Ганцев, Дмитрий Фёдорович

Дмитрий Фёдорович Ганцев
Дата рождения	20 июля 1918(1918-07-20)
Место рождения	село Тарасовка, Харьковская губерния, Украинская держава
Дата смерти	14 января 1968(1968-01-14) (49 лет)
Место смерти	город Красноград, Харьковская область, Украинская ССР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	стрелковые войска
Годы службы	1938—1945 (с перерывом (?))
Звание	гвардии старший сержант
Часть	в годы Великой Отечественной войны: Южный фронт (?) 178-й гвардейский стрелковый полк 58-й гвардейской стрелковой дивизии
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Дмитрий Фёдорович Ганцев (1918—1968) — советский военнослужащий. В Рабоче-крестьянской Красной Армии служил с 1938 по 1945 год. Участник Великой Отечественной войны. Полный кавалер ордена Славы. Воинское звание — гвардии старший сержант.

Биография

До призыва на военную службу

Дмитрий Фёдорович Ганцев родился 20 июля 1918 года в селе Тарасовка Богодуховского уезда Харьковской губернии Украинской державы (ныне село Великописаревского района Сумской области Украины) в крестьянской семье. Русский. Окончил начальную школу. Трудовую деятельность начал в местном колхозе имени Максима Горького. В 1932 году в результате проводимой в СССР политики сплошной коллективизации в стране начался массовый голод, от которого сильно пострадала и Тарасовка. В поисках пропитания подросток зимой 1933 года вынужден был покинуть родное село и перебраться Красноградский район, где до призыва на военную службу работал трактористом в совхозе имени С. М. Кирова.

На фронтах Великой Отечественной войны

В ряды Рабоче-крестьянской Красной Армии Д. Ф. Ганцев был призван Красноградским районным военкоматом Харьковской области в 1938 году. Начало Великой Отечественной войны застало его в Молдавии недалеко от границы. В боях с немецко-фашистскими захватчиками и их румынскими союзниками Дмитрий Фёдорович с июня 1941 года. В ходе летне-осенней кампании 1941 года участвовал в приграничном сражении, боях на Днепре и в Донбассе, обороне Ростова-на-Дону. Согласно первичным документам на осень 1943 года находился на территории, оккупированной врагом. Вновь в Красную Армию был призван в сентябре 1943 года после освобождения Красноградского района войсками Степного фронта. Красноармейца Д. Ф. Ганцева зачислили стрелком в 178-й гвардейский стрелковый полк 58-й гвардейской стрелковой дивизии, в составе которого участвовал в боях за плацдарм на правом берегу Днепра в районе села Пушкарёвка, освобождал город Верхнеднепровск. В январе 1944 года дивизия в составе 37-й армии была передана 3-му Украинскому фронту и принимала участие в Никопольско-Криворожской операции. После ликвидации последнего немецкого плацдарма на левом берегу Днепра, гвардейцы полковника В. В. Русакова включись в Березнеговато-Снигирёвскую операцию, в ходе которой особенно отличился гвардии красноармеец Д. Ф. Ганцев.

Орден Славы III степени

8-9 марта 1944 года 178-й гвардейский стрелковый полк под командованием майора А. Г. Куликова прорвал укреплённую линию обороны противника у села Мышеловка Петровского района Кировоградской области. Во время продвижения полка от Ингульца до Ингула в период с 10 по 14 февраля гвардии красноармеец Д. Ф. Ганцев находился в составе разведгруппы, действовавшей в тылу врага. При захвате контрольных пленных Дмитрий Фёдорович мастерски снял боевое охранение немцев, ликвидировав четырёх вражеских солдат, чем дал возможность разведчикам захватить в плен ещё трёх солдат и одного фельдфебеля с ценными документами.

