Клубный чемпионат мира по футболу 2012
Поделись знанием:
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…
В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.
И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.
5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
| Клубный чемпионат мира по футболу 2012 | |
| FIFAクラブワールドカップ2012 | |
 | |
| Данные турнира | |
|---|---|
| Даты проведения: |
6—16 декабря 2012 |
| Место проведения: | |
| Количество команд: |
7 (из 6 конфедераций) |
| Стадионы: |
2 (в двух городах) |
| Итоговая расстановка | |
| Победитель: | |
| Финалист: | |
| Бронзовый призёр: | |
| Четвёртый: | |
| Статистика турнира | |
| Сыграно матчей: |
8 (из 8) |
| Забито: |
21 (2,62 за игру) |
| Посещаемость: |
283 063 (35 383 за игру) |
| Бомбардир(ы): |
|
| Игрок турнира: | |
| ← 2011 ... 2013 → | |
Клубный чемпионат мира по футболу 2012 (англ. 2012 FIFA Club World Cup) — 9-й розыгрыш ежегодного клубного футбольного турнира, проводимого ФИФА среди победителей главных континентальных турниров[1][2], который проходит с 6 по 16 декабря 2012 года в японских городах Тоёта и Иокогама[3].
После утверждения Международным советом футбольных ассоциаций в июле 2012, система автоматического определения голов впервые была использована на этом чемпионате[4].
Победителем стал представитель Южной Америки — бразильский «Коринтианс», обыгравший в финале со счётом 1:0 английский «Челси».
Содержание
Квалифицировавшиеся команды
| Команда | Конфедерация | Квалификационный турнир | Участие¹ |
|---|---|---|---|
| Начинают турнир с 1/2 финала | |||
 Коринтианс
|
КОНМЕБОЛ | Обладатель Кубка Либертадорес 2012 | 2-е (Предыдущий: 2000) |
 Челси
|
УЕФА | Победитель Лиги чемпионов УЕФА 2011/12 | 1-е |
| Начинают турнир с 1/4 финала | |||
 Ульсан Хёндэ
|
АФК | Победитель Лиги чемпионов АФК 2012 | 1-е |
 Аль-Ахли
|
КАФ | Победитель Лиги чемпионов КАФ 2012 | 4-е (Предыдущий: 2005, 2006, 2008) |
 Монтеррей
|
КОНКАКАФ | Победитель Лиги чемпионов КОНКАКАФ 2011/12 | 2-е (Предыдущий: 2011) |
| Начинают турнир с 1/8 финала | |||
 Окленд Сити
|
ОФК | Победитель Лиги чемпионов ОФК 2011/12 | 4-е (Предыдущий: 2006, 2009, 2011) |
 Санфречче Хиросима</small>
|
АФК | Победитель Джей-лиги 2012 | 1-е |
1 Выделенные полужирным шрифтом: победители предыдущих турниров
Судьи
Судьи, назначенные на матчи:[5]
| Конфедерация | Судья | Помощники судьи |
|---|---|---|
| АФК |  Наваф Шукралла
|
Эбрахим Салех Ясер Тулефат
|
 Алиреза Фагани (резервный)
|
Хассан Камранифар (резервный) Реза Сохандан (резервный)
| |
| КАФ |  Джамель Хаймуди
|
 Редуан Ашик Абделак Эчиали
|
| КОНКАКАФ | Марко Антонио Родригес
|
Марвин Торрентера Маркос Кинтеро
|
| КОНМЕБОЛ |  Карлос Вера
|
Кристиан Лескано Байрон Ромеро
|
| ОФК | Питер О’Лири
|
Ян-Хендрик Хинц  Равинеш Кумар
|
| УЕФА |  Джюнейт Чакыр
|
Бахаттин Дуран Тарык Онгун
|
Составы
Каждая команда представила список из 23 игроков, три из которых являются вратарями[6]. Составы были объявлены 29 ноября 2012 года[7].
Стадионы
Матчи клубного чемпионата мира 2012 проходят на двух стадионах Японии: Международный стадион Иокогама (Иокогама) и Стадион Тоёта (Тоёта).
| Тоёта | Иокогама |
|---|---|
| Тоёта | Международный стадион Иокогама |
| Вместимость: 45 000 | Вместимость: 72 327 |
|
|
|
Клубный чемпионат мира по футболу 2012, Япония | |
Матчи
Жеребьевка Клубного чемпионата мира была проведена в штаб-квартире ФИФА в Цюрихе, Швейцария 24 сентября 2012 года[8]. Если по окончании основного времени счёт в матче ничейный:
- Назначается дополнительное время (2 тайма по 15 минут). Если после окончания дополнительного времени счёт остаётся ничейным, назначается серия пенальти для выявления победителя матча.
