Гвоздев, Алексей Владимирович

Алексей Владимирович Гвоздев
Дата рождения	14 ноября 1943(1943-11-14) (80 лет)
Страна	СССР СССР Россия Россия
Профессии	музыкант, скрипач, музыкальный педагог
Инструменты	скрипка
Жанры	классическая музыка
Награды

Гво́здев Алексе́й Влади́мирович (род. 14 ноября 1943) — скрипач, заслуженный деятель искусств Российской Федерации (1996), доктор искусствоведения (2015), профессор (1996) кафедры струнных инструментов Новосибирской Государственной Консерватории (академии) им. М. И. Глинки, кавалер Ордена Дружбы (2006).

Окончил оркестровый факультет Московской Государственной Консерватории по классу скрипки профессора М. Б. Питкуса в 1970 г. и у него же аспирантуру в 1983 г.

Педагогическая деятельность

Педагогическую деятельность А. В. Гвоздев начал в 1970 г. в только что открывшейся Средней специальной музыкальной школе при НГК им. М. И. Глинки в качестве преподавателя, с 1976 г. — в должности заведующего отделением. С 1977 г. А. Гвоздев работает в НГК, в 1994—1998 заведовал кафедрой струнных инструментов.

Как авторитетный педагог-методист А. Гвоздев возглавлял городскую секцию педагогов-скрипачей Новосибирска, выступает с мастер-классами в учебных заведениях России, Германии, Японии, Республики Корея. Он был членом жюри международных конкурсов юных скрипачей в Новосибирске (1995, 1998, 2001, 2004, 2007), «Скрипка Севера» в Якутске (1997, 2005), I Международного конкурса скрипачей в Лиссабоне (Португалия, 2004), ряда всероссийских конкурсов, возглавлял ежегодные городские конкурсы учащихся ДМШ Новосибирска.

Ученики Гвоздева участвовали в более чем 20 международных и отечественных конкурсах, в том числе таких престижных, как I и III Юношеские международные конкурсы им. П. И. Чайковского в Москве и Санкт-Петербурге, VI Международный конкурс юных скрипачей Нимана в Майнице (Германия), международные конкурсы юных скрипачей в Новосибирске, «Виртуозы XX века», "Юношеские ассамблеи искусств", им. С. П. Дягилева в Москве. А. Шонерт является обладателем премий им. Г. Малера и А. Дворжака, звания лауреатов завоевали В. Кузнецов, А. Базанова, А. Прушинский, Ким Со Юн, А. Ильина, Буй Конг Зюи, Е. Юдасин, Е. Белинская, Н. Ломейко, Л. Шахматова, А. Чупин, М. Стратонович и др., всего более 40 человек. Работа А. Гвоздева как педагога отмечена более чем 10 специальными дипломами. Некоторые ученики А. Гвоздева продолжили обучение и работу в Германии, Чехии, Австрии, Испании, Японии, США и других странах. И. Коновалов является концертмейстером Израильского симфонического оркестра под управлением Зубина Меты.

В 2008 году ученица А. В. Гвоздева Юлия Копылова заняла первое место (золотая медаль) в VII Молодёжных Дельфийских играх

Научная деятельность

Научная деятельность А. Гвоздева связана со скрипичным искусством XIX века и проблемами скрипичной педагогики. Тема кандидатской диссертации — «Скрипичное творчество И. Брамса». Опубликованы монография «Изучение произведений крупной формы в старших классах ДМШ», учебное пособие «Основы исполнительской техники скрипача» и ряд статей. Тема докторской диссертации — «Многокомпонентная система исполнительской техники как основа интерпретаторского творчества скрипача».

Исполнительская деятельность

Исполнительская деятельность А. Гвоздева проходила в симфоническом оркестре Новосибирской филармонии и в составе струнного квартета НГК, с которым он гастролировал в Германии и Португалии. Он выступал с сольными концертами в Москве и других городах России, Японии, Республики Корея, а также в качестве солиста с симфоническими и камерными оркестрами.

Удостоен Ордена Дружбы (2006 год).

Источник

Б. А. Шиндин (отв. ред.), Н. И. Головнева. Новосибирская государственная консерватория - 50 лет: Энциклопедический словарь. — Новосибирск: Новосибирская государственная консерватория (академия) имени М. И. Глинки, 2006. — Т. 1. — С. 35. — 400 с. — ISBN 5-9294-0050-4.

Ссылки

• [sib.net/novosibirsk/gvozdev-aleksej-vladimirovich/ А. В. Гвоздев в Энциклопедии "Сибирь-матушка"]

Отрывок, характеризующий Гвоздев, Алексей Владимирович

Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.