Абаза, Алексей Михайлович

Алексей Михайлович Абаза
Рождение:	1853(1853) Российская империя
Смерть:	1915(1915) Российская империя
Отец:	Михаил Агеевич Абаза
Мать:	Александра Алексеевна Золотарёва
Военная служба
Годы службы:	1873-1915
Род войск:	флот
Звание:
Награды:	Орден Святого Станислава III степени

Алексе́й Миха́йлович Абаза́ (30 апреля 1853 — 1915) — российский контр-адмирал, политический деятель.

Из дворянского рода молдавского происхождения. Его отец — Абаза, Михаил Агеевич (1825—1859) был убит на дуэли. Мать — Золотарёва Александра Алексеевна (с 1866 года вторично замужем за графом Львом Алексеевичем Бобринским). Племянник министра финансов России А. А. Абазы.

Морская служба

Образование получил в Морском кадетском корпусе.

1873 — юнкер Балтийского флота с 1 мая. Совершил учебный поход в Финском заливе на фрегате «Севастополь».

1873—1874 — участвует в средиземноморском походе на фрегате «Князь Пожарский».

1874—1879 — совершает кругосветное плавание на корвете «Баян».

1875 — 5 декабря произведён в гардемарины.

1876 — с 11 сентября мичман. Награждён в Японии орденом «Восходящего солнца». Флаг-офицер начальника отряда судов Тихого океана Асланбегова. В плаваньях на кораблях: крейсере «Азия», фрегате «Минин», клипере «Наездник», фрегате «Князь Пожарский».

1881 — с 1 января — лейтенант.

1882 — награждён орденом св. Станислава 3-й степени. Служит на крейсере «Африка».

1883 — в походе на клипере «Соболь» в Татарском проливе и за границей.

1885 — служит на фрегате «Дмитрий Донской» и яхте «Стрельна».

1886 — отбывает в Германию (Эльбинг) для организации проводки речными путями в Чёрное море трёх миноносцев. Командируется морским ведомством для сопровождения главноуправляющего (адмирала И. А. Шестакова) в поездке по портам Восточной Сибири. Возвращается с Дальнего Востока на пароходе Доброфлота «Москва», завершив кругосветное путешествие. Заведует паровыми катерами «Прибой» и «Светлана».

1887 — в компании на Балтике на кораблях: яхта «Стрельна», миноноска № 139, крейсер «Азия», фрегат «Генерал-адмирал».

1888 — служит на яхте «Стрельна».

1889 — адъютант в свите генерал-адмирала великого князя Алексея Александровича посещает Черноморский флот, совершая выходы в море на пароходе «Эриклик» и эскадренном броненосце «Екатерина Вторая».

1890 — присвоено звание капитана 2-го ранга.

1892—1894 — старший офицер корвета «Витязь», командир крейсера «Азия».

1895 — капитан 1-го ранга со 2 апреля. Направлен во Францию для наблюдения за постройкой крейсера «Светлана» и командует им по 1899 год. Назначается командиром Гвардейского флотского экипажа.

1901 — с 1 апреля — контр-адмирал.

Государственная деятельность

1902 — назначен контр-адмиралом в свиту Его Императорского Величества 6 мая 1902 года. С 10 ноября — помощник начальника министерства торгового мореплавания и портов. Командует учебным отрядом Морского кадетского корпуса.

1903 — с 20 января исполняющий обязанности заместителя начальника Министерства. С 10 октября назначен управляющим Особым комитетом по делам Дальнего Востока. Пользовался правом личного доклада Императору Николаю II. Наряду со своим двоюродным братом, статс-секретарём А. М. Безобразовым, имел большое влияние на дипломатическую работу с Японией, фактически оттеснив МИД. Так называемая «безобразовская клика», уверенная в слабости Японии, вела переговоры с позиции силы, что в результате способствовало развязыванию войны. При этом, записка, представленная Абазой Николаю II в марте 1903, по словам С. Ю. Витте, фактически решила вопрос о начале войны.

1904 — осенью «инкогнито» направлен в Западную Европу для организации закупки через третьих лиц семи южноамериканских крейсеров («Гарибальди», «Генерал Сан-Мартин», «Пуэйредон», «Генерал Бельграно» — в Аргентине и «О’Хиггинс», «Эсмеральдо», «Чакабуко» в Чили) для ведения военных действий против Японии. Миссия закончилась провалом.

1905 — 13 июня отчислен от должности управляющего делами «Особого комитета по Дальнему Востоку» за упразднением последнего, с оставлением в свите Императора и в Гвардейском экипаже, после чего влияние Абазы на государственные дела сошло на нет.

В. И. Гурко, современник А. М. Абазы, так характеризует его:

Будучи моряком по роду службы, попал нечаянно в руководители внешней политики России, и смело брал на себя разрешение крайне сложных и щекотливых международных вопросов, без малейшей к тому подготовки, опираясь лишь на возможность непосредственных сношений с Царским Селом…

Семья

Дети: Жена — Наталия Федоровна, урождённая Василькова (? — после 1930, Франция).

• Александр — капитан 2 ранга (03.12.1887 — 09.1943, Бордо, Франция);
• Владимир;
• Лев;
• Елизавета (1892—1941, Саратов);
• Андрей (1903-после 1936, СССР).

Библиография

• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. М., 2009, т.1, с.23
• Гурко В. И. Черты и силуэты прошлого: Правительство и общественность в царствовании Николая II в изображении современника. — М., 2000. — ISBN 5-86793-109-9.
• Документы по переговорам с Японией 1903—1904, хранящиеся в Канцелярии «Особого Комитета Дальнего Востока». — СПб., 1905 (так называемая «Малиновая Книга»; крайне редкая; извлечения из неё в «Освобождении» № 73)
• Записку графа В. Н. Ламсдорфа по поводу этого сборника см. в «Вестнике Европы», 1907, № 4.

Отрывок, характеризующий Абаза, Алексей Михайлович

– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.


Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.