Догра

Догра

Самоназвание	ڈوگرا डोगरा
Численность и ареал
Всего: 873000 Джамму, Пенджаб, Химачал-Прадеш, Северо-восточный Пакистан
Религия	индуизм, сикхизм, ислам
Входит в	раджпутский союз Сурьява́мша
Родственные народы	раджпуты, пенджабцы, сераики
Этнические группы	множество кланов
Происхождение	расселение раджпутов в регионе Джамму

Догра или догры (догри, кашмири, пенджаби, хинди, урду: ڈوگرا / डोगरा / догра; тибетский, ладакхи: སྀན་པ / син па или ཤྀན་པ / щин па) — индо-арийская этническая группа в Южной Азии. Догры считают, что произошли от Сурьява́мша Раджпутов касты Чаттари, мигрировавших в древности из Раджпутаны (то есть, Раджастхана) в холмистые земли Джамму. Населяют Джамму в Джамму и Кашмире и соседние области Пенджаба, Химачал-Прадеша, и северо-восточный Пакистан. Они говорят на языке догри, признанном национальным языком в 2003. Большинство — индуисты, некоторые — последователи сикхизма или ислама.

Регион Джамму

Джамму один из трёх регионов Джамму и Кашмира (вместе с Кашмирская долина и Ладакхом), на севере ограничен Пир-Панджалом в средних Гималаях, на юге Пенджабом, на востоке Ладакхом и на западе Пакистаном. Город Джамму стоит в холмах у подножьев Гималаев, на высоте около 400 метров над уровнем моря, на равнине орошаемой реками Чинабом, Рави, Тави и Уджхом. Джамму — это зимняя столица штата, а Сринагар — летняя.

Догры издавна населяли склоны Сивалика, священные берега озёр Сароиэн-сар и Маннсар. Сароиэн-сар находится в 30 км западнее Джамму. Они говорят на догри и в основном индуисты. В XVI—XVII веках некоторые догры принимали ислам или сикхизм и расселялись из Джамму.

Культурные особенности догров

• Куд — религиозный танец в честь лока-девов. Начинается ночью, обычно, спонтанно. Несколько человек начинают танцевать под музыку. это свободный танец для всех возрастов, мужчин и женщин. Он не регламентирован и люди вольно танцуют улавливая ритм других танцующих. Продолжается всю ночь, около 20-30 участников.
• Херен — народный уличный театр на празднике Лохри. 10-15 исполнителей, сейчас сохранился только в горных районах.
• Фьюмене и Джагарана — 15-20 женщин поют и танцуют провожая жениха на свадьбу.
• Бакх/гватри/карк/масад — хоровое пение 10 человек без музыки
• Гватри — повествователи исполняют какой-либо текст, а танцоры гватри изображают его танцем.
• Карак — народный танец. Исполняющие делятся на три группы: одни рассказывают легенду, другие играют на инструментах, третьи танцуют изображаю персонажей легенды.
• Бенте — танец и хоровое пение гуджджаров и бакервалов, обычно 5-7 человек.

Этимология слов Джамму и догра

Относительно догров известно, что соседи издавна именовали жителей Джамму — «даггар». Некоторые пытались связать «Джамму» с Джамбудвипа (Остров древа Джамбу). Сэр Вальтер Гамильтон писал: (Description of Hindustan, стр. 499), «Возможно в древности океан действительно доходил до этих гор и эти высокие равнины были островом». Великий китайский путешественник Сюаньцзан писал о долине в Памире, что это «центр Джамбудвипы». Некоторые связывают имя с Джамбаванта или Джамвантом, Рикшараджей (царём-медведем из армии царя Сугривы в Рамаяне), который медитировал в пещере Пир Кхо на берегу Тави. Более популярна версия о радже Джамбулочане, основавшим город в XIV веке до н. э. В соответствии с Имперским справочником Индии (Imperial Gazetteer of India) первоначально словом «догра» называли людей, живших между озёрами Сруинсар и Мансар. Двигарт Деш («страна меж двух впадин»), со временем слово сократилось до Дуггар и Дугра, затем стало «догра».