Развивая наступление в тяжелейших условиях распутицы и бездорожья, 58-я гвардейская стрелковая дивизия 21 марта вышла на подступы к посёлку Александровка Вознесенского района Одесской (ныне Николаевской) области. Штурмом овладев опорным пунктом немцев на левом берегу Южного Буга, гвардейцы в ночь на 23 марта начали форсирование водной преграды. В составе первой штурмовой группы из двенадцати человек на правый берег реки переправился гвардии красноармеец Д. Ф. Ганцев. Быстро окопавшись на небольшом участке берега, десантники огнём из автоматов прикрыли высадку других штурмовых групп. Стремясь ликвидировать плацдарм, немецкое командование с рассветом бросило в бой крупные силы пехоты. В течение суток небольшой отряд советских бойцов отразил более 10 контратак врага и нанёс ему большой урон в живой силе. Лично гвардеец Ганцев уничтожил 16 солдат неприятеля. С наступлением темноты на удержанный десантниками плацдарм начали переправу основные силы дивизии. За доблесть и мужество, проявленные в боях на правом берегу Южного Буга приказом от 6 апреля 1944 года Дмитрий Фёдорович был награждён орденом Славы 3-й степени (№ 44235).

В ожесточённых боях в период с 24 по 26 марта 1944 года гвардейцы полковника В. В. Русакова измотали силы противника. Перейдя в наступление в рамках Одесской операции, 58-я гвардейская стрелковая дивизия прорвала немецкую оборону и к 12 апреля вышла на рубеж реки Днестр. В боях за плацдарм на правом берегу реки вновь отличился гвардеец Ганцев.

Орден Славы II степени

12 апреля 1944 года части 57-й стрелкового корпуса генерал-майора Ф. А. Осташенко вышли к Днестру в районе крепости города Бендеры. В 9 часов вечера штурмовой батальон 175-го гвардейского стрелкового полка под яростным огнём противника форсировал Днестр у села Варница и захватил небольшой плацдарм на юго-западной окраине населённого пункта. Следующей ночью на правый берег реки начали переправу основные силы дивизии. Противник, пытаясь отбросить советские войска обратно за Днестр, яростно контратаковал. Днём 15 апреля в стрелковых ротах полка сложилась непростая ситуация с патронами, а немцы продолжали наседать. Обнаружив, что его подсумок практически пуст, гвардеец Д. Ф. Ганцев заприметил в цепях контратакующего неприятеля пулемётный расчёт. Вооружившись «лимонками», Дмитрий Фёдорович выдвинулся навстречу врагу и, подпустив группу немецких солдат на 10 метров, забросал её гранатами и завладел пулемётом. Трофейное оружие с большим боекомплектом пришлось весьма кстати. Шквальным огнём из пулемёта гвардии красноармеец Ганцев способствовал отражению вражеского натиска. Всего в течение дня Дмитрий Фёдорович принимал участие в отражении пяти немецких контратак, в ходе которых уничтожил 19 немецких солдат. За отличие в боях на Варницком плацдарме приказом от 17 мая 1944 года он был награждён орденом Славы 2-й степени (№ 945). Примерно в то же время за особые заслуги ему было присвоено сержантское звание.

Орден Славы I степени

31 мая 1944 года 58-я гвардейская стрелковая дивизия была выведена с Варницкого плацдарма, и совершив многокилометровый марш, 5 августа форсировала Вислу и вступила в бой с контратакующим противником на Сандомирском плацдарме. 178-й гвардейский стрелковый полк под командованием гвардии майора Н. А. Анисьина в период с 8 по 20 августа отразил до 13 контратак немецкой пехоты и танков их состава 4-й танковой и 17-й армий вермахта, уничтожив при этом 6 танков, 7 пушек, 7 пулемётов, 10 автомашин и более 500 вражеских солдат и офицеров. Активное участие в боях принимал и гвардии сержант Д. Ф. Ганцев.

