Звуки музыки (мюзикл)
Поделись знанием:
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.
Генерал садился на лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер взлез на лошадь, схватился за гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу лошади и, чувствуя, что очки его спадают и что он не в силах отвести рук от гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него.
Генерал, за которым скакал Пьер, спустившись под гору, круто повернул влево, и Пьер, потеряв его из вида, вскакал в ряды пехотных солдат, шедших впереди его. Он пытался выехать из них то вправо, то влево; но везде были солдаты, с одинаково озабоченными лицами, занятыми каким то невидным, но, очевидно, важным делом. Все с одинаково недовольно вопросительным взглядом смотрели на этого толстого человека в белой шляпе, неизвестно для чего топчущего их своею лошадью.
– Чего ездит посерёд батальона! – крикнул на него один. Другой толконул прикладом его лошадь, и Пьер, прижавшись к луке и едва удерживая шарахнувшуюся лошадь, выскакал вперед солдат, где было просторнее.
Впереди его был мост, а у моста, стреляя, стояли другие солдаты. Пьер подъехал к ним. Сам того не зная, Пьер заехал к мосту через Колочу, который был между Горками и Бородиным и который в первом действии сражения (заняв Бородино) атаковали французы. Пьер видел, что впереди его был мост и что с обеих сторон моста и на лугу, в тех рядах лежащего сена, которые он заметил вчера, в дыму что то делали солдаты; но, несмотря на неумолкающую стрельбу, происходившую в этом месте, он никак не думал, что тут то и было поле сражения. Он не слыхал звуков пуль, визжавших со всех сторон, и снарядов, перелетавших через него, не видал неприятеля, бывшего на той стороне реки, и долго не видал убитых и раненых, хотя многие падали недалеко от него. С улыбкой, не сходившей с его лица, он оглядывался вокруг себя.
– Что ездит этот перед линией? – опять крикнул на него кто то.
– Влево, вправо возьми, – кричали ему. Пьер взял вправо и неожиданно съехался с знакомым ему адъютантом генерала Раевского. Адъютант этот сердито взглянул на Пьера, очевидно, сбираясь тоже крикнуть на него, но, узнав его, кивнул ему головой.
– Вы как тут? – проговорил он и поскакал дальше.
Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом.
– Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он.
– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
| Звуки музыки | |
| The Sound of Music | |
| Музыка | |
|---|---|
| Слова | |
| Либретто | |
| Основан на |
на западногерманском фильме 1956 года «Die Trapp-Familie» и автобиографической книге Марии фон Трапп «The Story of the Trapp Family Singers» |
| Постановки |
1959 Бродвей |
| Награды |
«Тони» за лучший мюзикл (1960) |
«Звуки музыки» (англ. The Sound of Music) — мюзикл Ричарда Роджерса и Оскара Хаммерстайна II на либретто Ховарда Линдси и Рассела Крауза. Написан по мотивам автобиографии Марии фон Трапп «The Story of the Trapp Family Singers».
Премьера оригинальной бродвейской постановки в Lunt-Fontanne Theatre, с Мэри Мартин и Теодором Бикелом в главных ролях, состоялась 16 ноября 1959 года. Спектакль выдержал 1443 представления и выиграл 5 премий «Тони»[1], в том числе за лучший мюзикл.
«Звуки музыки» стал последним мюзиклом авторского дуэта Роджерса и Хаммерстайна[2]. Через 9 месяцев после бродвейской премьеры Хаммерстайн скончался от рака.
В 1965 году на экраны вышел поставленный по мюзиклу одноимённый фильм с Джули Эндрюс и Кристофером Пламмером в главных ролях. Этот фильм завоевал пять премий «Оскар».
Музыкальные номера
- Акт I
- «Preludium» — монахини
- «The Sound of Music» — Мария
- «Maria» — сестра Берта, сестра София, сестра Маргарита и матушка-настоятельница
- «My Favorite Things» — Мария и матушка-настоятельница
- «My Favorite Things» (reprise 1) — Мария
- «Do-Re-Mi» — Мария и дети
- «Sixteen Going on Seventeen» — Рольф и Лизль
- «The Lonely Goatherd» — Мария и дети
- «The Lonely Goatherd» (reprise) — Гретль
- «How Can Love Survive» — Макс и Эльза
- «The Sound of Music» (reprise) — Мария, капитан и дети
- «Ländler» (instrumental)
- «So Long, Farewell» — дети
- «Morning Hymn» — монахини
- «Climb Ev'ry Mountain» — матушка-настоятельница
- Акт II
- «My Favorite Things» (reprise 2) — Мария и дети
- «No Way to Stop It» — Эльза, Макс и капитан
- «An Ordinary Couple» — Мария и капитан*
- «Gaudeamus Domino» — монахини
- «Maria» (reprise) — монахини
- «Confitemini Domino» — монахини
- «Sixteen Going on Seventeen» (reprise) — Мария и Лизль
- «Do-Re-Mi» (reprise) — Мария, капитан и дети**
- «Edelweiss» — капитан
- «So Long, Farewell» (reprise) — Мария, капитан и дети
- «Finale Ultimo» — монахини
- Примечания
- Список соответствует оригинальной бродвейской постановке 1959 года.
- * Иногда заменяется на «Something Good» — песню, написанную Ричардом Роджерсом для фильма 1965 года.
- ** В бродвейской версии 1998 года (revival) была заменена на «The Lonely Goatherd».
- В некоторых постановках «My Favorite Things» исполняется после «Sixteen Going on Seventeen» в сцене грозы, а «The Lonely Goatherd» перенесена оттуда в сцену концерта.