- Для матчей за пятое и третье место дополнительное время не назначается, а сразу назначается серия пенальти для выявления победителя матча.
| Плей-офф | 1/4 финала | 1/2 финала | Финал | |||||||||||
| 6 декабря – Иокогама | ||||||||||||||
| Санфречче Хиросима
|
1 | 9 декабря — Тоёта | ||||||||||||
| Окленд Сити
|
0 | Санфречче Хиросима
|
1 | |||||||||||
| 12 декабря — Тоёта | ||||||||||||||
| Аль-Ахли
|
2 | |||||||||||||
| Аль-Ахли
|
0 | |||||||||||||
| Коринтианс
|
1 | |||||||||||||
| 16 декабря — Иокогама | ||||||||||||||
| Коринтианс
|
1 | |||||||||||||
| 9 декабря — Тоёта | ||||||||||||||
| Челси
|
0 | |||||||||||||
| Ульсан Хёндэ
|
1 | |||||||||||||
| 13 декабря — Иокогама | ||||||||||||||
| Монтеррей
|
3 | |||||||||||||
| Монтеррей
|
1 | |||||||||||||
| Пятое место | Третье место | |||||||||||||
| Челси
|
3 | |||||||||||||
| Ульсан Хёндэ
|
2 | Аль-Ахли
|
0 | |||||||||||
| Санфречче Хиросима
|
3 | Монтеррей
|
2 | |||||||||||
| 12 декабря — Тоёта | 16 декабря — Иокогама | |||||||||||||
Время начала матчей дано по Японскому стандартному времени (JST) (UTC+9).
1/8 финала
| Санфречче Хиросима
|
1:0 | Окленд Сити
|
|---|---|---|
Аояма  66'
|
[www.fifa.com/clubworldcup/matches/round=259321/match=300219238/index.html (отчёт)] |
Матч начался с минуты молчания в память о голландском судье Рихарде Ньеувенхёйзене, который умер после жестокого инцидента во время юношеского футбольного турнира за четыре дня до матча[9].
1/4 финала
| Ульсан Хёндэ
|
1:3 | Монтеррей
|
|---|---|---|
| Кын Хо 88'
|
[www.fifa.com/clubworldcup/matches/round=259321/match=300219238/index.html (отчёт)] | Корона 9' Дельгадо 77', 84'
|
| Санфречче Хиросима
|
1:2 | Аль-Ахли
|
|---|---|---|
| Сато 32'
|
[www.fifa.com/clubworldcup/matchcast/matchday=2/day=1/match=300219237/index.html (отчёт)] | Хамди 15' Абутрика 57'
|
Матч за 5-е место
| Ульсан Хёндэ
|
2:3 | Санфречче Хиросима
|
|---|---|---|
| Мидзумото 17' (авт.) Ли Ён 90+5'
|
[www.fifa.com/clubworldcup/matches/round=259331/match=300219236/report.html (отчёт)] | Ямагиси 35' Сато 56', 72'
|
1/2 финала
| Аль-Ахли
|
0:1 | Коринтианс
|
|---|---|---|
| [www.fifa.com/clubworldcup/matches/round=259325/match=300219242/report.html (отчёт)] | Герреро 30'
|
| Монтеррей
|
1:3 | Челси
|
|---|---|---|
| де Нигрис 90+2'
|
[www.fifa.com/clubworldcup/matches/round=259325/match=300219240/report.html (отчёт)] | Мата 17' Торрес 46'Чавес 48' (авт.)