Сандомирский плацдарм сыграл решающее значение в успехе наступления войск 1-го Украинского фронта в рамках Висло-Одерской операции. В середине дня 12 января 1945 года дивизия гвардии генерал-майора В. В. Русакова, находившаяся во втором эшелоне 34-го гвардейского стрелкового корпуса 5-й гвардейской армии, была введена в бой и сходу прорвала сильно укреплённый промежуточный оборонительный рубеж немцев. Форсировав реку Ниду в районе населённого пункта Хроберж (Chroberz), гвардейцы 14 января вышли к первой тыловой оборонительной линии противника, где завязали бой с частями 304-й пехотной дивизии вермахта. Отделение гвардии сержанта Д. Ф. Ганцева, вырвавшись далеко вперёд, первым вышло к небольшому польскому селу Садек (Sadek, гмина Пиньчув, Пиньчувский повят, Польша). На окраине населённого пункта продвижение советских бойцов было остановлено шквальным огнём станкового пулемёта, который противник вёл из каменного здания, превращённого в опорный пункт. Передвигаясь короткими перебежками, Ганцев сумел подобраться к зданию и метнуть в окно одну за другой две гранаты. Уничтожив огневую точку, Дмитрий Фёдорович со своими бойцами занял в захваченном здании оборону и в течение часа вёл ожесточённый бой с многократно превосходящим по численности противником, истребив при этом 11 вражеских солдат. Благодаря мужеству и стойкости отделения Ганцева подошедшая следом стрелковая рота беспрепятственно ворвалась в село. Объединив усилия, гвардейцы стали продвигаться вглубь Садека, очищая от немцев дом за домом. На одной из центральных улиц противник попытался остановить их продвижение с помощью танка, но Дмитрий Фёдорович двумя противотанковыми гранатами уничтожил его. К исходу дня рота гвардейцев окончательно выбила немцев из Садека и окопалась на окраине села. Противник, рассчитывая вернуть утраченные позиции, вскоре перешёл в контратаку, но был встречен мощным пулемётным и автоматным огнём и прижат к земле. Воспользовавшись заминкой врага, гвардии сержант Д. Ф. Ганцев со своими бойцами через заросли кустарника сумел пробраться в тыл к немцам и стремительной атакой вызвал панику в их рядах и обратил в бегство. Вскоре подошли основные силы полка, которые погнали немцев дальше на запад. Всего за три дня боёв 58-я гвардейская стрелковая дивизия прошла с боями 70 километров, форсировала Пилицу и Варту, освободила около 120 населённых пунктов, в том числе город Гуттентаг.

25 января 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом доблесть и мужество командир полка представил гвардии сержанта Д. Ф. Ганцева к ордену Славы 1-й степени. Высокая награда за номером 967 была присвоена Дмитрию Фёдоровичу указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 апреля 1945 года.

Бои на Одере и в Силезии

23 января 1945 года передовые части 58-й гвардейской стрелковой дивизии вышли к Одеру в районе населённого пункта Гросс Дёберн в пяти километрах северо-западнее города Оппельна. Одним из первых в составе штурмовой роты на левый берег реки переправился гвардии сержант Д. Ф. Ганцев. Гвардейцы быстро окопались на небольшом плацдарме и приготовились к отражению натиска врага. Немцы не заставили себя долго ждать. Уже вскоре они крупными силами пехоты при поддержке двух тяжёлых танков «Тигр» пошли в атаку. Чтобы уничтожить бронетехнику, бойцы двух стрелковых отделений, в том числе и отделение Ганцева, по приказу командира роты вооружились противотанковыми гранатами и выдвинулись навстречу врагу. Когда «Тигры» подошли совсем близко, Дмитрий Фёдорович выскочил из окопа и бросился навстречу первой машине. Метнув две гранаты под гусеницы танка, он заставил его остановиться. Второй «Тигр» подбили бойцы соседнего отделения. С потерей танков немецкие контратаки утратили силу. Советские десантники удержали плацдарм, но что самое главное, они отвлекли на себя всё внимание противника. Пока гвардейская рота вела ожесточённый бой с врагом, всего в трёхстах метрах южнее беспрепятственно переправились основные силы 178-го гвардейского стрелкового полка. Утром 24 января стремительным ударом полк смял оборону противника и значительно расширил плацдарм в глубину, перерезав шоссе на Шургаст, по которому немцы перебрасывали подкрепления в район Оппельна.

