Конотоп, Василий Иванович

Василий Иванович Конотоп
Первый секретарь Московского областного комитета КПСС, в 1962—1964 г. — сельского обкома КПСС
6 декабря 1962 — 16 ноября 1985
Предшественник:	Григорий Григорьевич Абрамов
Преемник:	Валентин Карпович Месяц
Председатель Московского областного исполнительного комитета СДТ
10 марта 1959 — январь 1963
Предшественник:	Николай Фёдорович Игнатов
Преемник:	Николай Тимофеевич Козлов
Рождение:	13 февраля 1916(1916-02-13) п. Буды, Харьковская губерния, Российская империя (ныне — Харьковский район, Харьковская область, Украина)
Смерть:	сентябрь 1995 Москва, Россия
Партия:	КПСС
Награды:

Внешние изображения
	[kolomna.giddom.com/sklad_bol/2463.jpg Мемориальная доска]

Василий Иванович Конотоп (13 февраля 1916 года, п. Буды Харьковского района Харьковской области УССР — сентябрь 1995 года) — советский государственный и партийный деятель, первый секретарь Московского обкома КПСС (1963—1985).

Биография

Родился в семье рабочего фаянсовой фабрики. Украинец.Конотоп воевал.

Окончил Харьковский механико-машиностроительный институт в 1940 году.

С 1940 по 1942 год работал на Ворошиловградском паровозостроительном заводе, на строительстве танкового завода в Омске, с 1942 по 1952 год — на Коломенском машиностроительном заводе им. В В.Куйбышева.

Член КПСС с 1944 года. С 1952 года находился на партийной работе: с 1956 по 1959 год — второй секретарь Московского обкома КПСС, с 1959 по 1963 год — председатель исполкома Московского областного Совета.

С 1963 по 1985 год — первый секретарь Московского обкома КПСС (во время разделения обкома до декабря 1964 года занимал пост руководителя сельского обкома). В этот период было много сделано для сельского хозяйства, текстильной промышленности и строительства в области.

Кандидат в члены ЦК КПСС (1961—1964), член ЦК КПСС (1964—1986). Депутат Совета Союза Верховного Совета СССР 4-11 созывов (1954—1986 гг.) от Московской области, член Президиума Верховного Совета СССР (1966—1984 гг.).

С 1985 года — персональный пенсионер союзного значения.

Умер в сентябре 1995 года в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище (участок № 7).

Посмертно удостоен звания Почётного гражданина Московской области.

Ссылки

• [www.knowbysight.info/KKK/03377.asp Биография]

Отрывок, характеризующий Конотоп, Василий Иванович

– Ты решительно едешь, Andre? – сказала ему сестра.
– Слава богу, что могу ехать, – сказал князь Андрей, – очень жалею, что ты не можешь.
– Зачем ты это говоришь! – сказала княжна Марья. – Зачем ты это говоришь теперь, когда ты едешь на эту страшную войну и он так стар! M lle Bourienne говорила, что он спрашивал про тебя… – Как только она начала говорить об этом, губы ее задрожали и слезы закапали. Князь Андрей отвернулся от нее и стал ходить по комнате.
– Ах, боже мой! Боже мой! – сказал он. – И как подумаешь, что и кто – какое ничтожество может быть причиной несчастья людей! – сказал он со злобою, испугавшею княжну Марью.
Она поняла, что, говоря про людей, которых он называл ничтожеством, он разумел не только m lle Bourienne, делавшую его несчастие, но и того человека, который погубил его счастие.
– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.


Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.