Архиепархия Гоа и Дамана
Поделись знанием:
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.
Наконец вошел в комнату староста Дрон и, низко поклонившись княжне, остановился у притолоки.
Княжна Марья прошлась по комнате и остановилась против него.
– Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.
– Все под богом ходим, – со вздохом сказал он. Они помолчали.
– Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?
– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
| Архиепархия Гоа и Дамана | |
| Archidioecesis Goana et Damanensis | |
 Собор Святой Екатерины, Гоа, Индия | |
| Главный город | |
|---|---|
| Страна | |
| Дата основания | |
| Кафедральный собор | |
| Приходов |
166 |
| Площадь епархии |
4.194 км² |
| Население епархии |
1.763.600 чел. |
| Число католиков |
627.400 чел. |
| Доля католиков |
35,6 % |
Архиепархия Гоа и Дамана (лат. Archidioecesis Goana et Damanensis) — архиепархия Римско-Католической церкви c центром в городе Гоа, Индия. В митрополию Гоа и Дамана входит епархия Синдхудурга. Кафедральным храмом архиепархии Гоа и Дамана является собор Святой Екатерины.
Содержание
История
31 января 1533 года Римский папа Климент VII учредил епархию Гоа, выделив её из епархии Фуншала. В этот же день епархия Фуншала была возведена в ранг архиепархии и епархия Гоа вошла в митрополию Фуншала. Первоначально епархия Гоа распространяла свою юрисдикцию от мыса Доброй Надежды до Японии.
3 ноября 1534 года Римский папа Павел III буллой Aequum reputamus подтвердил образование епархии Гоа.
4 февраля 1558 года Римский папа Павел IV издал буллу Etsi sancta, которой возвёл в ранг архиепархии. В этот же день архиепархия Гоа передала часть своей территории для создания новых епархий Кочина и Малакки (сегодня — Архиепархия Сингапура).
13 декабря 1572 года Римский папа Григорий XIII выпустил бреве Pastoralis Officii Cura, которой присвоил архиепископам Гоа титул Патриарха Восточной Индии.
23 января 1576 года, 21 января 1612 года и в 1637 году архиепархия Гоа передала свою территория для возведения новых епархия Макао, апостольской администратуре Мадагаскара (сегодня — Архиепархия Мапуту) и апостольскому викариату Идалькана, Декана и Биджапура (сегодня — Архиепархия Бомбея).
1 сентября 1886 года Римский папа Лев XIII издал буллу Humanae salutis, которой упразднил архиепархию Кранганора, образовав на её территории архиепархию Дамана.
1 мая 1928 года архиепархия Дамана была упразднена буллой Inter Apostolicam. Часть упразднённой епархии отошла к архиепархии Гоа, которая была переименована в архиепархию Гоа и Дамана.
19 сентября 1953 года архиепархия Гоа и Дамана передала часть своей территории для новой епархии Белгаума.
1 января 1976 года Римский папа Павел VI выпустил буллу Ad nominum, которой отделил от митрополии Гоа и Дамана епархии Макао и Дили. В этот же день архиепархия Гоа и Дамана была лишена статуса митрополии.
25 ноября 2006 года Римский папа Бенедикт XVI вернул буллой Cum Christi Evangelii архиепархии Гоа и Дамана статус митрополии, присоединив к ней епархию Синдхудурга.
