Битва при Беневенте (212 до н. э.)

Вторая битва при Беневенте
Основной конфликт: Вторая Пуническая война
Дата	212 год до н. э.
Место	Беневент, ныне Беневенто
Итог	победа римлян
Противники
Римская республика Карфаген
Командующие
Квинт Фульвий Флакк Ганнон Старший
Силы сторон
неизвестно неизвестно
Потери
большие 6 000 убитых

Битва при Беневенте — сражение в 212 году до н. э. между римской и карфагенской армиями в ходе Второй Пунической войны.

Предыстория

В начале лета к Ганнибалу явились послы из Капуи. Капуанцы терпели голод, потому что римляне мешали им засеивать поля и сами грабили поля. В Самнии стояли две консульские армии, которые могли в любой момент двинуться на Капую. Послы просили помочь им и дать конвой, чтобы охранять обозы с хлебом. Ганнибал приказал Ганнону помочь капуанцам. Тот выступил из Бруттия в Самний, сумев избегнуть встречи с войском римских консулами, и расположился лагерем у Беневента. Затем союзники-самниты собрали хлеб для капуанцев. Однако капуанцы из осторожности привезли очень малое количество повозок для перевозки хлеба. Ганнон рассердился и приказал в следующий раз привезти больше повозок.

В это время власти Беневента узнали о планах капуанцев и сообщили об этом консулам. Консул Квинт Фульвий Флакк тут же двинулся в Беневент.

Однажды ночью капуанцы пришли к Ганнону с 2 000 повозок.

Битва

Консул решил напасть на лагерь карфагенян. Неожиданно атаковав лагерь, Фульвий привёл в ужас карфагенян. Но они оправились от ужаса и, пользуясь крутостью холма, где находился лагерь, и надёжностью вала, ожесточённо оборонялись. Римляне, понеся огромные потери, приблизились к валу в нескольких местах. Фульвий уже решил отступить и, соединившись с другим консулом Аппием Клавдием Пульхром, попытаться вновь атаковать укрепления. Но некоторые римские солдаты, не желающие отступать, вновь атаковали укрепления и взяли их.

Итоги

Римляне взяли в плен 7 000 кампанцев, приехавших за хлебом, получили повозки, вьючный скот и большую добычу. Карфагеняне потеряли около 6 000 солдат убитыми.

Отрывок, характеризующий Битва при Беневенте (212 до н. э.)

Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]