Кланы Догров

Список кланов догров: Бадьял Чамбьял Дарора Джамвал Джандьял Манхас Манджотра Нагьял Буча Саласья Сумбрия Балхотра Деонья Пхаготра Самбьял Сагана Бандрал Бхадвал Билаурья Хантал Маготра Вхадарвах Джасротья Киштварья Каточ Голерья Саббай Кахлотра Садатья Джасвал Сукетья Манкотья Мандьял Куллу

Калери Гулурия Сармори Амбарай Чиб Джаррал Бхао Раквал Равалай Сулехья Чарак Чаттар Багхал Лангех Баджял Андотра Кхадотра Джадж Мандьял Рачьял Кхаракхатр Самсал Джагги Лалотра Чарготра Катил Бхулван Хунс Баджджу Балвал Балотра Раротра Суру Бару Барготра Джалотра Санготра Панотра Ганотра Санотра Кхаджурья Самнотра Патанья Таготра Патьял

Царский дом Джамму и Кашмира

Хронология правителей Джамму восходит к эпохе Рамаяны. Более того, они возводили свою родословную к Икшваку, солнечной династии Эпической Индии (из этого рода происходил и Рама. Он считается «кулдевата» — божеством-хранителем догров). Рагхуванши, его потомок, 'Агнигарбха', живший отшельником, пришёл в Нагаркот (Кангра, Химчал-Прадеш), в Сивалике. Раджа Кангры узнал о его благородном происхождении и отдал ему свою дочь и часть царства. Река Рави стала границей Нагаркота. Агнигарбха захватил несколько деревень в Катхуа и объявил себя суверенным царём. После его смерти его сын Баюшарва (1530—1500 год до н. э.) женился на принцессе Парола (Катхуа). Её звали Эрван и она умерла молодой. Раджа основал город Эрван на месте её смерти, сейчас там только деревушка, но махарани поминают во время праздника 13-14 апреля. Баюшарва раздвинул границы до реки Уджх. Его правнук, Бахулочан переселился из Эрвана на берег реки Тави. Бахулочан погиб в битве с Чадарами, раджем Сиалкота (Шаялкот), и его молодой брат Джамбулочан (1320—1290 годы до н. э.) взощёл на трон. Джамбулочан охотился на берегах Тави и решил сесть в засаду в кустах, и он увилел как тигр (или лев, тогда они ещё водились в Индии) и козёл пьют воду из реки вместе. Он решил, что это хорошое место и основал город Джамму. Его потомок, Раджа Шактикаран (1200—1177 годы до н. э.) разработал собственную письменность для догри. Другой потомок, Джасдев основал город Джасрота на берегу реки Уджх. Другой раджа Куран Дев построил форт на берегу реки Басантар. В последние века до н. э. эти земли были завоёваны индо-греками, столицу перенесли в Сиялкот.

Просвещённым правителем Джамму был раджа Ранджит Дев, (1728—1780), который провёл социальные реформы, запретил «сати» (самосожжение вдовы) и умерщвление новорождённых девочек. Позже Махараджа Ранджит Сингх, присоединил Джамму к Сикхской Империи. Сингх поставил своего генерала Гулаба Сингха из рода «Джамвал», губернатором Джамму. Его командующий Зоравар Сингх расширил было границы княжества, захватив в 1841 г. земли западной части Тибета, граничащие с Ладакхом, но в конце 1841 г. войска догров были наголову разгромлены тибетцами, а Зоравар Сингх пал от руки тибетского военачальника Мигмара. Война была перенесена на территорию, подконтрольную администрации Гулаба Сингха, восстали ладакхцы. Лишь решительные действия Гулаба Сингха позволили весной 1842 г. спасти осаждённый тибетцами Лех и разгромить в августе 1842 г. основные силы тибетских войск. Война закончилась признанием статуса кво и восстановлением торговых отношений между Тибетом и покорённым дограми Ладакхом.