|
Матч за 3-е место
| Аль-Ахли
|
0:2 | Монтеррей
|
|---|---|---|
| [www.fifa.com/clubworldcup/matches/round=259329/match=300219241/report.html (отчёт)] | Корона 3' Дельгадо 66'
|
Финал
| Коринтианс
|
1:0 | Челси
|
|---|---|---|
| Герреро 69'
|
[www.fifa.com/clubworldcup/matches/round=259327/match=300219235/report.html (отчёт)] |
Статистика
Бомбардиры
- Автоголы
- Дарвин Чавес («Монтеррей», забил за «Челси»)
- Хироки Мидзумото («Санфречче Хиросима», забил за «Ульсан Хёндэ»)
Итоги турнира
Итоговое положение
| Место | Команда | Конфедерация | И | В | Н | П | ГЗ | ГП | ± |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Коринтианс |
КОНМЕБОЛ | 2 | 2 | 0 | 0 | 2 | 0 | +2 |
| 2 | Челси |
УЕФА | 2 | 1 | 0 | 1 | 3 | 2 | +1 |
| 3 | Монтеррей |
КОНКАКАФ | 3 | 2 | 0 | 1 | 6 | 4 | +2 |
| 4 | Аль-Ахли |
КАФ | 3 | 1 | 0 | 2 | 2 | 4 | −2 |
| 5 | Санфречче Хиросима |
АФК | 3 | 2 | 0 | 1 | 5 | 4 | +1 |
| 6 | Ульсан Хёндэ |
АФК | 2 | 0 | 0 | 2 | 3 | 6 | −3 |
| 7 | Окленд Сити |
ОФК | 1 | 0 | 0 | 1 | 0 | 1 | −1 |
Награды
По итогам турнира были вручены следующие награды:[10]
| Золотой мяч | Касио Рамос (Коринтианс)
|
|---|---|
| Серебряный мяч | Давид Луис (Челси)
|
| Бронзовый мяч |  Хосе Паоло Герреро (Коринтианс)
|
| Fair Play | Монтеррей
|
|---|
Напишите отзыв о статье "Клубный чемпионат мира по футболу 2012"
Примечания
- ↑ [www.fifa.com/clubworldcup/organisation/media/newsid=779200.html Unanimous support for 6+5, FIFA Club World Cup hosts revealed] (англ.)(недоступная ссылка — история). FIFA (27 May 2008). Проверено 10 декабря 2012. [web.archive.org/20090903202403/www.fifa.com/clubworldcup/organisation/media/newsid=779200.html Архивировано из первоисточника 3 сентября 2009].
- ↑ [soccernet.espn.go.com/news/story?id=539272&cc=5739 FIFA moves Club World Cup to UAE from Japan] (англ.). Soccernet.espn.com (27 May 2008). Проверено 10 декабря 2012. [www.webcitation.org/6CqXKGLUy Архивировано из первоисточника 12 декабря 2012].
- ↑ [www.fifa.com/mm/document/tournament/competition/01/64/54/28/fcwc2012_matchschedule.pdf Match Schedule - FIFA Club World Cup Japan 2012] (англ.) (PDF). FIFA (29 March 2008). Проверено 10 декабря 2012. [www.webcitation.org/6CqXLEyvq Архивировано из первоисточника 12 декабря 2012].
- ↑ [www.supersport.com/football/article.aspx?Id=1464991 Goal-line tech to debut at Club World Cup] (англ.). Supersport.com (5 July 2012). Проверено 10 декабря 2012. [www.webcitation.org/6CqXLgMec Архивировано из первоисточника 12 декабря 2012].
- ↑ [www.fifa.com/mm/document/tournament/competition/01/81/67/16//refereesappointmentsfifacwcjap2012_oct12.pdf FIFA Club World Cup Japan 2012 - Appointment of Match Officials] (англ.) (PDF). FIFA (10 December 2012). Проверено 10 декабря 2012. [www.webcitation.org/6CqXNoFHz Архивировано из первоисточника 12 декабря 2012].
- ↑ [www.fifadata.com/document/FCWC/2012/pdf/FCWC_2012_SquadLists.pdf FIFA Club World Cup Japan 2012 presented by TOYOTA - List of Players] (англ.) (PDF). FIFA (29 November 2012). Проверено 10 декабря 2012. [www.webcitation.org/6CqXOHmuQ Архивировано из первоисточника 12 декабря 2012].
- ↑ [www.fifa.com/clubworldcup/news/newsid=1959409/index.html Continents’ finest prepare for Japan] (англ.). FIFA (29 November 2012). Проверено 10 декабря 2012. [www.webcitation.org/6CqXOozUj Архивировано из первоисточника 12 декабря 2012].
- ↑ [www.fifa.com/clubworldcup/news/newsid=1705222/index.html Follow the draw LIVE on FIFA.com] (англ.). FIFA (23 September 2012). Проверено 10 декабря 2012. [www.webcitation.org/6CqXQ3CWd Архивировано из первоисточника 12 декабря 2012].
- ↑ [in.reuters.com/article/2012/12/06/soccer-netherlands-blatter-idINDEE8B505I20121206 Blatter shocked at Dutch linesman death] (англ.). Рейтер (6 December 2012). Проверено 10 декабря 2012. [www.webcitation.org/6CqXQgGZr Архивировано из первоисточника 12 декабря 2012].
- ↑ [www.fifa.com/clubworldcup/news/newsid=1972809/index.html Double joy for Corinthians stars]. FIFA.com (16 December 2012). [www.webcitation.org/6DF0yGuuz Архивировано из первоисточника 28 декабря 2012].
Ссылки
- [www.fifa.com/clubworldcup/index.html Официальный сайт] (англ.)
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Клубный чемпионат мира по футболу 2012
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…
В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.
И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.
5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
