Дементьев, Пётр Васильевич

Пётр Васильевич Дементьев<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр авиационной промышленности СССР
2 марта 1965 — 14 мая 1977
Предшественник:	должность воссоздана; он же как председатель Госкомитета СМ СССР по авиационной технике - министр СССР
Преемник:	Василий Александрович Казаков
Председатель Госкомитета по авиационной технике СССР - министр СССР
март 1963 — 2 марта 1965
Предшественник:	должность учреждена; он же как председатель Госкомитета СМ СССР по авиационной технике - министр СССР
Преемник:	должность упразднена; он же как министр авиационной промышленности СССР
Председатель Госкомитета Совета Министров СССР по авиационной технике - министр СССР
14 декабря 1957 — март 1963
Предшественник:	он же как министр авиационной промышленности СССР
Преемник:	он же как председатель Госкомитета по авиационной технике СССР - министр СССР
Министр авиационной промышленности СССР
24 августа 1953 — 14 декабря 1957
Предшественник:	должность воссоздана; Михаил Васильевич Хруничев
Преемник:	он же как Председатель Госкомитета Совета Министров СССР по авиационной технике - министр СССР
Рождение:	11 апреля (24 апреля) 1907(1907-04-24) село Убей (Уби), Буинский уезд, Симбирская губерния, Российская империя ныне Дрожжановский район, Татарстан
Смерть:	14 мая 1977(1977-05-14) (70 лет) Москва, РСФСР
Партия:	ВКП(б) (с 1938)
Награды:

Пётр Васильевич Дементьев (11 января (24 января) 1907, село Убей (Уби), Буинский уезд Симбирской губернии, Российская империя — 14 мая 1977, Москва, РСФСР, СССР) — советский государственный деятель, министр авиационной промышленности СССР, генерал-полковник-инженер. Дважды Герой Социалистического Труда (1941, 1977).

Биография

П. В. Дементьев родился в чувашском селе Убей (чуваш. Ҫӗнӗ Упи) Буинского уезда Симбирской губернии (относящемся в настоящее время к Дрожжановскому району Республики Татарстан), в семье учителя. Отец — Василий Степанович, мать — Елена Герасимовна Дементьевы.

Помимо П. В. Дементьева, это село стало знаменито благодаря ещё двум своим уроженцам — Героям Социалистического Труда С. Е. Немасеву и Л. В. Дергунову.

Трудовую деятельность начал в 1922 г. рабочим. После окончания Убеевской сельской школы П. В. Дементьев учился в Симбирском (Ульяновском) профессионально-техническом училище. В 1927 г. он поступил в Московский механический институт имени М. В. Ломоносова, но уже через два года перевёлся в Военно-воздушную инженерную академию имени профессора Н. Е. Жуковского, которую окончил в 1931 г.

После успешного завершения учёбы П. В. Дементьев в числе наиболее талантливых выпускников был направлен в Научно-исследовательский институт гражданского воздушного флота, а через три года попросился на конкретный производственный участок. В 1934—1941 гг. он проделал путь от начальника цеха Московского авиационного завода № 81 до главного инженера и директора Государственного авиационного завода № 1 (Московского самолетостроительного завода).

В 1938 г. П. В. Дементьев вступил во Всесоюзную Коммунистическую Партию (большевиков).

В 1941 г. он был назначен первым заместителем народного комиссара (с 1946 г. — министра) авиационной промышленности СССР, проработав в этой должности до 1953 г. Во время войны отвечал за серийный выпуск самолетов.

В 1941 г. П. В. Дементьеву в числе первых руководителей авиационной промышленности за выполнение заданий правительства по созданию и выпуску новой авиационной и специальной техники было присвоено звание Героя Социалистического Труда.

В 1952 г., на XIX-м съезде КПСС, он был избран кандидатом в члены Центрального Комитета КПСС, членом которого он стал в 1956 г. В 1953 г. П. В. Дементьев стал лауреатом Сталинской премии.

В марте 1953 г., когда Министерство авиационной промышленности СССР вошло в Министерство оборонной промышленности СССР, курировавшееся Л. П. Берией, П. В. Дементьев потерял свой пост. После смещения и ареста Л. П. Берии, в августе 1953 г. он был назначен Министром авиационной промышленности СССР, встав во главе советского авиапрома почти на четверть века — до самой своей смерти в 1977 г. (с 1957 г. — в качестве председателя Государственного комитета Совета министров СССР по авиационной технике — министра СССР, с 1963 г. — председателя Государственного комитета по авиационной технике СССР, а с 1965 г. — вновь Министра авиационной промышленности СССР).

Академик Г. В. Новожилов говорил о П. В. Дементьеве:

Надо сказать, что человека масштаба Дементьева можно уподобить бриллианту с сотнями сверкающих граней, и никому не дано увидеть всех их разом. Каждому из тех, с кем общался министр, он позволял видеть только то, что он хотел показать. Он умел быть и жёстким, и добрым, и неуступчивым, и всепонимающим, он умел, когда надо — польстить, когда надо — обрезать, мог приблизить человека, а мог чётко указать на дистанцию — он был многолик и именно этим, по мнению тех, кто работал рядом с министром, был интересен и дорог. Мне пришлось много лет работать под руководством Петра Васильевича Дементьева. Я считаю эти годы весьма плодотворными в моей жизни, в жизни ОКБ им. С. В. Ильюшина, да и всей отрасли. По инициативе и при непосредственном личном участии Петра Васильевича были созданы первый реактивный военно-транспортный самолет Ил-76 и 350-местный широкофюзеляжный пассажирский самолет Ил-86, с его подачи начались работы по дальнемагистральному Ил-96. В моей судьбе, как, впрочем, и в судьбе многих моих коллег, П. В. Дементьев сыграл огромную роль. Это был чуткий руководитель, выдающийся государственный деятель и вместе с тем обаятельный и остроумный человек.

