Барток, Бела

Бела Барток Bartók Béla
Основная информация
Дата рождения	25 марта 1881(1881-03-25)
Место рождения	Надьсентмиклош, Банат, Австро-Венгрия
Дата смерти	26 сентября 1945(1945-09-26) (64 года)
Место смерти	Нью-Йорк, США
Страна	Австро-Венгрия Австро-Венгрия, Венгрия Венгрия
Профессии	композитор, пианист, музыковед
Инструменты	фортепиано
Жанры	классическая музыка

Бе́ла Ба́рток (полное имя — Бе́ла Ви́ктор Я́нош Ба́рток, венг. Bartók Béla Viktor János [ˈbɒrtoːk ˈbeːlɒ]; 25 марта 1881, Надьсентмиклош, Банат, Австро-Венгрия — 26 сентября 1945, Нью-Йорк, США) — венгерский композитор, пианист и музыковед-фольклорист.

Очерк биографии

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Родился в банатском селе Надьсентмиклош, в семье директора сельскохозяйственного училища, музыканта-любителя (играл в местном оркестре) и учительницы. Барток в детстве рос в атмосфере, насыщенной музыкой, слушал концерты оркестра отца и исполнения матери-пианистки. Уже в четыре года Барток знал множество народных песен и наигрывал их мелодии одним пальцем; а в пять лет получил первый урок игры на фортепиано от матери, а уже через месяц они вместе играли в четыре руки пьесу, приготовленную ими ко дню рождения отца.

Детство Бартока было омрачено болезнями, а затем и смертью отца в 1888 году. После смерти отца семья переселяется в Севлюш (ныне город Виноградов Закарпатской области Украины). Там мать, Паула Барток, получает место учителя в начальной школе.

1 марта 1892 года в городе Виноградов на Закарпатье состоялось первое публичное выступление Белы Бартока. Он сыграл на благотворительном концерте первую часть из сонаты № 21 Бетховена, и фортепианную пьесу Течение Дуная, написанную самим Бартоком. Успех концерта имел важное последствие: директор местной школы предоставил матери Бартока годовой отпуск для поездки в Пожонь (Братиславу), где юный Барток получил возможность брать уроки фортепиано и гармонии у Ласло Эркеля, сына Ференца Эркеля. Но уже осенью 1893 года уроки прекратились: мать получила назначение в школу словацкого города Банска-Быстрица.

В январе 1899 года Бартока прослушал в Будапеште профессор Иштван Томан, ученик Листа, в результате чего осенью Барток поступает без экзаменов в столичную музыкальную академию. В академии его преподавателями были Ганс Кёслер (композиция) и Иштван Томан (фортепиано). В академии Барток сразу обратил на себя внимание как одарённый молодой музыкант. Особенно он преуспел в фортепианной игре.

С 1907 года профессор Будапештской музыкальной академии по классу фортепиано. Педагогическую деятельность совмещал с концертированием (особенно часто и с особым блеском исполнял произведения Листа) и изучением крестьянского фольклора (в частности, венгерского, румынского, словацкого, турецкого), вместе с Золтаном Кодаем собрал большое количество песен.

В период Венгерской советской республики 1919 года участвовал в директории музыкантов (вместе с Белой Рейницем, Золтаном Кодаем, Эрнё Донаньи). После поражения революции и начала «белого террора» подумывал об эмиграции, но в итоге остался в стране.

В 1920-х годах много путешествовал по Европе и США. В 1929 году Барток побывал с гастролями в СССР, посетив Москву и Ленинград.

В 1936 году записывал народные мелодии в Анатолии, где ему помогал Ахмед Аднан Сайгун.

Барток был антифашистом и после прихода нацистов к власти отказался выступать в Германии. После аншлюса вышел из Союза композиторов Австрии и эвакуировал свои записи в Швейцарию. С началом Второй мировой войны в 1940 году эмигрировал в Нью-Йорк, получил американское гражданство в 1945 году, незадолго до смерти (скончался от лейкоза).

