Вашингтонский метрополитен

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Вашингтонский метрополитен
Washington Metro

Описание
Страна	США США
Расположение	Вашингтонская агломерация
Дата открытия	27 марта 1976 года
Дневной пассажиропоток	758 489 (в будни, на июнь 2013)
Годовой пассажиропоток	212,2 млн.
Сайт	[www.wmata.com/ www.wmata.com]
Маршрутная сеть
Число линий	6
Число станций	91
Длина сети	189,6 км
Схема линий
Вашингтонский метрополитен на Викискладе

Вашингто́нский метрополите́н (англ. Washington Metro, Metrorail, Metro) — система линий метрополитена Вашингтонской агломерации. Система охватывает округ Колумбия — Вашингтон, независимые города Александрия и Фолс-Черч, округа Арлингтон и Фэрфакс штата Виргиния, округа Монтгомери и Принс-Джорджес штата Мэриленд.

Вашингтонский метрополитен это второй по загруженности (после Нью-Йоркского) и третий по величине метрополитен в США (после Нью-йоркского и Чикагского).

Эксплуатацию ведёт трёх-юрисдикционное государственное учреждение «Транспортное Управление Вашингтонской Агломерации». Вашингтонский метрополитен финансируется на 57,6 % за счет оплаты за проезд и на 42,4 % за счёт субсидий местных огранов управления.

Описание

Линии метрополитена проходят через два штата (Виргиния и Мэриленд) и федеральный округ Колумбия. Ежедневный пассажиропоток оценивается в 520 тысяч человек (2004); вагонный парк составляет 950 вагонов. На станциях и в вагонах поддерживается безукоризненная чистота и порядок.

Первые поезда метро были пущены в 1976 году.

За прошедшее время здесь построены 6 линий:

Линия	Название	Расположение	Станций	Протяженность
	Красная линия	Из округа Монтгомери штата Мэриленд, через деловую часть города обратно в округ Монтгомери.	27	51,3 км.
	Синяя линия	Из округа Фэрфакс через Александрию и Арлингтон, далее вдоль оранжевой линии через Вашингтон, в направлении округа округ Принс Джорджес.	27	48,8 км.
	Оранжевая линия	Из округа Фэрфакс штата Виргиния в округ Арлингтон штата Виргиния, через центр города, и далее в округ Принс Джорджес штата Мэриленд.	26	42,3 км.
	Зелёная линия	Из округа округ Принс Джорджес через восточную часть города и обратно в округ Принс Джорджес.	21	37,7 км.
	Жёлтая линия	Вдоль Синей линии, далее в направлении Пентагона на другой берег реки Потомак, заканчиваясь в деловой части города.	17, 21 в час пик	25,3 км.
	Серебряная линия	От станции Ларго-Таун-Сентер вдоль синей ветки до станции Росслин, далее вдоль оранжевой ветки до станции Росслин, далее вдоль шоссе 267 через Тайсонс-Конэ в Вашингтонский аэропорт имени Даллеса и до Ашберна.	28 (+6 строящиеся)	47,6 км (+18,5 строится)

Всего 91 станция, общая протяжённость — 189,6 км. Первоначальный проект, предусматривавший строительство 83 станций и путей протяжённостью 165,5 км (103 мили), был завершён 13 января 2001 года.

Станции относительно глубокого залегания были построены только в центре города, в районах исторической застройки. Бо́льшая же часть вашингтонского метрополитена — наземная (или надземная), напоминающая берлинский Stadtbahn или московское лёгкое метро. Наземные перегоны между станциями метро очень длинны (особенно в пригородах) и практически не охраняются: рельсы огорожены только проволочной сеткой. Поезда движутся достаточно медленно — со средней скоростью 40 км/ч. Самые глубокие станции находятся на северо-восточной оконечности Красной линии: Уитон глубиной 35 м (здесь установлен самый длинный эскалатор в США и в Западном полушарии — длиной 230 футов, или 70 м) и — самая глубокая станция в США и в Западном полушарии — Форест-Глен (на глубине 196 футов, или 60 м; вместо эскалаторов здесь используются высокоскоростные лифты).