Сикхам номинально подчинялись земли Джамму, Кашмира, княжества Ладакх и эмирата Хунза, Гилгит и Княжество Нагар. После Сикхо-британской войны 1846 года, британцы назначили Гулаба Синха махараджей Кашмира, хотя сикхи сочли его предателем. Пратап Сингх, (царствовал с 1855) построил Банихал-Картскую дорогу (B.C. Road) для облегчения связи, в том числе телеграфной. Последним правителем стал Хари Сингх, царствовавший с 1925. Он сделал начальное образование обязательным, запретил детские браки, открыл храмы для низших каст. В 1947 году он присоединился к Индийскому Союзу. Узел этнических противоречий, накапливавшихся в Кашмирском регионе веками, оказалось нельзя было разрубить одним ударом. Узнав о переходе Хари Сингха на сторону Индии, пакистанцы вторглись в Кашмирскую долину, которую считали мусульманской, то есть частью Пакистана. В 1951 Хари Сингх отрёкся от престола и его сын Каран Сингх 'Sadr-e-Riyasat' ('Президентом Провинции') и губернатором штата в 1964 году. Формально он является Махараджей Джамму и Кашмира до сих пор.

Культура догра

Догрская культура — индоарийская по происхождению. Догры делятся на касты, как и большинство индусов.

Религия, искусство, литература и музыка

Религия

Джамму и Кашмир является священной землёй для многих индусов.

• Вайшно-деви: считается воплощением Мата Парвати — матери богов. Святилище расположено в горах Шивалик.
• Амарнатх: пещера-храм Шивы (творца-хранителя-разрушителя с точки зрения шиваистов). Ледяной столб образующийся в пещере в марте-апреле почитается, как нерукотворный шива-лингам.
• Храм Рагхунат: построен раджам догров в Джмму. Шедевр догрской архитектуры, посвящён Раме — предку догров.

Изобразительное искусство

Распространён сталь пахари, возникший в 1675. Басоли стал местом, где стиль пахари развился в басольский стиль. Ему покровительствовал раджи Крипал Пал, Сансар Чанд, Балвант Сингх. Благодаря покровительству раджей, догры могут называть басольский стиль своим собственным художественным достижением.

Литература

Народная литература догров включает:

• Прозаические рассказы, пословицы, загадки.
• Стихи:
  • Баллады:

1. «Баран»
2. «Кааркан»
3. Любовные баллады
4. Религиозные
5. Стихи о святых женщинах.

• Лирика: много любовных, обрядовых песен. Танцы.

Музыка

Множество песен на разные случаи жизни: воспевающие любовь, героизм и самопожертвование, посвящённые событиям семейной жизни. Например 'Бйяан' — песня на рождение младенца мужского пола и другие.

Свадьбы

Догрский традиционный брак называется 'дохри' (двойной) — семьи обмениваются невестами, то есть свою девушку отдают за жениха из другой семьи, также девушка из второй семьи выходит за мужчину из первой семьи. 'Готра' и 'кула' — сохраняется экзогамия. 'Чадар пана' — обязательная свадьба неженатого брата умершего и его вдовы, иногода встречается в Джамму. Детские браки имеют место (девушки 10-14 лет, и юноши 15-18 лет), но Хари Сингх запретил их, повысив возраст до 16 и 18 лет соответственно. Изредка в холмистых районах Удхампура, Катхуа и Доды, встречаются семьи с наложницами, которых эвфемически называют 'сопряжённые'.

