Дегуров, Антон Антонович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Антон Антонович Дегуров
фр. Antoine Jeudy Dugour
Место рождения:

Ноганант, близ Клермона

Место смерти:

Одесса

Научная сфера:

история

Награды и премии:
с алм.

Антон Антонович Дегуров (Антуан Дюгур; 1765—1849) — российский историк.

Во Франции был профессором коллежа и Парижской центральной школы, принимал участие в событиях Великой французской революции, уехал в Англию, затем уехал оттуда в Россию вместе с князем И. И. Барятинским[1].

Профессор истории в Харьковском университете с 1806 г. до 1816 г. С 1816 г. профессор Санкт-Петербургского университета, в 1825–1835 годах ректор университета.

В 1821 г. Д. П. Рунич, усмотрев в лекциях профессоров Галича, Раупаха, Германа и Арсеньева «противохристианскую проповедь» и принципы, вредные для монархической власти, организовал над ними суд, который окончился увольнением этих профессоров[1].

Дегуров энергично содействовал Руничу, в особенности в увольнении профессора истории Раупаха, место которого которого занял сначала на кафедре, а затем в качестве декана историко-филологического факультета. С 1825 г. — ректор Университета, в 1836 г. вышел в отставку[1].

Согласно Энциклопедическому словарю Брокгауза и Ефрона:

Он не был серьёзным учёным, хотя написал очень много сочинений, указанных в «Biographie générale» Didot, т. XXI, 459.

Напишите отзыв о статье "Дегуров, Антон Антонович"



Примечания

Литература

Предшественник:
Евдоким Филиппович Зябловский
Ректор Императорского Санкт-Петербургского университета
1825—1836
Преемник:
Иван Петрович Шульгин


Отрывок, характеризующий Дегуров, Антон Антонович

«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.


Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»