Недописанные Бартоком 3-й фортепианный концерт и Концерт для альта с оркестром завершил Тибор Шерли. В 1988 году прах композитора был перенесён на венгерское кладбище Фаркашрети.

Очерк творчества

При том, что Барток не примкнул ни к одному из модных авангардистских течений своего времени (например, к додекафонии и микрохроматике), он признаётся одним из наиболее глубоких и влиятельных новаторов XX века. Ему принадлежат 6 струнных квартетов, одноактная опера Замок герцога Синяя Борода (1918), балеты Чудесный мандарин (венг. A csodálatos mandarin) (1919, был запрещён цензурой за «непристойность»), Деревянный принц (венг. A fából faragott királyfi) (1914—1917), Концерт для оркестра (1942—1945), Музыка для струнных, ударных и челесты, два концерта для скрипки с оркестром, симфоническая поэма Кошут, сюита На вольном воздухе. Масштабный сборник «Микрокосмос» (153 пьесы, объединённые в 6 тетрадей, 1926—1939 гг.) представляет собой школу игры на фортепиано, написанную современным музыкальным языком. Соответственно дидактическому замыслу «Микрокосмоса» пьесы в нём расположены в порядке нарастания технической сложности.

В ряде сочинений Барток опирается на фольклорный материал (оригинальный или авторский стилизованный), причём не только венгерский, но также румынский, болгарский, югославский. «Балканские» танцы (особенно 6 румынских народных танцев, BB 68, Sz 56) относятся к числу сочинений Бартока, наиболее востребованных широкой аудиторией.

Идентификация сочинений

В связи с тем что опусная нумерация у Бартока непоследовательна и запутана, музыкальные сочинения Бартока принято идентифицировать по тематическому каталогу Андраша Сёллёши (аббревиатура Sz) либо по (более современному) каталогу Ласло Шомфая (аббревиатура BB).

Признание

Премия Лайоша Кошута (1948, посмертно), Международная премия Мира (1955, посмертно).

В честь Белы Бартока назван кратер на Меркурии.

В Париже рядом с площадью Браззавиль в 1981 году разбит Сквер Белы Бартока (фр. Square Béla-Bartók), в нём установлен памятник композитору работы венгерского скульптора Имре Варги, подаренный столице Франции от имени Будапешта в 1982 году.