Ординарии архиепархии
- епископ Франциск де Мелло (31.01.1533 — 27.04.1536);
- епископ Жоао де Альбукерке (11.04.1537 — 28.02.1553);
- архиепископ Гаспар де Леан Перейра (1560—1567);
- архиепископ Йорге Темудо (13.01.1567 — 1571);
- архиепископ Гаспар де Леан Перейра (1574 — 15.08.1576);
- архиепископ Генрик де Тавора-и-Брито (29.01.1577 — 17.05.1581);
- архиепископ Виценте де Фонсека (1583—1586);
- архиепископ Матеус де Медина (19.02.1588 0 1592);
- архиепископ Алежу де Менезеш (1595—1612) — назначен архиепископом Браги;
- архиепископ Кристован да Са-и-Лисбоа (3.05.1616 — 31.05.1622);
- архиепископ Себастьян де Сан-Педру (1625—1629);
- архиепископ Мануэль Теллеш (1631 — 4.07.1633);
- архиепископ Франциску душ Мартиреш (1636 — 25.11.1652);
- Sede vacante (1652—1671);
- архиепископ Кристован да Силвейра (1670 — 3.04.1673);
- архиепископ Антониу Брандан (1675 — 6.07.1678);
- архиепископ Мануэль де Суса-и-Менезеш (20.09.1681 — 31.01.1684);
- архиепископ Алберту де Сан-Гонсало да Силва (1685 — 8.04.1688);
- архиепископ Агостинью да Аннунсиасан (1691 — 6.04.1713);
- архиепископ Себастьян де Андрада Песанья (1716 — 25.01.1721);
- архиепископ Инасиу де Санта Тереза (3.02.1721 — 13.02.1740);
- архиепископ Еугениу Тригеэрош (19.12.1740 — 22.04.1741);
- архиепископ Лоуренсу де Санта Мария (26.11.1742 — 17.01.1750);
- архиепископ Антониу Тавейра де Нейва Брум (26.11.1750 — 1773);
- архиепископ Франциску да Ассумпсан-и-Брито (20.12.1773 — 23.06.1783);
- архиепископ Маноэль да Санта Каталина (18.07.1783 — 10.02.1812);
- архиепископ Мануэль Санту Галдину (10.02.1812 — 15.07.1831);
- Sede vacante (1831—1843)
- архиепископ Жоао Жозе да Силва Торреш (19.06.1843 — 17.02.1851);
- Sede vacante (1851—1861)
- архиепископ Жоао Сристосомо де Аморим Пессоа (22.03.1861 — 17.11.1874);
- архиепископ Айреш де Орнелаш де Васконселош (23.07.1874 — 28.11.1880);
- архиепископ Антониу Себастьян Валенте (4.08.1881 — 25.01.1908);
- архиепископ Матеуш де Оливейра Хавьер (20.02.1909 — 19.05.1929);
- архиепископ Теотониу Эмануэле Виейра де Кастру (25.05.1929 — 16.05.1940);
- кардинал Жозе да Коста Нуньеш (11.12.1940 — 16.12.1953);
- архиепископ Жозе Виейра Алвернаш (16.09.1953 — 22.02.1975);
- архиепископ Франциску да Пьедаде Ребеллу (1966—1972);
- архиепископ Рауль Николау Гонсалвеш (30.01.1978 — 16.01.2004);
- архиепископ Филиппе Нери Антониу Себастьян ду Розарий Ферран (12.12.2003 — по настоящее время).
Источник
- Annuario Pontificio, Libreria Editrice Vaticana, Città del Vaticano, 2003, ISBN 88-209-7422-3
- [books.google.com/books?id=YIFIAAAAYAAJ&hl=it&source=gbs_navlinks_s Булла Aequum reputamus], Bullarium patronatus Portugalliae regum, T. I, стр. 148—152 (лат.)
- [books.google.com/books?id=YIFIAAAAYAAJ&hl=it&source=gbs_navlinks_s Булла Etsi Sancta], Bullarium patronatus Portugalliae regum, Т. I, стр. 191—192 (лат.)
- [www.totustuustools.net/magistero/l13human.htm Bolla Humanae salutis] (итал.)
- [www.vatican.va/archive/aas/documents/AAS%2020%20%5B1928%5D%20-%20ocr.pdf Булла Inter Apostolicam], AAS 20 (1928), стр. 247 (лат.)
- [www.vatican.va/archive/aas/documents/AAS%2068%20%5B1976%5D%20-%20ocr.pdf Булла Ad nominum], AAS 68 (1976), стр. 307 (лат.)
- [www.vatican.va/archive/aas/documents/AAS%2099%20%5B2007%5D%20I%20-%20ocr.pdf Булла Cum Christi Evangelii], AAS 99 (2007), стр. 6 (лат.)
Напишите отзыв о статье "Архиепархия Гоа и Дамана"
Ссылки
- [www.archgoadaman.org/ Официальный сайт] (англ.)
- [www.catholic-hierarchy.org/diocese/dgoae.html Информация] (англ.)
Отрывок, характеризующий Архиепархия Гоа и Дамана
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.
Наконец вошел в комнату староста Дрон и, низко поклонившись княжне, остановился у притолоки.
Княжна Марья прошлась по комнате и остановилась против него.
– Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.
– Все под богом ходим, – со вздохом сказал он. Они помолчали.
– Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?
– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