Прочное закрепление частями 5-й гвардейской армии плацдармов на Одере южнее и севернее Оппельна создало хорошие предпосылки для проведения наступательных операций в Силезии. Гвардии сержант Д. Ф. Ганцев вновь отличился в ходе Верхнесилезской операции. 58-й гвардейской стрелковой дивизии предстояло прорвать сильно укреплённую и глубокоэшелонированную оборону противника на рубеже Гирсдорф—Олбендорф к западу от города Гротткау и развить наступление общим направлением на Штрелен. 15 марта 1945 года гвардейцы майора Н. А. Анисьина сумели вклиниться в оборонительные порядки немцев в районе населённого пункта Цюльцгоф. Противник оказывал ожесточённое сопротивление. Каждую деревню на пути наступления советских войск неприятель стремился превратить в неприступную крепость. 17 марта батальон, в составе которого воевал Дмитрий Фёдорович, вышел к небольшой немецкой деревушке Гучен. Противник встретил советских бойцов шквальным пулемётным огнём из расположенных на окраине населённого пункта домов, но отделение гвардии сержанта Д. Ф. Ганцева всё же смогло прорваться к Гучену и первым ворвалось в деревню. Гвардейцы штурмом взяли три дома, истребив при этом десять вражеских солдат и ещё пятерых взяв в плен. Быстро организовав оборону, Ганцев со своими бойцами огнём из автоматов и трофейных ручных пулемётов отбил контратаки врага, чем дал возможность батальону быстро продвинуться вперёд.

18 марта стрелковый батальон 178-го гвардейского стрелкового полка завязал бой за населённый пункт Обер, превращённый немцами в мощный опорный пункт. В одном из каменных домов они обустроили ДОТ, который не давал советским бойцам войти в село. Гвардии сержант Ганцев под ураганным огнём ползком подобрался к огневой точке и забросал её гранатами, уничтожив при этом 8 вражеских солдат, после чего в одиночку ворвался в дом, и умело действуя штыком, в яростной рукопашной схватке истребил трёх военнослужащих вермахта.

Продолжая преодолевать отчаянное сопротивление врага, гвардейцы майора Н. А. Анисьина 19 марта штурмом овладели селом Обер-Эшкиттель и 20 числа продвинулись к последней оборонительной линии немцев в районе села Шёнбрунн. После трёхдневных кровопролитных боёв они сломили сопротивление неприятеля и 24 марта вышли на ближние подступы к городу Штрелену в районе населённого пункта Айзенберг, тем самым выполнив поставленную боевую задачу. 26 марта части 5-й гвардейской армии полностью очистили Штрелен от войск противника.

На завершающем этапе войны

16 апреля 1945 года войска 1-го Украинского фронта начали решающее наступление на Берлин. В рамках Берлинской операции 5-й гвардейской армии предстояло разгромить противостоявшие ей силы противника южнее Берлина и выйти к реке Эльбе. В ходе наступления гвардии сержант Д. Ф. Ганцев участвовал в прорыве сильно укреплённой оборонительной линии немцев на реке Нейсе в районе города Мускау, форсировал Шпрее южнее Шпремберга. В период с 16 по 20 апреля 1945 года 178-й гвардейский стрелковый полк, в составе которого воевал Дмитрий Фёдорович, нанёс значительный урон врагу, уничтожив и захватив в качестве трофеев 5 танков, 4 миномётные батареи, 16 артиллерийских орудий различного калибра, 150 автомашин, 12 паровозов, 170 вагонов с грузами, истребил и захватил в плен 400 солдат и офицеров вермахта. 23 апреля полк достиг Эльбы в районе Торгау, где встретился с частями 69-й пехотной дивизии США.

После взятия советскими войсками Берлина 58-я гвардейская стрелковая дивизия была переориентирована на пражское направление. В рамках Пражской наступательной операции Д. Ф. Ганцев принимал участие в штурме Дрездена. Боевой путь он завершил 9 мая 1945 года в столице Чехословакии городе Праге.

После войны

В октябре 1945 года Д. Ф. Ганцев в звании гвардии старшего сержанта был демобилизован. Жил в городе Краснограде Харьковской области. Участвовал в послевоенном восстановлении города. В 1956 году Дмитрий Фёдорович окончил Красноградский техникум механизации сельского хозяйства. Работал управляющим участка Красноградской опытной станции Всесоюзного научно-исследовательского института кукурузы. Под его руководством участок добился хороших показателей в деле селекции чечевицы и кукурузы и несколько раз демонстрировал образцы своей научной работы на Выставке достижений народного хозяйства. За успехи в растениеводстве Д. Ф. Ганцев был удостоен золотой и серебряной медалей ВДНХ.