Музыкальные сочинения

• Соната для двух фортепиано и ударных BB 15
• Скерцо из симфонии ми-бемоль мажор BB 25
• Дуэт для двух скрипок (1902) BB 26
• Анданте ля минор для скрипки и фортепиано BB 26
• 4 пьесы для фортепиано BB 27
• Соната для скрипки и фортепиано ми минор BB 28
• Кошут-Симфония BB 31
• Квинтет для фортепиано и струнного квартета BB 33
• Скерцо (бурлеска) для фортепиано с оркестром op.2 BB 35
• Рапсодия для фортепиано op.1 BB 36a
• Рапсодия для фортепиано с оркестром BB 36b
• Сюита для оркестра № 1 op.3 (версия 1905г) BB 39
• Сюита для оркестра № 2 op.4 (версия 1943г) BB 40
• 3 венгерские народные песни области Чик BB 45b
• Концерт для скрипки с оркестром № 1 BB 48a
• 2 портрета BB 48b
• 2 элегии для фортепиано op.8b BB 49
• 14 багателей для фортепиано op.6 BB 50
• 10 лёгких пьес BB 51
• Струнный квартет № 1 BB 52
• «Для детей», фортепианный цикл, том 1 BB 53
• «Для детей», фортепианный цикл, том 2 BB 53
• 7 скетчей (Vázlatok) для фортепиано op.9b BB 54
• 3 бурлески BB 55
• 2 румынских народных танца для фортепиано BB 56
• 4 плача для фортепиано op.9a BB 58
• 2 картины BB 59
• Румынский танец для оркестра BB 61
• Опера «Замок герцога Синяя Борода» BB 62
• Аллегро барбаро BB 63
• 4 пьесы для оркестра BB 64
• Румынские рождественские гимны BB 67
• 6 румынских народных танцев BB 68
• Сюита для фортепиано BB 70
• Балет «Деревянный принц» BB 74
• Струнный квартет № 2 BB 75
• Румынские народные танцы для фортепиано Sz. 56, BB 68 (1915), версия для оркестра Sz. 68, BB 76 (1917).
• 15 венгерских народных песен BB 79
• 3 венгерские народные мелодии BB 80b
• 3 этюда для фортепиано, ор.18 BB 81
• «Чудесный мандарин», балетная сюита для симфонического оркестра BB 82
• Балет «Чудесный мандарин» BB 82
• Импровизации на темы венгерских народных песен BB 83
• Соната для скрипки и фортепиано № 1 BB 84
• Соната для скрипки и фортепиано № 2 BB 85
• Танцевальная сюита для оркестра BB 86 (1923)
• Танцевальная сюита BB 86a
• 3 деревенские сцены для женского хора и камерного ансамбля BB 87b
• Соната для фортепиано (1926) BB 88
• «Out of Doors» для фортепиано (1926) BB 89
• 9 маленьких пьес BB 90
• Концерт для фортепиано с оркестром № 1 BB 91
• Струнный квартет № 3 BB 93
• Рапсодия № 1 для скрипки и фортепиано BB 94
• Рапсодия № 1 для скрипки с оркестром, (1928-29) BB 94b
• Струнный квартет № 4 BB 95
• Рапсодия № 2 для скрипки с оркестром BB 96
• Рапсодия № 2 для скрипки и фортепиано (1928 версия 1945) BB 96b
• Светская кантата (Cantata Profana) BB100
• Концерт для фортепиано с оркестром № 2 BB101
• Сонатина для фортепиано BB102a
• Трансильванские танцы для оркестра BB102b
• Венгерские пьесы BB103
• 44 дуэта для двух скрипок BB104
• «Микрокосмос» BB105
• Венгерские крестьянские песни для оркестра BB107
• Венгерские народные песни для скрипки и фортепиано BB109
• Струнный квартет № 5 BB110
• Маленькая сюита BB113
• Музыка для струнных, ударных и челесты BB114
• «Контрасты», трио для скрипки, кларнета и фортепиано BB116
• Концерт для скрипки с оркестром № 2 BB117
• Дивертисмент для струнного оркестра BB118
• Струнный квартет № 6 BB119
• Концерт для двух фортепиано, ударных и оркестра BB121
• Концерт для оркестра BB123
• Соната для скрипки соло BB124
• Концерт для фортепиано с оркестром № 3 BB127
• Концерт для альта с оркестром BB128
• Транскрипции для фортепиано
• Румынские танцы для фортепиано

Музыковедение. Фольклористика. Редактирование

На английском языке музыковедческие труды Бартока и сборники народной музыки в его редакции печатались в серии «New York Bartók Archive studies in musicology» (13 выпусков, 1967-81 гг.).

• Das Problem der neuen Musik // Melos I,5 (1920), SS.107-10; перевод на англ. в сб. Essays (1976), pp. 455—460.
• Ethnomusikologische Schriften, hrsg. v. D. Dille. 4 Bde. Budapest, 1965—1968.
• Rumanian folk music, ed. by B. Suchoff. 5 vls. The Hague, 1967—1975.
• Musiksprachen, Aufsätze und Vorträge, hrsg. v. B. Szabolcsi. Leipzig, 1972.
• Essays, ed. by B. Suchoff. London, 1976 ([www.gbv.de/dms/bowker/toc/9780803261082.pdf оглавление сборника])
• Yugoslav folk music, ed. by B. Suchoff. Albany, NY, 1978.
• Turkish folk music from Asia Minor, ed. by B. Suchoff. Princeton, NJ, 1976.
• The Hungarian folk song, ed. by B. Suchoff. Albany, NY, 1981.
• Studies in ethnomusicology, ed. by B. Suchoff. Lincoln, 1997 (сб. статей Бартока по муз. фольклористике).
• О «расовой чистоте» в музыке. Изучение песенного фольклора Восточной Европы// Венгры и Европа : Сб. эссе. — М.: Новое литературное обозрение, 2002. — С. 217—223.

