Никитин, Пётр Васильевич

Пётр Васильевич Никитин
Место рождения:	Устюжна, Новгородская губерния, Российская империя
Место смерти:	Петроград, Российская империя
Научная сфера:	филология
Место работы:	Санкт-Петербургский университет
Альма-матер:	Петербургский историко-филологический институт

Пётр Васи́льевич Ники́тин (24 января [5 февраля] 1849, Устюжна, Новгородская губерния — 5 [18] мая 1916, Петроград) — филолог-классик, вице-президент Академии наук (1900—1916). Учился в Санкт-Петербургской семинарии и Историко-филологическом институте, был преподавателем во Второй гимназии (русского и латинского языков), затем командирован за границу. В 1873 году получил кафедру классической филологии в Нежинском институте кн. Безбородко, в 1879 году поступил доцентом в Петербургский университет, в 1883 году был утверждён экстраординарным профессором историко-филологического института, с 1886 года состоял ординарным профессором греческого языка и литературы в Петербургском университете. Как отмечает профессор СПбГУ Э. Д. Фролов, Никитин «блестяще использовал эпиграфический материал для реконструкции такого важного явления культурной жизни древних греков, каким были театральные представления».

Был похоронен на Смоленском православном кладбище Санкт-Петербурга, могила не сохранилась.

Основные работы

• Об основах критики текста эолических стихотворений Феокрита. Киев, 1876. (магистерская диссертация)
• Патмосские схолии к Демосфену // Известия института кн. Безбородко. 1879.
• К истории афинских драматических состязаний. СПб., 1882.
• Обзор эпиграфических документов по истории аттической драмы // ЖМНП. 1881, декабрь, отд. 5, С. 603—664.
• Аристофан. Фесмофории. Перевод и материалы для комментария П. В. Никитина. Пг., 1917

Литература о нём

• Жебелев С. А. П. В. Никитин // ЖМНП. 1916, август, отд. 4, С. 43—71.
• Памяти П. В. Никитина. Сообщения Б. В. Фармаковского, М. И. Ростовцева, Г. Ф. Церетели, А. А. Васильева, С. А. Жебелева. Пг., 1917 (отд. оттиск из «Записок классического отделения имп. Русского археологического общества», т. IX, 1917).
• Ростовцев М. И. Памяти П. В. Никитина // Гермес, 1916, № 17, с. 408—410; № 18, с. 421—425; № 19, С. 436—445.
• Фролов Э. Д. [centant.spbu.ru/centrum/publik/frolov/frol0015.htm Русская наука об античности. Историографические очерки. Изд. 2-е. СПб., 2006, с. 228—232.]
• Басаргина Е. Ю. Вице-президент Императорской Академии наук П. В. Никитин. СПб: Нестор, 2004.

Ссылки

• Никитин, Петр Васильевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Латышев В. В. [mi.mathnet.ru/izv6205 Памяти Петра Васильевича Никитина] // Известия Академии наук, серия VI, 1916, № 12, С. 921—936.
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-51517.ln-ru Профиль Петра Васильевича Никитина] на официальном сайте РАН
• [isaran.ru/?q=ru/fund&guid=5C952071-A737-0B17-381C-F7E78817FB4D&ida=2 Историческая справка] на сайте Архива РАН

Отрывок, характеризующий Никитин, Пётр Васильевич

– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.


На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
– Запишите, это нехорошо. Очень нехорошо, – строго сказал ему генерал с белыми усами и красным, румяным лицом.