14 января 1968 года на пятидесятом году жизни Дмитрий Фёдорович скончался. Похоронен в Краснограде на территории мемориального комплекса «Братская могила советских воинов и жертв фашизма» по улице Ленина.

Награды

• Орден Красной Звезды (04.04.1945);
• орден Славы 1-й степени (10.04.1945);
• орден Славы 2-й степени (17.05.1944);
• орден Славы 3-й степени (06.04.1944);
• медали, в том числе:
  • медаль «За отвагу» (07.03.1944);
  • медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»;
  • медаль «За освобождение Праги»;
  • золотая медаль ВДНХ;
  • серебряная медаль ВДНХ.

Документы

• [podvignaroda.mil.ru/ Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»]. Номера в базе данных:

[www.podvignaroda.ru/?n=40897230 Орден Красной Звезды (архивный реквизит 40897230)].

[www.podvignaroda.ru/?n=46728630 Представление к ордену Славы 1-й степени (архивный реквизит 46728630)].

[www.podvignaroda.ru/?n=46805836 Указ Президиума Верховного Совета СССР от 10 апреля 1945 года (архивный реквизит 46805836)].

[www.podvignaroda.ru/?n=46758240 Список награждённых указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 апреля 1945 года (архивный реквизит 46758240)].

[www.podvignaroda.ru/?n=30466662 Орден Славы 2-й степени (архивный реквизит 30466662)].

[www.podvignaroda.ru/?n=32136995 Орден Славы 3-й степени (архивный реквизит 32136995)].

[www.podvignaroda.ru/?n=30853963 Медаль «За отвагу» (архивный реквизит 30853963)].

Литература

• [www.az-libr.ru/Persons/000/Src/0003/607308aa.shtml Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь] / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — ISBN 5-203-01883-9.
• Лобода В. Ф. Солдатская слава. Кн. 2. — М.: Военное издательство, 1967. — С. 70—71. — 352 с.
• Гриченко И. Т., Головин Н. М. Ради жизни на земле: документальне очерки о полных кавалерах ордена Славы. — Харьков: Прапор, 1980. — С. 28—32. — 168 с.
• Дубров Б. И. Солдатская слава. — 3-е изд. — Киев, 1987. — С. 251—252.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=4177 Ганцев, Дмитрий Фёдорович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Ганцев, Дмитрий Фёдорович

– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.