История

На протяжении 1960-х годов существовали планы по созданию гигантской автострадной системы в Вашингтоне, но эта идея не прошла. Гарланд Бартоломео, возглавлявший Национальную комиссию по развитию столицы, решил, что железнодорожная транзитная система никогда не будет самостоятельной из-за низкой плотности покрытия и общего уменьшения грузооборота. Наконец, остановились на смешанной концепции кольцевой автострады Capital Beltway вместе с радиальными линиями метро. Автострада Beltway была полностью профинансирована, а финансирование системы Inner Loop Freeway было частично перераспределено в пользу сооружения системы метрополитена. В 1960 году федеральное правительство создало национальное транспортное ведомство для сооружения скоростной железнодорожной системы — WMATA.

В 1966 году федеральным правительством, округами Колумбия и Мэриленд был принят законопроект о создании WMATA с электроснабжением с помощью NCTA (Национальной кабельной и телекоммуникационной ассоциацией). WMATA утвердила планы на строительство 158-километровой системы в 1968 году и начала строительство 9 декабря 1969.

27 марта 1976 года открылись первые участки метро — 7-километровый участок на Красной линии и 5 станций от Род-Айленд авеню до Фарагут-норт (округ Колумбия). Округ Арлингтон был присоединен к системе 1 июля 1976; графство Монтгомери , Мэриленд — 6 февраля 1978; округ Принца Джорджа, Мэриленд — 20 ноября 1978; округа Фэйрфакс и Александрия (Виргиния) — 17 декабря 1983.

Пассажиропоток

По состоянию на июнь 2012 года средний уровень пассажиропотока в рабочий день составил 744 918 пассажиров. Самой загруженной станцей системы является Юнион-стейшн красной линии со средним будничным пассажиропотоком в 33 250 пассажиров. Наименнее загруженной станцией системы является Шеверли оранжевой линии; в среднем она обслуживает 1 546 пассажиров в рабочий день.

Самый большой дневной пассажиропоток был зарегистрирован в день инаугурации Барака Обамы, 20 января 2009 года, который составил 1 120 000 пассажиров. Прошлый рекорд был за день до этого, — 866 681 пассажиров. Некоторые рекорды по пассажиропотоку были установлены в июне 2008 года: рекордный месячный пассажиропоток в 19 729 641 пассажиров, рекорд по среднему дневному потоку за неделю (772 826), также в этом месяце было зарегистрировано 5 из 10 дней с рекордным пассажиропотоком, и 12 рабочих дней, в которые пассажиропоток превысил 800 000 пассажиров.

Линии

Красная линия

Наиболее загруженная линия. Выходит из округа Монтгомери (Montgomery County), штат Мэриленд, затем через деловую часть города и обратно в округ Монтгомери. Открытая 29 марта 1976 года, содержит 27 станций. Единственная линия, которая не имеет общих участков с другими. В часы пик по ней проходит 44 поезда (10 восьмивагонных и 34 шестивагонных).

Хронология

Дата	Событие	Количество станций	Длина, км
27 марта 1976	Открытие линии от Farragut North до Rhode Island Ave-Brentwood	5	7,4
15 декабря 1976	Gallery Pl-Chinatown открывается между существующими станциями	6	7,4
17 января 1977	Продолжение до вокзала Dupont Circle	7	9,2
6 февраля 1978	Продолжение до вокзала Silver Spring	11	18,3
5 декабря 1980	Продолжение до станции Van Ness-UDC	14	21,7
25 августа 1984	Продолжение до станции Grosvenor-Strathmore	19	32,7
15 декабря 1984	Продолжение до станции Shady Grove	23	43,9
22 сентября 1990	Продолжение до станции Wheaton	25	49,1
25 июля 1998	Продолжение до вокзала Glenmont	26	51,3
20 ноября 2004	New York Ave-Florida Ave-Gallaudet U	27	51,3