См. также

• Mikrokosmos (содержит список всех включённых в сб. пьес)

Литература

• Мартынов И. И. Бела Барток. — М.: Красная звезда, 1956.
• Сабольчи Б. Жизнь Белы Бартока в иллюстрациях. — Будапешт, 1963.
• Нестьев И. В. Бела Барток, 1881—1945: Жизнь и творчество (1969).
• Уйфалуши Й. Бела Барток. Жизнь и творчество. — Будапешт: Корвина, 1971.
• Бела Барток: Сборник статей / Под ред. Е. И. Чигаревой. — М.: Музыка, 1977.
• Малинковская А. Бела Барток — педагог. — М.: Музыка, 1985.
• Акопян Л. О. Музыка XX века: энциклопедический словарь / Научный редактор Двоскина Е. М.. — М.: «Практика», 2010. — С. 56-59. — 855 с. — 2500 экз. — ISBN 978-5-89816-092-0.
• Laki P. Bartók and his world. — Princeton: Princeton UP, 1995.

Ссылки

• [books.google.ru/books?id=fFzQyTf5N_wC&printsec=frontcover&dq=bela+bartok+essays&hl=ru&sa=X&ei=hcqbVKCwGIS_ywP5lYCACw&redir_esc=y#v=onepage&q=bela%20bartok%20essays&f=false Bartok. Essays (1976)] (Google books)
• [www.bartokmuseum.hu Bartók Béla Memorial House] (венг.). Bartók Béla Memorial House. Проверено 4 апреля 2014.
• Малинковская А. [www.belcanto.ru/bartok.html Бела Барток] (рус.). Belcanto.ru. Проверено 4 апреля 2014.
• [www.classicalballet.ru/ballets/mandarin/ Балет «Чудесный Мандарин». Фотографии.] (рус.). Театр Классического Балета. — (а также либретто и аннотация балета в постановке Театра классического балета п/р Н. Касаткиной и В. Василёва). Проверено 4 апреля 2014.

