До Адама
| До Адама | |
| Before Adam | |
| Жанр: | |
|---|---|
| Автор: | |
| Язык оригинала: | |
| Дата первой публикации: |
1906—1907 |
 Текст произведения в Викитеке | |
«До Адама» (англ. Before Adam) — повесть американского писателя Джека Лондона. Впервые опубликована в журнале Everybody's Magazine в течение 1906—1907 годов[1]. Сюжет повести основан на существовавшем в то время представлении об эволюции человека. Альтер-эго главного героя — подросток племени пещерных людей. В произведении также присутствуют более развитое племя людей огня и менее развитое племя древесных людей, саблезубые кошки и Красноглазый — жестокий «атавизм», терроризирующий племя героя.
Сюжет
Рассказ ведётся от лица человека XX века, который с детства испытывал раздвоение личности: каждую ночь ему снились яркие сны, в которых он был далёким предком человека, жившем миллионы лет назад. Эти реалистичные видения пугали главного героя, и только повзрослев, он смог реконструировать жизнь своего альтер-эго на основе обрывков снов.
Первобытное существо (уже не обезьяна, но ещё не человек) ещё не обладало речью, но условно герой называет его Большим Зубом. Большой Зуб, как и другие члены их племени, жил с матерью в лесу, в гнезде на ветвях дерева. Он рано потерял отца, а когда у его матери появился новый муж, не поладил с ним и был вынужден жить отдельно. Так он набрёл на другую часть племени, которая жила в пещерах на берегу реки. Там он подружился со своим ровесником Вислоухим, с которым они стали жить в одной пещере и вместе искать пропитание. Помимо своего племени они знали о существовании Лесной Орды, более отсталых обезьяноподобных существ, а наибольший страх племя Большого Зуба испытывало перед Людьми Огня, более высокоразвитыми существами, обладавшими речью, оружием (луки и стрелы), а также способными добывать огонь. Племя Большого Зуба не использовало никаких инструментов для охоты, лишь случайно им пришло в голову носить воду с реки в скорлупках от тыквы. Также случайно Большой Зуб и Вислоухий обнаружили, что на бревне (а ещё лучше на двух параллельных брёвнах) они могут переплыть через реку. Оказавшись на другом берегу реки, два друга не сразу смогли вернуться и несколько лет скитались вдали от племени. Вскоре после их возвращения настали последние дни существования племени: Люди Огня, которым стала тесна их прежняя стоянка, напали на племя и почти полностью уничтожили его, выкурив из пещер дымом и обстреляв стрелами. Оставшиеся члены племени, в том числе Большой Зуб со своей женой Быстроногой, несколько лет скитались по болотам, а затем вышли к морю. Однако и туда со временем пришли Люди Огня, и семье Большого Зуба пришлось искать новое убежище.
Напишите отзыв о статье "До Адама"
Примечания
- ↑ [london.sonoma.edu/Writings/BeforeAdam/ Jack London: Before Adam]. london.sonoma.edu. Проверено 29 августа 2011. [www.webcitation.org/6BAA3SmLn Архивировано из первоисточника 4 октября 2012].
Ссылки
- [www.gutenberg.org/etext/310 Before Adam] в проекте «Гутенберг».
- [lib.ru/LONDON/adam.txt Русский перевод повести (Н. Банников)] на Lib.ru
Отрывок, характеризующий До Адама
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