• Washington DC metro station bethesda.jpg

  Станция Bethesda

• WMATA PIDS display.jpg

  Станция Dupont Circle

• Rockville.jpg

  Станция Rockville

• Van Ness-UDC Station.jpg

  Станция Van Ness – UDC

Синяя линия

Выходит из округа Фэрфакс через Александрию (Виргиния) и Арлингтон, далее вдоль Оранжевой линии через Вашингтон, в направлении Принс-Джорджес. Имеет 27 станций, из которых лишь 8 не принадлежат другим линиям. Используются 23 шестивагонных поезда в часы пик. Линия открылась 1 июля 1977 года с 18 станциями от Национального Аэропорта в Арлингтоне до Стэдиум-Армэри в Вашингтоне — место первого присоединения Виргинии в систему метрополитена. 22 ноября 1980 года линия была продлена на три станции дo Эдисон-Роуд. Продление линии за аэропорт началось 15 июня 1991 года с открытием станции Ван-Дорн-стрит. Первоначальный план для линии был выполнен с продолжением её к Фрэнкония-Спрингфилд 29 июня 1997 года. 18 декабря 2004 открыты две новые станции в Мэриленде — Морган-Булевад и Ларго-таун-сентер. От открытия Оранжевой линии с 20 ноября 1978 года до 11 декабря 1979 Оранжевая линия была соединена с Синей от Национального аэропорта в Стэдиум-Армэри, с продолжением Оранжевой восточнее Стэдиум-Армэри к Нью-Карроллтон. С 11 декабря 1979 Оранжевая линия была отведена в сторону запада со станции Росслин дo Баллстон. Сейчас Синяя и оранжевая линии остаются соединенными от Росслин к Стэдиум-Армэри, а Серебряная линия будет проходить тем же маршрутом.

• DCMetro Smithsonian.jpg

  Станция Смитсониан

• Eastern Market Station.jpg

  Вход в станцию Истерн-Маркет

• Washington DC metro station largo town center.jpg

  Станция Ларго-таун-сентер

• Wmata van dorn street.jpg

  Станция Ван-Дорн-стрит

Оранжевая линия

Выходит из округа Фэйрфакс (англ. Fairfax County) в округ Арлингтон (англ. Arlington County), шт. Виргиния, через центр города, и далее в округ Принс-Джорджес (англ. Prince George’s County), Мэриленд. Открытая 20 ноября 1978 года, имеет 26 станций. Половина станций совместна с Синей линией, и более двух третей планируется совместить с Серебряной. В часы пик линия использует 9 восьмивагонних поездов и 21 шестивагонных.

• Landover Metro.jpg

  Станция Ландовер

• New Carrollton Metro.jpg

  Станция Нью-Корроллтон

• Federal Triangle Station.jpg

  Станция Федерал-Триэнгл

• West Falls Church-VT-UVA Station.jpg

  Поезд на станции Уэст-Фолс-Чёрч

Жёлтая линия

Идет вдоль Синей линии, далее в направлении Пентагона на другой берег реки Потомак через мост Фенвик, заканчиваясь в деловой части города. Открыта 30 апреля 1983 года, содержит 17 станций. В часы пик использует 10 шестивагонных поездов.

• Braddock Road Station 2.jpg

  Станция Брэддок-роуд

• Pentagon City Station.jpg

  Станция Пентагон-сити

• Huntington Station 2.jpg

  Станция Хантингтон

• U St-African-Amer Civil War Memorial-Cardozo Artwork.jpg

  Подземный переход на станции U Street/African-American Civil War Memorial/Cardozo

Зелёная линия

Проходит через округ Принс-Джорджес, шт. Мэриленд и округ Колумбию. Открытая 11 мая 1991 года, содержит 21 станцию. В часы пик использует 19 поездов (10 восьмивагонных и 9 шестивагонных). Имеет девять совместных станций с Жёлтой линией (в часы пик используются все, в другое время — 4), по одной с Оранжевой и Синей и две из Красной.

• Greenbelt station with train.jpg

  Станция Greenbelt

• Anacostia station.jpg

  Станция Anacostia

• West hyattsville.jpg

  Станция West Hyattsville

Серебряная линия

Шестая, Серебряная линия, открылась для пассажиров 26 июля 2014 года.

