного актива.

Гудвилл, приобретенный в ходе объединения компаний распределяется на все ЕГДС (группы ЕГДС) приобретателя, которые получат выгоды от синергии в ходе объединения. Убытки от обесценения гудвилла признаются в качестве расхода в отчете о совокупном доходе. Если балансовая стоимость гудвилла не может быть распределена между отдельными ЕГДС, то:

• проверяется каждая отдельная ЕГДС и уменьшается её стоимость на сумму обесценения
• определяется группа ЕГДС, которой как к группе, может быть отнесен гудвилл
• оценивается превышение балансовой стоимости группы (включая стоимость гудвилла) ценность от её использования.

В случае превышения убыток от обесценения будет сначала списан на гудвилл, а оставшаяся часть убытка от обесценения распределена пропорционально всем активам подразделений, генерирующих денежные средства. Убыток от обесценения подлежит признанию в отношении ЕГДС (наименьшей группы активов, на которые распределены гудвилл и корпоративные активы), тогда и только тогда, когда возмещаемая стоимость данонй единицы меньше балансовой стоимости данной единицы. Для уменьшения балансовой стоимости активов ЕГДС (групп ЕГДС), убыток от обесценения распределяется следующим образом:

• на явно обесцененный актив
• на гудвилл, относящийся к ЕГДС
• на все активы ЕГДС пропорционально балансовой стоимости каждого актива в составе ЕГДС (группы ЕГДС).

При этом балансовая стоимость актива не ниже наибольшей из следующей суммы:

• справедливой стоимости за минусом затрат на продажу
• ценности использования актива
• нуля.

Восстановление убытка и раскрытие информации

Восстановление обесценения происходит тогда и только тогда, когда произошли изменения в оценках, используемых при определении возмещаемой суммы актива, по сравнению с оценками в момент признания последнего обесценения. Восстановление убытка от обесценения гудвилла не происходит в любых обстоятельствах. Восстановление балансовой стоимости происходит в пределах суммы, по которой актив учитывался бы в случае отсутствия обесценения с учетом его амортизации (которую необходимо пересмотреть). Восстановление обесценения по активам признается в качестве дохода периода в отчете о совокупном доходе, а восстановление убытка от обесценения переоцениваемого актива относится в кредит капитала по статье "резерв переоценки" в той степени, в которой убыток об обесценения ранее был отражен в данной статье. При восстановлении убытка от обесценения ЕГДС увеличение балансовой стоимости активов единицы распределяется пропорционально увеличения балансовой стоимости активов единицы, за исключением гудвилла, который не увеличивается. Повышение балансовой стоимости рассматривается как возвращение убытков от обесценения по отдельным активам, но не больше наименьшей из его возмещаемой стоимости и его первоначальной балансовой стоимости.

По каждому классу активов раскрывается информация по суммам убытков от обесценения (признанная и восстановленная) в отчете о совокупном доходе за отчетный период и статьи отчета о совокупном доходе, в которые эти убытки включены и за отчетный период по перецененным активам, признанная или восстановленная напрямую в капитале.

Раскрывается информация:

• по событиям и обстоятельствам, приведшие к признанию убытка от обесценения;
• сумма признанного и восстановленного убытка от обесценения;
• для сумм убытка, признанных в отношении отдельных активов (характер актива, отчетный сегмент, которому принадлежит актив);
• для сумм убытка, признанных в отношении ЕГДС (описание ЕГДС, сумма убытка с разбивкой по классам активов и с указанием отчетного сегмента, изменения в группировке активов, входящих в ЕГДС, с момента последней проверки на обесценение);
• определилась ли возмещаемая сумма на основе справедливой стоимости за вычетом затрат на продажу или ценности использования
• принципы, использованные для определения справедливой стоимости со ссылкой на активный рынок
• ставку дисконтирования, использованную при проведении текущей и прошлой оценки ценности использования.

Отрывок, характеризующий IAS 36

– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.