Гаплогруппа J (Y-ДНК)
Поделись знанием:
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.
Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Не следует путать с Гаплогруппа J (мтДНК).
| Гаплогруппа J | |
| |
| Тип | Y-ДНК |
| Время появления | 30 тыс. лет назад |
| Место появления | Ближний Восток |
| Предковая группа | IJ |
| Мутации-маркеры | |
Гаплогруппа J (J-P209) — Y-ДНК-гаплогруппа, распространённая преимущественно на Ближнем Востоке, на Кавказе и в Северной Африке, хотя встречается и в иных регионах нашей планеты. В её составе выделяется две крупнейшие ветви (клады, подгруппы):
Содержание
Распространение в современных популяциях
По исследованиям генома человека, к XXI веку нашей эры, гаплогруппа J наиболее часто встречается на юго-западе Аравийского полуострова. За его пределами присутствует в Северной Африке, в Южной Европе (особенно Южная Италия, Мальта, Греция и Албания), Южной Азии, на Кавказе. Гаплогруппа J найдена в Северной Африке, преимущественно в форме субклады J1. Другая её разновидность, J2a найдена в основном в Греции, Анатолии и южной Италии.
Гаплогруппа J была обнаружена у палеолитического обитателя грузинской пещеры Сацурблия, жившего 13,132-13,38 тыс. лет назад. Субклада J2a была обнаружена у мезолитического охотника из карстового грота Котиас Клде в Западной Грузии, жившего 9,529-9,895 тыс. лет назад[1].
Гаплогруппа J была обнаружена у мезолитического обитателя Южного Оленьего острова на Онежском озере, жившего 7500 лет назад[2], мезолитического обитателя иранской пещеры Хоту (en:Huto and Kamarband Caves)[3].
Субклада J2a была обнаружена у жившего примерно 1110—1270 лет до н. э. представителя культуры поздней бронзы Кыятице (Kyjatice Culture) из венгерского местонахождения Ludas-Varjú-dűlő[4].
Статистика
Вариации
Парагруппа J-P209*
Парагруппа J-P209*[Phylogenetics 1] это все вариации J кроме J1 и J2. J-P209* очень часто встречается на острове Сокотра, где её частота достигает 71,4 %.[Сноски 2] J-P209* также в меньших пропорциях была найдена в Йемене (Giacomo 2004), среди Ашкеназских евреев,[Сноски 3] в Саудовской Аравии (Abu-Amero 2009).
J1-M267
Возможные обозначения[Phylogenetics 2]
J2-M172
Возможные обозначения[Phylogenetics 3]
Напишите отзыв о статье "Гаплогруппа J (Y-ДНК)"
Примечания
- ↑ [www.nature.com/ncomms/2015/151116/ncomms9912/full/ncomms9912.html Jones, E. R. et al. Upper Palaeolithic genomes reveal deep roots of modern Eurasians, 2015]
- ↑ [www.biorxiv.org/content/early/2015/10/10/016477.abstract?%3Fcollection= Iain Mathieson et al. Eight thousand years of natural selection in Europe, 2015]
- ↑ [biorxiv.org/content/early/2016/06/16/059311 Iosif Lazaridis et al. The genetic structure of the world’s first farmers, 2016.]
- ↑ [www.nature.com/ncomms/2014/141021/ncomms6257/full/ncomms6257.html Genome flux and stasis in a five millennium transect of European prehistory]
Использованные исследования
Журналы
- Y Chromosome Consortium "YCC" (2002). «A Nomenclature System for the Tree of Human Y-Chromosomal Binary Haplogroups». Genome Research 12 (2): 339–48. DOI:10.1101/gr.217602. PMID 11827954.
- (2009) «Saudi Arabian Y-Chromosome diversity and its relationship with nearby regions». BMC Genetics 10: 59. DOI:10.1186/1471-2156-10-59. PMID 19772609.
- (2009) «Local Population Structure in Arabian Peninsula Revealed by Y-STR diversity». Human Heredity 68 (1): 45–54. DOI:10.1159/000210448. PMID 19339785.