- Многие постановки также включали исполнение песни Сола Чаплина «I Have Confidence» и написанной Ричардом Роджерсом для киноадаптации песни «Something Good».
Главные персонажи
- Мария Августа Райнер, послушница в Ноннбергском аббатстве, круглая сирота, но очень веселая и честная девушка, 21 года от роду
- Капитан Георг фон Трапп, барон, истинный аристократ и храбрый офицер, большой патриот Австрии, после смерти жены оставшийся один на один с проблемой воспитания семерых детей
- Макс Детвайлер, друг капитана фон Траппа, музыкальный импресарио и продюсер, всякий раз подчеркивающий, что искусство должно быть вне политики
- Матушка-настоятельница Ноннбергского аббатства, очень мудрая женщина
- Эльза Шредер, «богатая и утончённая» потенциальная невеста фон Траппа, вдова с громадным состоянием
- Рольф Грубер, 17-летний нацистский курьер, влюблённый в Лизль
- Сестра Берта, руководительница новообращенных монахинь
- Сестра Маргарита, руководительница послушниц
- Сестра София, сестра в монастыре
- Франц, дворецкий капитана фон Траппа, скрыто симпатизирует нацистам
- Фрау Шмидт, домоправительница капитана фон Траппа, с одной стороны не понимающая, зачем гувернантке много платьев, а с другой стороны сочувствующая детям капитана, что они "не играют, а маршируют"
- Дети:
- Лизль фон Трапп, 16 лет, по словам Марии, выглядит уже зрелой девушкой, которой нужна не гувернантка, а подруга
- Фридрих фон Трапп, 14 лет, наследник титула с соответствующим воспитанием, но "невозможный!!!" по словам одной из бывших гувернанток, имеет не по годам взрослые взгляды на жизнь
- Луиза фон Трапп, 13 лет, с виду незаметная, но на деле очень смелая, способна забраться на второй этаж отцовского особняка по веревке
- Курт фон Трапп, 10—11 лет, самый активный из детей, старающийся быть похожим на отца
- Бригитта фон Трапп, 9 лет, интровертная девочка, много читает
- Марта фон Трапп, 6—7 лет, слегка картавит из-за смены зубов
- Гретль фон Трапп, 5 лет, младший ребёнок, может показаться, что плохо говорит, но на деле просто стесняется
Напишите отзыв о статье "Звуки музыки (мюзикл)"
Примечания
- ↑ [www.examiner.com/article/rodgers-and-hammerstein-classic-sound-of-music-at-arizona-broadway-theatre Rodgers and Hammerstein classic ‘Sound of Music’ at Arizona Broadway Theatre - Phoenix Theater Examiner.com] (англ.), Examiner.com (18 November 2013). Проверено 24 декабря 2013.
- ↑ [news.virginia.edu/content/rodgers-and-hammerstein-classic-sound-music-kicks-heritage-season Rodgers and Hammerstein Classic 'The Sound of Music' Kicks Off Heritage Season UVA Today] (англ.). University of Virginia (21 June 2010). Проверено 24 декабря 2013.
Ссылки
- [www.ibdb.com/show.asp?id=8195 The Sound of Music] (англ.) в энциклопедии Internet Broadway Database
- [www.masterworksbroadway.com/podcast/series/the-sound-of-music-50th-anniversary-edition-podcast-series Серия подкастов к 50-й годовщине мюзикла «Звуки музыки»] на сайте Masterworks Broadway
|
||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Звуки музыки (мюзикл)
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.
Генерал садился на лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер взлез на лошадь, схватился за гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу лошади и, чувствуя, что очки его спадают и что он не в силах отвести рук от гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него.
Генерал, за которым скакал Пьер, спустившись под гору, круто повернул влево, и Пьер, потеряв его из вида, вскакал в ряды пехотных солдат, шедших впереди его. Он пытался выехать из них то вправо, то влево; но везде были солдаты, с одинаково озабоченными лицами, занятыми каким то невидным, но, очевидно, важным делом. Все с одинаково недовольно вопросительным взглядом смотрели на этого толстого человека в белой шляпе, неизвестно для чего топчущего их своею лошадью.
– Чего ездит посерёд батальона! – крикнул на него один. Другой толконул прикладом его лошадь, и Пьер, прижавшись к луке и едва удерживая шарахнувшуюся лошадь, выскакал вперед солдат, где было просторнее.
Впереди его был мост, а у моста, стреляя, стояли другие солдаты. Пьер подъехал к ним. Сам того не зная, Пьер заехал к мосту через Колочу, который был между Горками и Бородиным и который в первом действии сражения (заняв Бородино) атаковали французы. Пьер видел, что впереди его был мост и что с обеих сторон моста и на лугу, в тех рядах лежащего сена, которые он заметил вчера, в дыму что то делали солдаты; но, несмотря на неумолкающую стрельбу, происходившую в этом месте, он никак не думал, что тут то и было поле сражения. Он не слыхал звуков пуль, визжавших со всех сторон, и снарядов, перелетавших через него, не видал неприятеля, бывшего на той стороне реки, и долго не видал убитых и раненых, хотя многие падали недалеко от него. С улыбкой, не сходившей с его лица, он оглядывался вокруг себя.
– Что ездит этот перед линией? – опять крикнул на него кто то.
– Влево, вправо возьми, – кричали ему. Пьер взял вправо и неожиданно съехался с знакомым ему адъютантом генерала Раевского. Адъютант этот сердито взглянул на Пьера, очевидно, сбираясь тоже крикнуть на него, но, узнав его, кивнул ему головой.
– Вы как тут? – проговорил он и поскакал дальше.
Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом.
– Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он.
– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