Князь Багратион, выехав на самый высокий пункт нашего правого фланга, стал спускаться книзу, где слышалась перекатная стрельба и ничего не видно было от порохового дыма. Чем ближе они спускались к лощине, тем менее им становилось видно, но тем чувствительнее становилась близость самого настоящего поля сражения. Им стали встречаться раненые. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Он хрипел и плевал. Пуля попала, видно, в рот или в горло. Другой, встретившийся им, бодро шел один, без ружья, громко охая и махая от свежей боли рукою, из которой кровь лилась, как из стклянки, на его шинель. Лицо его казалось больше испуганным, чем страдающим. Он минуту тому назад был ранен. Переехав дорогу, они стали круто спускаться и на спуске увидали несколько человек, которые лежали; им встретилась толпа солдат, в числе которых были и не раненые. Солдаты шли в гору, тяжело дыша, и, несмотря на вид генерала, громко разговаривали и махали руками. Впереди, в дыму, уже были видны ряды серых шинелей, и офицер, увидав Багратиона, с криком побежал за солдатами, шедшими толпой, требуя, чтоб они воротились. Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики. Весь воздух пропитан был пороховым дымом. Лица солдат все были закопчены порохом и оживлены. Иные забивали шомполами, другие посыпали на полки, доставали заряды из сумок, третьи стреляли. Но в кого они стреляли, этого не было видно от порохового дыма, не уносимого ветром. Довольно часто слышались приятные звуки жужжанья и свистения. «Что это такое? – думал князь Андрей, подъезжая к этой толпе солдат. – Это не может быть атака, потому что они не двигаются; не может быть карре: они не так стоят».
Худощавый, слабый на вид старичок, полковой командир, с приятною улыбкой, с веками, которые больше чем наполовину закрывали его старческие глаза, придавая ему кроткий вид, подъехал к князю Багратиону и принял его, как хозяин дорогого гостя. Он доложил князю Багратиону, что против его полка была конная атака французов, но что, хотя атака эта отбита, полк потерял больше половины людей. Полковой командир сказал, что атака была отбита, придумав это военное название тому, что происходило в его полку; но он действительно сам не знал, что происходило в эти полчаса во вверенных ему войсках, и не мог с достоверностью сказать, была ли отбита атака или полк его был разбит атакой. В начале действий он знал только то, что по всему его полку стали летать ядра и гранаты и бить людей, что потом кто то закричал: «конница», и наши стали стрелять. И стреляли до сих пор уже не в конницу, которая скрылась, а в пеших французов, которые показались в лощине и стреляли по нашим. Князь Багратион наклонил голову в знак того, что всё это было совершенно так, как он желал и предполагал. Обратившись к адъютанту, он приказал ему привести с горы два баталиона 6 го егерского, мимо которых они сейчас проехали. Князя Андрея поразила в эту минуту перемена, происшедшая в лице князя Багратиона. Лицо его выражало ту сосредоточенную и счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего последний разбег. Не было ни невыспавшихся тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твердые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперед, очевидно, ни на чем не останавливаясь, хотя в его движениях оставалась прежняя медленность и размеренность.
Полковой командир обратился к князю Багратиону, упрашивая его отъехать назад, так как здесь было слишком опасно. «Помилуйте, ваше сиятельство, ради Бога!» говорил он, за подтверждением взглядывая на свитского офицера, который отвертывался от него. «Вот, изволите видеть!» Он давал заметить пули, которые беспрестанно визжали, пели и свистали около них. Он говорил таким тоном просьбы и упрека, с каким плотник говорит взявшемуся за топор барину: «наше дело привычное, а вы ручки намозолите». Он говорил так, как будто его самого не могли убить эти пули, и его полузакрытые глаза придавали его словам еще более убедительное выражение. Штаб офицер присоединился к увещаниям полкового командира; но князь Багратион не отвечал им и только приказал перестать стрелять и построиться так, чтобы дать место подходившим двум баталионам. В то время как он говорил, будто невидимою рукой потянулся справа налево, от поднявшегося ветра, полог дыма, скрывавший лощину, и противоположная гора с двигающимися по ней французами открылась перед ними. Все глаза были невольно устремлены на эту французскую колонну, подвигавшуюся к нам и извивавшуюся по уступам местности. Уже видны были мохнатые шапки солдат; уже можно было отличить офицеров от рядовых; видно было, как трепалось о древко их знамя.
– Славно идут, – сказал кто то в свите Багратиона.
Голова колонны спустилась уже в лощину. Столкновение должно было произойти на этой стороне спуска…