- (2009) «The emergence of Y-chromosome haplogroup J1e among Arabic-speaking populations». European Journal of Human Genetics 18 (3): 348–53. DOI:10.1038/ejhg.2009.166. PMID 19826455.
- (2010) «The emergence of Y-chromosome haplogroup J1e among Arabic-speaking populations». European Journal of Human Genetics 18 (3): 348–53. DOI:10.1038/ejhg.2009.166. PMID 19826455.
- (2004) «Excavating Y-chromosome haplotype strata in Anatolia». Human Genetics 114 (2): 127–48. DOI:10.1007/s00439-003-1031-4. PMID 14586639.
- (2003) «Clinal patterns of human Y chromosomal diversity in continental Italy and Greece are dominated by drift and founder effects». Molecular Phylogenetics and Evolution 28 (3): 387–95. DOI:10.1016/S1055-7903(03)00016-2. PMID 12927125.
- (2004) «Y chromosomal haplogroup J as a signature of the post-neolithic colonization of Europe». Human Genetics 115 (5): 357–71. DOI:10.1007/s00439-004-1168-9. PMID 15322918.
- (2009) «Extended Y chromosome haplotypes resolve multiple and unique lineages of the Jewish priesthood». Human Genetics 126 (5): 707–17. DOI:10.1007/s00439-009-0727-5. PMID 19669163.
- (2000) «New uses for new haplotypes». Trends in Genetics 16 (8): 356–62. DOI:10.1016/S0168-9525(00)02057-6. PMID 10904265.
- (2008) «New binary polymorphisms reshape and increase resolution of the human Y chromosomal haplogroup tree». Genome Research 18 (5): 830–8. DOI:10.1101/gr.7172008. PMID 18385274.
- (2007) «Y-chromosomal variation in the Czech Republic». American Journal of Physical Anthropology 132 (1): 132–9. DOI:10.1002/ajpa.20500. PMID 17078035.
- (2004) «The Levant versus the Horn of Africa: Evidence for Bidirectional Corridors of Human Migrations». The American Journal of Human Genetics 74 (3): 532–44. DOI:10.1086/382286. PMID 14973781.
- (2004) «Mitochondrial DNA and Y-Chromosome Variation in the Caucasus». Annals of Human Genetics 68 (3): 205–21. DOI:10.1046/j.1529-8817.2004.00092.x. PMID 15180701.
- (2004) «Reconstruction of patrilineages and matrilineages of Samaritans and other Israeli populations from Y-Chromosome and mitochondrial DNA sequence Variation». Human Mutation 24 (3): 248–60. DOI:10.1002/humu.20077. PMID 15300852.
Blogs
- Dienekes [dienekes.blogspot.com/2009/10/middle-eastern-and-sub-saharan-lineages.html Middle Eastern and Sub-Saharan lineages in Indian Muslim populations] (2009).
Mailing Lists
- Aburto, Alfred A [archiver.rootsweb.ancestry.com/th/read/GENEALOGY-DNA/2006-06/1151592332 Y haplogroup J in Iran]. Список рассылки. Проверено 3 января 2013.
Литература
- [www.m410.net/yjdb yJdb: the Y-haplogroup J database] haplotypes of haplogroup J.
- [freepages.genealogy.rootsweb.com/~dgarvey/DNA/hg/YCC_J.html#pref]
- [www.isogg.org/tree/ISOGG_HapgrpJ.html Haplogroup J subclades at International Society of Genetic Genealogy]
- [www.pubmedcentral.nih.gov/articlerender.fcgi?artid=1274378&rendertype=figure&id=FG3 Nebel et al. 2001, see Modal Haplotypes of «J1» (as Eu10)]
- (2005) «[www.nature.com/ejhg/journal/v13/n7/full/5201390a.html High frequencies of Y chromosome lineages characterized by E3b1, DYS19-11, DYS392-12 in Somali males]». European Journal of Human Genetics 13 (7): 856–66. DOI:10.1038/sj.ejhg.5201390. PMID 15756297.
- Sengupta S, Zhivotovsky LA, King R, et al. (February 2006). «[linkinghub.elsevier.com/retrieve/pii/S0002-9297(07)62353-2 Polarity and temporality of high-resolution y-chromosome distributions in India identify both indigenous and exogenous expansions and reveal minor genetic influence of Central Asian pastoralists]». Am. J. Hum. Genet. 78 (2): 202–21. DOI:10.1086/499411. PMID 16400607.