Классическая музыка   Венгрия

Отрывок, характеризующий Барток, Бела

Во втором акте были картины, изображающие монументы и была дыра в полотне, изображающая луну, и абажуры на рампе подняли, и стали играть в басу трубы и контрабасы, и справа и слева вышло много людей в черных мантиях. Люди стали махать руками, и в руках у них было что то вроде кинжалов; потом прибежали еще какие то люди и стали тащить прочь ту девицу, которая была прежде в белом, а теперь в голубом платье. Они не утащили ее сразу, а долго с ней пели, а потом уже ее утащили, и за кулисами ударили три раза во что то металлическое, и все стали на колена и запели молитву. Несколько раз все эти действия прерывались восторженными криками зрителей.
Во время этого акта Наташа всякий раз, как взглядывала в партер, видела Анатоля Курагина, перекинувшего руку через спинку кресла и смотревшего на нее. Ей приятно было видеть, что он так пленен ею, и не приходило в голову, чтобы в этом было что нибудь дурное.
Когда второй акт кончился, графиня Безухова встала, повернулась к ложе Ростовых (грудь ее совершенно была обнажена), пальчиком в перчатке поманила к себе старого графа, и не обращая внимания на вошедших к ней в ложу, начала любезно улыбаясь говорить с ним.
– Да познакомьте же меня с вашими прелестными дочерьми, – сказала она, – весь город про них кричит, а я их не знаю.
Наташа встала и присела великолепной графине. Наташе так приятна была похвала этой блестящей красавицы, что она покраснела от удовольствия.
– Я теперь тоже хочу сделаться москвичкой, – говорила Элен. – И как вам не совестно зарыть такие перлы в деревне!
Графиня Безухая, по справедливости, имела репутацию обворожительной женщины. Она могла говорить то, чего не думала, и в особенности льстить, совершенно просто и натурально.
– Нет, милый граф, вы мне позвольте заняться вашими дочерьми. Я хоть теперь здесь не надолго. И вы тоже. Я постараюсь повеселить ваших. Я еще в Петербурге много слышала о вас, и хотела вас узнать, – сказала она Наташе с своей однообразно красивой улыбкой. – Я слышала о вас и от моего пажа – Друбецкого. Вы слышали, он женится? И от друга моего мужа – Болконского, князя Андрея Болконского, – сказала она с особенным ударением, намекая этим на то, что она знала отношения его к Наташе. – Она попросила, чтобы лучше познакомиться, позволить одной из барышень посидеть остальную часть спектакля в ее ложе, и Наташа перешла к ней.
В третьем акте был на сцене представлен дворец, в котором горело много свечей и повешены были картины, изображавшие рыцарей с бородками. В середине стояли, вероятно, царь и царица. Царь замахал правою рукою, и, видимо робея, дурно пропел что то, и сел на малиновый трон. Девица, бывшая сначала в белом, потом в голубом, теперь была одета в одной рубашке с распущенными волосами и стояла около трона. Она о чем то горестно пела, обращаясь к царице; но царь строго махнул рукой, и с боков вышли мужчины с голыми ногами и женщины с голыми ногами, и стали танцовать все вместе. Потом скрипки заиграли очень тонко и весело, одна из девиц с голыми толстыми ногами и худыми руками, отделившись от других, отошла за кулисы, поправила корсаж, вышла на середину и стала прыгать и скоро бить одной ногой о другую. Все в партере захлопали руками и закричали браво. Потом один мужчина стал в угол. В оркестре заиграли громче в цимбалы и трубы, и один этот мужчина с голыми ногами стал прыгать очень высоко и семенить ногами. (Мужчина этот был Duport, получавший 60 тысяч в год за это искусство.) Все в партере, в ложах и райке стали хлопать и кричать изо всех сил, и мужчина остановился и стал улыбаться и кланяться на все стороны. Потом танцовали еще другие, с голыми ногами, мужчины и женщины, потом опять один из царей закричал что то под музыку, и все стали петь. Но вдруг сделалась буря, в оркестре послышались хроматические гаммы и аккорды уменьшенной септимы, и все побежали и потащили опять одного из присутствующих за кулисы, и занавесь опустилась. Опять между зрителями поднялся страшный шум и треск, и все с восторженными лицами стали кричать: Дюпора! Дюпора! Дюпора! Наташа уже не находила этого странным. Она с удовольствием, радостно улыбаясь, смотрела вокруг себя.
– N'est ce pas qu'il est admirable – Duport? [Неправда ли, Дюпор восхитителен?] – сказала Элен, обращаясь к ней.
– Oh, oui, [О, да,] – отвечала Наташа.