Кухня

Пшеница, кукуруза и баджра являются основным продуктом питания, также рис, крупы и манго. Мита мадра — любимое блюда (молоко, сухофрукты и миндаль). Фасоль, тыква и пальмовый сахар также употребляются в праздничные дни. Шеф-поваров называют сьянс, как правило, они брахманы. Хотя многие — вегетарианцы, догры любят баранину с гранатовым и лимонным соком, жаренную на углях. Кеур — блюда из муки, масла и творога, его подают жениху на свадьбе. Клаари едят в сезон дождей, его готовят из муки, творога и масла и подают в формочках, в которые вливают молоко. Баббру или патору — мука, обжаренная в горчичном масле, подают с картофелем и творогом. Кхир — молоко с рисом и сухофруктами, часто подают на праздники.

Ещё одним популярным экзотическим блюдом является гучийян (сушеные грибы — чёрные сморчки), добавляют в некоторые блюда. Грибы собирают в лесах или выращивают; цена грибов около 500 рупий за 100 граммов. Особенно любят делать грибы с картофелем (Пахади Алу).

Шафран или «кесар» широко используется для ароматизации сладких блюд и из-за его антиоксидантных свойств.

Воинское искусство догров

Догров считают храбрыми войнами. Догрский полк был в Британской индийской армии, сражался в двух мировых войнах в Европе, Азии и Африке. Индийская армия переформировала его в стрелковый полк и в него берут не только догров. Стрелки Джамму и Кашмира — другое национальное воинское формирование бывшего княжества — в основном состояло из догров. Включено в индийскую армию и переформировано.

Знаменитые Догры

• Раджа Ранджит Дев, догрский правитель
• Махараджа Гулаб Сингх, служил Ранджит Сингжу, стал махарджей Джамму и Кашмира
• Зоравар Сингх, генерал
• Махараджа Хари Сингх (1895—1961), последний царствовавший махараджа
• др. Каран Сингх, сын Хари Сингха. Политик, дипломат, формально махараджа Джамму и Кашмира
• мр. П. С. Догра, генерал индийской полиции
• Шеш Паул Вайд, генерал полиции
• мр. А. С. Догра, начальник лесоохранного управления в Пенджабе
• мр. Х. С. Догра, IES, Director General, Central Public Works Department, Govt. of India
• мр. М. Л. Догра, директор Федерации лёгкой атлетики Индии
• [www.duggartimes.com/index.php?option=com_content&task=view&id=20&Itemid=39 Сансар Чанд— (1900—1995)] Знаменитый художник
• Ракха, Алла, музыкант
• Падма Сачдев, писатель
• Миян Дидо, знаменитый догрский боец (19 век)
• Прем Нат Догра
• Арджун Джога Бонито Догра
• Акшайя Судхир Кумар Догра
• Баба Чамлиял, он же Дулип Сингх Манхас, воин-святой
• Кундан Лал Сайгал, певец и актёр
• Риши Кумар Коушал — основатель Праджа Паришад
• Маллика Пукхрадж — певец
• А. С. Ананд — бывший минстр юстиции Индии
• Ш. Вачаспати Шарма — ситарист.
• Банси Лал Шарма-геолог, участник 9-й индийской антарктической экспедиции.
• генерал Н. С. Видж, бывший генерал генштаба
• Дуни Бхай Пант, писатель
• Лала Ханс Радж Махаджан, первый премьер-министр Джамму и Кашмира и бывший министр юстиции Индии

См. также

• Джаты
• Гуджары

Ссылки

• [www.4dw.net/royalark/India/kashmir.htm Генеалогия раджей Джамму и Кашмира]  (англ.)
• [web.archive.org/web/20020908084500/www.uq.net.au/~zzhsoszy/ips/j/jammukashmir.html Шри д-р Каран Сингх]  (англ.)
• [www.duggartimes.com Дуггар Таймс — портал догров]  (англ.)
• [jammukashmir.nic.in/govt/cntit1.htm#1 Прокламация Карана Сингха 1 мая 1951 года]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Догра

Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.


Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?