Обозначения
- ↑ В этой таблице указаны возможные обозначения для J-P209 (также J-12f2.1 или J-M304) в различных источниках. В Semino 2000 Eu09 обозначает субкладу от Eu10, а в Karafet 2001 24 это субклада от 23.
YCC 2002/2008 (Shorthand) J-P209
(AKA J-12f2.1 or J-M304)Jobling and Tyler-Smith 2000 9 Underhill 2000 VI Hammer 2001 Med Karafet 2001 23 Semino 2000 Eu10 Su 1999 H4 Capelli 2001 B YCC 2002 (Longhand) J* YCC 2005 (Longhand) J YCC 2008 (Longhand) J YCC 2010r (Longhand) J - ↑ В этой таблице указаны возможные названия для гаплогруппы J-M267 и её ранее изученной и описанной субклады J-M62 в опубликованной рецензируемой литературе.
YCC 2002/2008 (Shorthand) J-M267 J-M62 Jobling and Tyler-Smith 2000 - 9 Underhill 2000 - VI Hammer 2001 - Med Karafet 2001 - 23 Semino 2000 - Eu10 Su 1999 - H4 Capelli 2001 - B YCC 2002 (Longhand) - J1 YCC 2005 (Longhand) J1 J1a YCC 2008 (Longhand) J1 J1a YCC 2010r (Longhand) J1 J1a - ↑ В этой таблице указаны возможные названия для гаплогруппы J-M172 в опубликованной рецензируемой литературе. В Semino 2000 Eu09 это субклада от Eu10, а в Karafet 2001 24 это субклада от 23.
YCC 2002/2008 (Shorthand) J-M172 Jobling and Tyler-Smith 2000 9 Underhill 2000 VI Hammer 2001 Med Karafet 2001 24 Semino 2000 Eu9 Su 1999 H4 Capelli 2001 B YCC 2002 (Longhand) J2* YCC 2005 (Longhand) J2 YCC 2008 (Longhand) J2 YCC 2010r (Longhand) J2
Ссылки
- [www.isogg.org/tree/ISOGG_HapgrpJ09.html Y-DNA Haplogroup J and Its Subclades from ISOGG 2009]
- [www.youtube.com/user/YDNAHaplogroupJ2 Youtube Haplogroup J2 Channel]
- [genographic.nationalgeographic.com/genographic/atlas.html?card=my049 Spread of Haplogroup J], from National Geographic
- [www.britishislesdna.com/ British Isles DNA Project]
| Эволюционное древо гаплогрупп Y-хромосомы человека | |||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| |||||||||||||||||||||||||||||||||
| Y-хромосомный Адам | |||||||||||||||||||||||||||||||||
| A00 | A0-T | ||||||||||||||||||||||||||||||||
| A0 | A1 | ||||||||||||||||||||||||||||||||
| A1a | A1b | ||||||||||||||||||||||||||||||||
| A1b1 | BT | ||||||||||||||||||||||||||||||||
| B | CT | ||||||||||||||||||||||||||||||||
| DE | CF | ||||||||||||||||||||||||||||||||
| D | E | C | F | ||||||||||||||||||||||||||||||
| GHIJK | |||||||||||||||||||||||||||||||||
| G | HIJK | ||||||||||||||||||||||||||||||||
| H | IJK | ||||||||||||||||||||||||||||||||
| IJ | K | ||||||||||||||||||||||||||||||||
| I | J | LT | |||||||||||||||||||||||||||||||
| L | T | NO | |||||||||||||||||||||||||||||||
| N | O | P | |||||||||||||||||||||||||||||||
| S | M | Q | R | ||||||||||||||||||||||||||||||
|
Это заготовка статьи по генетике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Ошибка в сносках?: Для существующих тегов <ref> группы «Сноски» не найдено соответствующего тега <references group="Сноски"/> или пропущен закрывающий тег </ref>
Отрывок, характеризующий Гаплогруппа J (Y-ДНК)
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.
Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