В антракте в ложе Элен пахнуло холодом, отворилась дверь и, нагибаясь и стараясь не зацепить кого нибудь, вошел Анатоль.
– Позвольте мне вам представить брата, – беспокойно перебегая глазами с Наташи на Анатоля, сказала Элен. Наташа через голое плечо оборотила к красавцу свою хорошенькую головку и улыбнулась. Анатоль, который вблизи был так же хорош, как и издали, подсел к ней и сказал, что давно желал иметь это удовольствие, еще с Нарышкинского бала, на котором он имел удовольствие, которое не забыл, видеть ее. Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужском обществе. Он говорил смело и просто, и Наташу странно и приятно поразило то, что не только не было ничего такого страшного в этом человеке, про которого так много рассказывали, но что напротив у него была самая наивная, веселая и добродушная улыбка.
Курагин спросил про впечатление спектакля и рассказал ей про то, как в прошлый спектакль Семенова играя, упала.
– А знаете, графиня, – сказал он, вдруг обращаясь к ней, как к старой давнишней знакомой, – у нас устраивается карусель в костюмах; вам бы надо участвовать в нем: будет очень весело. Все сбираются у Карагиных. Пожалуйста приезжайте, право, а? – проговорил он.
Говоря это, он не спускал улыбающихся глаз с лица, с шеи, с оголенных рук Наташи. Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. Ей было это приятно, но почему то ей тесно и тяжело становилось от его присутствия. Когда она не смотрела на него, она чувствовала, что он смотрел на ее плечи, и она невольно перехватывала его взгляд, чтоб он уж лучше смотрел на ее глаза. Но, глядя ему в глаза, она со страхом чувствовала, что между им и ей совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно близкой к этому человеку. Когда она отворачивалась, она боялась, как бы он сзади не взял ее за голую руку, не поцеловал бы ее в шею. Они говорили о самых простых вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной. Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что такое это значило; но Элен была занята разговором с каким то генералом и не ответила на ее взгляд, а взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда говорил: «весело, ну я и рад».
В одну из минут неловкого молчания, во время которых Анатоль своими выпуклыми глазами спокойно и упорно смотрел на нее, Наташа, чтобы прервать это молчание, спросила его, как ему нравится Москва. Наташа спросила и покраснела. Ей постоянно казалось, что что то неприличное она делает, говоря с ним. Анатоль улыбнулся, как бы ободряя ее.
– Сначала мне мало нравилась, потому что, что делает город приятным, ce sont les jolies femmes, [хорошенькие женщины,] не правда ли? Ну а теперь очень нравится, – сказал он, значительно глядя на нее. – Поедете на карусель, графиня? Поезжайте, – сказал он, и, протянув руку к ее букету и понижая голос, сказал: – Vous serez la plus jolie. Venez, chere comtesse, et comme gage donnez moi cette fleur. [Вы будете самая хорошенькая. Поезжайте, милая графиня, и в залог дайте мне этот цветок.]
Наташа не поняла того, что он сказал, так же как он сам, но она чувствовала, что в непонятных словах его был неприличный умысел. Она не знала, что сказать и отвернулась, как будто не слыхала того, что он сказал. Но только что она отвернулась, она подумала, что он тут сзади так близко от нее.
«Что он теперь? Он сконфужен? Рассержен? Надо поправить это?» спрашивала она сама себя. Она не могла удержаться, чтобы не оглянуться. Она прямо в глаза взглянула ему, и его близость и уверенность, и добродушная ласковость улыбки победили ее. Она улыбнулась точно так же, как и он, глядя прямо в глаза ему. И опять она с ужасом чувствовала, что между ним и ею нет никакой преграды.
Опять поднялась занавесь. Анатоль вышел из ложи, спокойный и веселый. Наташа вернулась к отцу в ложу, совершенно уже подчиненная тому миру, в котором она находилась. Всё, что происходило перед ней, уже казалось ей вполне естественным; но за то все прежние мысли ее о женихе, о княжне Марье, о деревенской жизни ни разу не пришли ей в голову, как будто всё то было давно, давно прошедшее.
В четвертом акте был какой то чорт, который пел, махая рукою до тех пор, пока не выдвинули под ним доски, и он не опустился туда. Наташа только это и видела из четвертого акта: что то волновало и мучило ее, и причиной этого волнения был Курагин, за которым она невольно следила глазами. Когда они выходили из театра, Анатоль подошел к ним, вызвал их карету и подсаживал их. Подсаживая Наташу, он пожал ей руку выше локтя. Наташа, взволнованная и красная, оглянулась на него. Он, блестя своими глазами и нежно улыбаясь, смотрел на нее.