Перспективы развития

Потомак Ярд

В 2008 году началось исследование возможности строительства станции на территории Потомак-Ярда в Александрии на Синей и Жёлтой линиях между станциями Национальный аэропорт и Брэддок-роуд. Проект остается в стадии разработки, а финансирование стройки (оценено в $ 150 млн) не было утверждено.

Безопасность

13 июля 2009 WMATA приняла решение о введении более строгих мер (англ. zero tolerance) для машинистов метро и автобусов, замеченных в использовании мобильных телефонов или других портативных устройств во время работы. Эта новая политика была введена после расследований нескольких массовых аварий в США, которые были вызваны именно использованием портативных устройств. Об изменениях было объявлено через день после того, как один из пассажиров записал на видеопленку машиниста, набирающего сообщение на телефоне.

Оплата проезда

Оплата проеда в метрополитене зависит от расстояния поездки и времени суток. В течение обычных часов (в рабочие дни от открытия до 9:30 и от 15:00 до 19:00, а также в пятницу и субботу от 2:00 ночи до закрытия), стоимость проезда составляет от $ 2.10 до $ 5.75, в зависимости от расстояния. В другие часы, стоимость составляет от $ 1.70 до $ 3.50, также в зависимости от расстояния. Предусмотрена доплата в размере $ 1.00 за использование бумажной карты. Дошкольники до 4 лет включительно проезжают бесплатно, но не более 2 дошкольников на взрослого. Скидки доступны для инвалидов и пожилых людей. Цены на проезд снижаются в федеральные праздники, кроме тех, при которых пассажиропоток резко увеличивается, такие как День Колумба, День Ветеранов, День Мартина Лютера Кинга и Президентский день.

Подвижной состав

Подвижной состав состоит из 1126 вагонов, каждый длиной 23 м. Поезда рассчитаны на максимальную скорость 95 км / ч, а в среднем — 53 км / ч, включая остановки. Все вагоны спаренные (последовательно пронумерованных четными и нечетными номерами), с системами, общими для пар. В часы пик используется 850 вагонов. 814 из них в активном обслуживании, другие 36 — запасные, на случай технических проблем с основными. Поезда состоят из шести вагонов, однако на Красной, Зелёной и Оранжевой линиях в часы пик количество может увеличиваться до восьми. Интервалы между прибытием поездов одной линии составляют 6 минут в часы пик (5 на Красной линии), в вечернее время — 20 минут (на Красной линии 15), в обычные часы — 12 минут.

Происшествия

22 июня 2009 года в Вашингтонском метро на границе округа Колумбия и штата Мэриленд произошло столкновение двух поездов. В результате инцидента девять человек погибло, 76 пострадавшим оказана помощь, из них шесть доставлены в больницу с тяжёлыми ранениями. Среди жертв катастрофы оказался 62-летний отставной генерал Дэвид Уэрли — бывший командующий Национальной гвардией в районе города Вашингтона. Примечательно, что именно он в момент атаки террористов на США 11 сентября распорядился сбивать все самолёты, приближающиеся к американской столице. Высокопоставленный военный погиб вместе с женой. Этот инцидент стал самым трагическим происшествием за всю историю вашингтонской подземки.

В ходе расследования причин аварии вскрылось немало вопиющих фактов. Так, например, первые два вагона состава-убийцы не только были самыми старыми среди подвижного состава столичного метро, но и по непонятной причине вовремя не прошли положенный по регламенту технический осмотр.

12 февраля 2010 года в 10 часов по местному времени на подъезде к подземной станции Фаррагут-Норт головной вагон сошёл с рельсов и потянул за собой ещё два вагона. Произошли незначительные разрушения. Известно о трёх пострадавших с лёгкими ранениями.

См. также

• United States Capitol Subway System

Ссылки

• [www.wmata.com/ Washington Metropolitan Area Transit Authority (WMATA)] — Официальный сайт
• [urbanrail.net/am/wash/washington.htm Вашингтонский метрополитен на сайте urbanrail.net]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Вашингтонский метрополитен

– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.