Остатки нашего полка, бывшего в деле, поспешно строясь, отходили вправо; из за них, разгоняя отставших, подходили стройно два баталиона 6 го егерского. Они еще не поровнялись с Багратионом, а уже слышен был тяжелый, грузный шаг, отбиваемый в ногу всею массой людей. С левого фланга шел ближе всех к Багратиону ротный командир, круглолицый, статный мужчина с глупым, счастливым выражением лица, тот самый, который выбежал из балагана. Он, видимо, ни о чем не думал в эту минуту, кроме того, что он молодцом пройдет мимо начальства.
С фрунтовым самодовольством он шел легко на мускулистых ногах, точно он плыл, без малейшего усилия вытягиваясь и отличаясь этою легкостью от тяжелого шага солдат, шедших по его шагу. Он нес у ноги вынутую тоненькую, узенькую шпагу (гнутую шпажку, не похожую на оружие) и, оглядываясь то на начальство, то назад, не теряя шагу, гибко поворачивался всем своим сильным станом. Казалось, все силы души его были направлены на то,чтобы наилучшим образом пройти мимо начальства, и, чувствуя, что он исполняет это дело хорошо, он был счастлив. «Левой… левой… левой…», казалось, внутренно приговаривал он через каждый шаг, и по этому такту с разно образно строгими лицами двигалась стена солдатских фигур, отягченных ранцами и ружьями, как будто каждый из этих сотен солдат мысленно через шаг приговаривал: «левой… левой… левой…». Толстый майор, пыхтя и разрознивая шаг, обходил куст по дороге; отставший солдат, запыхавшись, с испуганным лицом за свою неисправность, рысью догонял роту; ядро, нажимая воздух, пролетело над головой князя Багратиона и свиты и в такт: «левой – левой!» ударилось в колонну. «Сомкнись!» послышался щеголяющий голос ротного командира. Солдаты дугой обходили что то в том месте, куда упало ядро; старый кавалер, фланговый унтер офицер, отстав около убитых, догнал свой ряд, подпрыгнув, переменил ногу, попал в шаг и сердито оглянулся. «Левой… левой… левой…», казалось, слышалось из за угрожающего молчания и однообразного звука единовременно ударяющих о землю ног.
– Молодцами, ребята! – сказал князь Багратион.
«Ради… ого го го го го!…» раздалось по рядам. Угрюмый солдат, шедший слева, крича, оглянулся глазами на Багратиона с таким выражением, как будто говорил: «сами знаем»; другой, не оглядываясь и как будто боясь развлечься, разинув рот, кричал и проходил.
Велено было остановиться и снять ранцы.
Багратион объехал прошедшие мимо его ряды и слез с лошади. Он отдал казаку поводья, снял и отдал бурку, расправил ноги и поправил на голове картуз. Голова французской колонны, с офицерами впереди, показалась из под горы.
«С Богом!» проговорил Багратион твердым, слышным голосом, на мгновение обернулся к фронту и, слегка размахивая руками, неловким шагом кавалериста, как бы трудясь, пошел вперед по неровному полю. Князь Андрей чувствовал, что какая то непреодолимая сила влечет его вперед, и испытывал большое счастие. [Тут произошла та атака, про которую Тьер говорит: «Les russes se conduisirent vaillamment, et chose rare a la guerre, on vit deux masses d'infanterie Mariecher resolument l'une contre l'autre sans qu'aucune des deux ceda avant d'etre abordee»; а Наполеон на острове Св. Елены сказал: «Quelques bataillons russes montrerent de l'intrepidite„. [Русские вели себя доблестно, и вещь – редкая на войне, две массы пехоты шли решительно одна против другой, и ни одна из двух не уступила до самого столкновения“. Слова Наполеона: [Несколько русских батальонов проявили бесстрашие.]
Уже близко становились французы; уже князь Андрей, шедший рядом с Багратионом, ясно различал перевязи, красные эполеты, даже лица французов. (Он ясно видел одного старого французского офицера, который вывернутыми ногами в штиблетах с трудом шел в гору.) Князь Багратион не давал нового приказания и всё так же молча шел перед рядами. Вдруг между французами треснул один выстрел, другой, третий… и по всем расстроившимся неприятельским рядам разнесся дым и затрещала пальба. Несколько человек наших упало, в том числе и круглолицый офицер, шедший так весело и старательно. Но в то же мгновение как раздался первый выстрел, Багратион оглянулся и закричал: «Ура!»
«Ура а а а!» протяжным криком разнеслось по нашей линии и, обгоняя князя Багратиона и друг друга, нестройною, но веселою и оживленною толпой побежали наши под гору за расстроенными французами.


Атака 6 го егерского обеспечила отступление правого фланга. В центре действие забытой батареи Тушина, успевшего зажечь Шенграбен, останавливало движение французов. Французы тушили пожар, разносимый ветром, и давали время отступать. Отступление центра через овраг совершалось поспешно и шумно; однако войска, отступая, не путались командами. Но левый фланг, который единовременно был атакован и обходим превосходными силами французов под начальством Ланна и который состоял из Азовского и Подольского пехотных и Павлоградского гусарского полков, был расстроен. Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать.
Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.