Березина (учения, 1978)
«Березина» — крупные общевойсковые учения, проходившие в Советском Союзе в 1978 году. Учения проходили с 6 по 10 февраля 1978 года, в районе Минска, Орши и Полоцка под руководством генерал-полковника М. М. Зайцева.
Учения «Березина» проходили в канун 60-летия Советских Вооружённых Сил[1], и стали первыми, после Великой Отечественной войны, на которых соответствии с Заключительным актом по безопасности и сотрудничеству в Европе Хельсинкских соглашений, в качестве наблюдателей присутствовали американцы[2].
Содержание
Ход учений
 |
Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться раздел, посвящённый этапам учений и участию различных компонентов Вооружённых Сил Советского Союза.
Вы можете помочь проекту, написав этот раздел. |
От Воздушно-десантных войск в учениях участвовал 350-й парашютно-десантный полк 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Десантная часть десантировалась в полном составе с техникой и вооружением из самолётов Ил-76[3].
Освещение и наблюдатели
Были приглашены представители Бельгии, ГДР, ФРГ, Люксембурга, Голландии, Польши, Англии, США, Франции, Чехословакии, Швейцарии. В итоге только Люксембург не прислал своего наблюдателя на учения[4].
Освещение учений вели многие мировые СМИ, даже Китайское информационное агентство «Синьхуа». Корреспондент «Нью-Йорк Таймс», будущий посол США в Германии, Ричард Барт написал тогда следующее: „Для Советской Армии, широкомасштабные манёвры в самый лютый мороз не в диковинку, но для двух американских офицеров, которые две недели назад стали первыми американцами — очевидцами военных манёвров в Советском Союзе со времён Второй Мировой войны это было нечто особенное“[5]
Учения посещали Иван Шамякин и Константин Симонов.
Оценки
Присутствовавшие на учениях иностранные военные наблюдатели выразили своё полное удовлетворение приёмом, оказанным им в СССР. Наблюдатели подчеркнули, что это приглашение, так же как и все предыдущие приглашения на учения такого масштаба, соответствуют духу хельсинкского соглашения, создают атмосферу доверия, взаимопонимания и сотрудничества и являются новым доказательством того, что СССР по-настоящему серьёзно относится к выполнению международных договоров[6].
По оценкам приведённым в ежегодном отчёте «СССР: Факты и цифры» за 1979 год, к учениям было привлечено около 25 тыс. — 35 тыс. человек[2].
Вашингтонский аналитик и исследователь Дэйвид Исби высоко характеризует учения «Березина»[7]:
На учениях «Березина» в 1978 году, впечатляющая картина чёткой совместной работы была ключевым пунктом решающей фазы учений. Централизованное командование также осуществляет координацию между различными вооружёнными формированиями при нанесении ударов, обеспечивая взаимодействие, а равно и максимально эффективное использование всего имеющегося оружия. Это часть Советского «системного подхода» к военным вопросам, который требует индивидуальных изобретений — в оружии, тактике или в более объёмных вопросах — которые подлежат испытанию как части единого целого. Этой философией пропитаны Советские вооружённые силы, от высших стратегических уровней до полевых тактических действий.
Оригинальный текст (англ.)In Exercise Berezina in 1978, "the impressive picture of precise collaboration" was "the turning point of the decisive battle." Centralised command also implements co-ordination between different formations or different strikes, ensuring co-operation as well as the maximum effective utilisation of available weapons. It is part of the Soviet "systems approach" to military affairs, which requires individual issues - weapons, tactics or larger entities - to be examined as components of a larger whole. This philosophy imbues the Soviet military, from the highest levels down to battlefield tactics.
— David C. Isby «Weapons and tactics of the Soviet Army»
Интересные факты
- Несмотря на приглашение военных наблюдателей из США, Линда Брэйди и Джойс Кауфман в своей книге «Нато в 80-х» отмечают что этим наблюдателям были выданы неисправные бинокли[8], о чём упоминают также журнал «Ридерз Дайджест» (Volume 134, 1989) и на слушаниях Американского Конгресса (Department of Defense appropriations for 1979, Part 4).
Напишите отзыв о статье "Березина (учения, 1978)"
Примечания
- ↑ Ильин С. К. Моральный фактор в современных войнах. — М.: Воениздат, 1979. — С.162 — 223 с.
- ↑ 1 2 USSR facts & figures annual (англ.) / edited by John L. Scherer. — Gulf Breeze, FL: Academic International Press., 1979. — Т. 3. — С. 109,256. — ISBN 0-8756-9071-8.
- ↑ Маргелов А.В., Маргелов В.В. [books.google.com/books?id=DrZI2Vp7sukC&printsec=frontcover&hl=ru&source=gbs_atb#v=onepage&q&f=false Десантник №1 генерал армии Маргелов]. — М.: ОЛМА-Пресс, 2003. — С. 402. — 638 с. — (Серия «Досье»). — 5000 экз. — ISBN 5-94849-087-4.
- ↑ Владимиров С. А., Теплов Л. Б. Военная разрядка — насущная задача современности // Курсом хельсинкских договоренностей. — М.: Международные отношения, 1980. — С. 67. — 222 с.
- ↑ Burt, Richard Soviet War Games a Hit With First U.S. Spectators; U.S. Watches Soviet Army Games Red Is Friend, Blue Is Foe // The New York Times. — N. Y., 1978. — Вып. March 1. — С. page B1.
- ↑ Мазов В. А. Принципы Хельсинки и международное право. — М.: Наука, 1980. — С.75 — 221 с.
- ↑ Isby, David C. Weapons and tactics of the Soviet Army (англ.). — London — New York: Jane's, 1988. — С. 14. — 516 с. — ISBN 0-7106-0352-5.
- ↑ Brady, Linda P., Kaufman, Joyce P. NATO in the 1980s: challenges and responses. — N. Y.: Praeger, 1985. — 274 с. — ISBN 0-0300-1772-6.
Литература
Корнев А. На учении «Березина» [О действиях служб тыла Белорус. воен. окр.] // Тыл и снабжение Советских Вооружённых Сил. — 1978. — № 5. — С. 23—27.
Воздушные операции на учениях «Березина» // Военный вестник : Журнал. — 1978. — Вып. Ноябрь. — С. 18,19.
Поэзия
Коваль-Волков А. И. Учения «Березина» = Сыновнего сердца ритм (стихи) // Правда : Газета. — М.: Правда, 1979. — № от 5 марта.
Николаев А. На учениях «Березина» // Параллели и меридианы: книга новых стихов. — М.: Советский писатель, 1984. — С. 12. — 102 с.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Это заготовка статьи о вооружённых силах СССР и Вооружённых Силах Советской России. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Березина (учения, 1978)
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.
В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.