Только приехав домой, Наташа могла ясно обдумать всё то, что с ней было, и вдруг вспомнив князя Андрея, она ужаснулась, и при всех за чаем, за который все сели после театра, громко ахнула и раскрасневшись выбежала из комнаты. – «Боже мой! Я погибла! сказала она себе. Как я могла допустить до этого?» думала она. Долго она сидела закрыв раскрасневшееся лицо руками, стараясь дать себе ясный отчет в том, что было с нею, и не могла ни понять того, что с ней было, ни того, что она чувствовала. Всё казалось ей темно, неясно и страшно. Там, в этой огромной, освещенной зале, где по мокрым доскам прыгал под музыку с голыми ногами Duport в курточке с блестками, и девицы, и старики, и голая с спокойной и гордой улыбкой Элен в восторге кричали браво, – там под тенью этой Элен, там это было всё ясно и просто; но теперь одной, самой с собой, это было непонятно. – «Что это такое? Что такое этот страх, который я испытывала к нему? Что такое эти угрызения совести, которые я испытываю теперь»? думала она.
Одной старой графине Наташа в состоянии была бы ночью в постели рассказать всё, что она думала. Соня, она знала, с своим строгим и цельным взглядом, или ничего бы не поняла, или ужаснулась бы ее признанию. Наташа одна сама с собой старалась разрешить то, что ее мучило.
«Погибла ли я для любви князя Андрея или нет? спрашивала она себя и с успокоительной усмешкой отвечала себе: Что я за дура, что я спрашиваю это? Что ж со мной было? Ничего. Я ничего не сделала, ничем не вызвала этого. Никто не узнает, и я его не увижу больше никогда, говорила она себе. Стало быть ясно, что ничего не случилось, что не в чем раскаиваться, что князь Андрей может любить меня и такою . Но какою такою ? Ах Боже, Боже мой! зачем его нет тут»! Наташа успокоивалась на мгновенье, но потом опять какой то инстинкт говорил ей, что хотя всё это и правда и хотя ничего не было – инстинкт говорил ей, что вся прежняя чистота любви ее к князю Андрею погибла. И она опять в своем воображении повторяла весь свой разговор с Курагиным и представляла себе лицо, жесты и нежную улыбку этого красивого и смелого человека, в то время как он пожал ее руку.


Анатоль Курагин жил в Москве, потому что отец отослал его из Петербурга, где он проживал больше двадцати тысяч в год деньгами и столько же долгами, которые кредиторы требовали с отца.
Отец объявил сыну, что он в последний раз платит половину его долгов; но только с тем, чтобы он ехал в Москву в должность адъютанта главнокомандующего, которую он ему выхлопотал, и постарался бы там наконец сделать хорошую партию. Он указал ему на княжну Марью и Жюли Карагину.
Анатоль согласился и поехал в Москву, где остановился у Пьера. Пьер принял Анатоля сначала неохотно, но потом привык к нему, иногда ездил с ним на его кутежи и, под предлогом займа, давал ему деньги.
Анатоль, как справедливо говорил про него Шиншин, с тех пор как приехал в Москву, сводил с ума всех московских барынь в особенности тем, что он пренебрегал ими и очевидно предпочитал им цыганок и французских актрис, с главою которых – mademoiselle Georges, как говорили, он был в близких сношениях. Он не пропускал ни одного кутежа у Данилова и других весельчаков Москвы, напролет пил целые ночи, перепивая всех, и бывал на всех вечерах и балах высшего света. Рассказывали про несколько интриг его с московскими дамами, и на балах он ухаживал за некоторыми. Но с девицами, в особенности с богатыми невестами, которые были большей частью все дурны, он не сближался, тем более, что Анатоль, чего никто не знал, кроме самых близких друзей его, был два года тому назад женат. Два года тому назад, во время стоянки его полка в Польше, один польский небогатый помещик заставил Анатоля жениться на своей дочери.
Анатоль весьма скоро бросил свою жену и за деньги, которые он условился высылать тестю, выговорил себе право слыть за холостого человека.