П. В. Дементьев являлся делегатом XX — XXIV съездов КПСС, депутатом Верховного Совета СССР 4-го — 8-го созывов.

Скончался П. В. Дементьев 14 мая 1977 г. и был похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Сын — Г. П. Дементьев, Герой Социалистического Труда.

Награды

• Дважды герой Социалистического Труда:

— Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 сентября 1941 г. за выдающиеся достижения в области организации и осуществления серийного производства новых типов боевых самолётов П. В. Дементьеву присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот»; — Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 января 1977 г. за большие заслуги в развитии авиационной промышленности и в связи с семидесятилетием со дня рождения П. В. Дементьев награждён орденом Ленина и второй золотой медалью «Серп и Молот»;

• 9 орденов Ленина (в том числе 5 марта 1939 г., 8 сентября 1941 г., 25 мая 1944 г., 6 декабря 1949 г., 23 января 1957 г., 24 января 1967 г., 25 октября 1971 г., 21 января 1977 г.);
• орден Красного Знамени (30 декабря 1956 г.);
• орден Кутузова 1-й степени (16 сентября 1945 г.);
• орден Суворова 2-й степени (19 августа 1944 г.);
• 2 ордена Трудового Краного Знамени (31 декабря 1940 г.; 22 июля 1966 г.);
• орден Красной Звезды (17 мая 1951 г.);
• медаль «За боевые заслуги» (3 ноября 1944 г.);
• другие медали;
• Сталинская премия (1953 г.)

Увековечение памяти

В 1977 г. имя П. В. Дементьева было присвоено Московскому авиационному производственному объединению (бывший завод «Знамя труда»).

Имя П. В. Дементьева было присвоено Саратовскому авиационному техникуму.

В наибольшей степени память П. В. Дементьева чтут в Татарстане.

В Казани память о П. В. Дементьеве увековечена в названии одной из наиболее ключевых улиц Авиастроительного района. В общественном центре района на улице Копылова и площади в микрорайоне Соцгород напротив Дома культуры имени В. И. Ленина в 1983 г. был установлен бронзовый бюст П. В. Дементьева на гранитном постаменте (скульптор — М. К. Аникушкин, архитекторы — М. Х. Агишев, Н. Е. Тарасова).

В Казани на доме 20 по улице Олега Кошевого (стороне, выходящей на улицу Дементьева) была также установлена бронзовая памятная доска — горельеф П. В. Дементьева (позднее — похищена, в 2011 г. восстановлена в прежнем виде из другого материала). На памятной доске помещён текст: «Улица названа в честь видного организатора авиационной промышленности дважды Героя Социалистического Труда лауреата Государственной премии Петра Васильевича Дементьева».

В 2006 г. в Москве вышла книга «Товарищ министр. Повесть о руководителе авиационной промышленности СССР П. В. Дементьеве».

В 2007 г. имя П. В. Дементьева присвоено Казанскому авиационно-техническому колледжу (до 2007 г. — Казанский авиационный техникум).

9 июня 2007 г. в Казани и в селе Старое Дрожжаное — центре Дрожжановского района Татарстана — прошли торжества, посвящённые П. В. Дементьеву. В столице Татарстана состоялось возложение цветов к бюсту П. В. Дементьева. В тот же день в селе Убей (Уби) была открыта памятная доска, а в селе Старое Дрожжаное — памятник (бюст) руководителю советского авиапрома (это стало возможным благодаря стараниям уроженца Дрожжановского района — руководителя чебоксарской строительной компании «Тус» Николая Угаслова, поддержанным Чувашской национально-культурной автономией в Республике Татарстан).

В 2007 г. имя П. В. Дементьева обрела также одна из улиц в столице Чувашии Чебоксарах.

В день рождения П. В. Дементьева — 24 января 2007 г. — в Казани состоялось гашение специальным памятным штемпелем художественно-маркированного конвертов с его изображением, выполненным художником Борисом Илюхиным.

См. также

• Герои Социалистического Труда Татарстана

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=12233 Дементьев, Пётр Васильевич]. Сайт «Герои Страны».

• [www.sovross.ru/old/2007/07/07_3_1.htm Товарищ министр (24 января — 100 лет со дня рождения П. В. Дементьева — организатора авиапрома СССР)// Советская Россия. — 2007. — № 7 — 8 (12930) (23 января).]
• Фуфаев П. (Алексеев И. Е.) [www.an-tat.ru/?id=921 В честь выдающихся земляков// Актуальное национально-культурное обозрение. — 2007. — № 1 (11). — С.с. 38 — 44.]
• [ubisch721.narod.ru/photoalbum4.html 100-летний юбилей П. В. Дементьева]

Отрывок, характеризующий Дементьев, Пётр Васильевич

И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.


Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.