Корейская армия (Япония)
Поделись знанием:
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.
Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
(перенаправлено с «Корейская армия Японии»)
| Корейская армия (яп. 朝鮮軍) | |
 Капитуляция японских войск в Корее | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Численность |
200.000 (1945) |
| Дислокация | |
Корейская армия (яп. 朝鮮軍 Тё:сэн-гун) — группировка японских войск, размещённая в генерал-губернаторстве Тёсэн.
История
Во время русско-японской войны Япония оккупировала большую часть Корейской империи и 11 марта 1904 года разместила в Хансоне войсковую группировку — «Армию, находящуюся в Корее» (яп. 韓国駐剳軍 Канкоку тю:сацу-гун) — для защиты японского посольства и японских подданных. После аннексии Кореи Японской империей в 1910 году эти войска были переименованы в Тёсэн тюсацугун, а 1 июня 1918 года — в Гарнизонную армию в Корее. Основной задачей этих войск была защита Корейского полуострова от возможного вторжения со стороны СССР, однако они также использовались для подавления политических и националистических выступлений в самой Корее. Гарнизонная армия в Корее также пришла на помощь Квантунской армии, когда та в 1931 году совершила несанкционированное вторжение в Маньчжурию. С 1941 года Гарнизонная армия в Корее стала подчиняться Главному командованию обороны.
В октябре 1942 года японские власти ввели военное обучение для корейцев (в возрасте от 17 до 21 года — по набору, а в возрасте от 21 до 30 лет — в качестве добровольцев). В 1943 году было организовано корейское отделение резервистов японской армии с филиалами в каждой провинции[1].
В 1945 году, когда военная ситуация стала для Японии катастрофической, Гарнизонная армия в Корее была преобразована в 17-й фронт и передана под управление Квантунской армии. Её две недоукомплектованные дивизии были неспособны остановить советское наступление. После капитуляции Японии остатки японских войск в Корее были переданы под оперативное управление армии США для поддержания общественного порядка до прибытия достаточного количества союзных войск.
Список командного состава
Командующие
| Имя | С | По | |
|---|---|---|---|
| 1 | Генерал-лейтенант Харагути Кэнсай | 11 марта 1904 | 8 сентября 1904 |
| 2 | Маршал Хасэгава Ёсимити | 8 сентября 1904 | 21 декабря 1908 |
| 3 | Генерал Окубо Харуно | 21 декабря 1908 | 18 августа 1911 |
| 4 | Генерал Уэда Арисава | 18 августа 1911 | 14 января 1912 |
| 5 | Генерал Андо Тэйби | 14 января 1912 | 25 января 1915 |
| 6 | Генерал Игути Сэйго | 25 января 1915 | 18 августа 1916 |
| 7 | Генерал Акияма Ёсифуру | 18 августа 1916 | 6 августа 1917 |
| 8 | Генерал Мацукава Тоситанэ | 6 августа 1917 | 24 июля 1918 |
| 9 | Генерал Уцуномия Таро | 24 июля 1918 | 16 августа 1920 |
| 10 | Генерал-лейтенант Оба Дзиро | 16 августа 1920 | 24 ноября 1922 |
| 11 | Генерал Кикути Синносукэ | 24 ноября 1922 | 20 августа 1924 |
| 12 | Генерал Судзуки Сороку | 20 августа 1924 | 2 марта 1926 |
| 13 | Генерал Мориока Морисигэ | 2 марта 1926 | 5 марта 1927 |
| 14 | Генерал Каная Хандзо | 5 марта 1927 | 1 августа 1929 |
| 15 | Генерал Минами Дзиро | 1 августа 1929 | 22 ноября 1930 |
| 16 | Генерал-лейтенант Хаяси Сэндзюро | 22 ноября 1930 | 26 мая 1932 |
| 17 | Генерал Кавасима Ёсиюки | 26 мая 1932 | 1 августа 1934 |
| 18 | Генерал Уэда Кэнкити | 1 августа 1934 | 2 декабря 1935 |
| 19 | Генерал Коисо Куниаки | 2 декабря 1935 | 15 июля 1938 |
| 20 | Генерал Накамура Котаро | 15 июля 1938 | 7 июля 1941 |
| 21 | Генерал Итагаки Сэйсиро | 7 июля 1941 | 7 апреля 1945 |
| 22 | Генерал-лейтенант Кодзуки Ёсио | 7 апреля 1945 | сентябрь 1945 |
Начальники штаба
| Имя | С | По | |
|---|---|---|---|
| 1 | Генерал-лейтенант Сайто Рикисабуро | 19 марта 1904 | 12 сентября 1904 |
| 2 | Генерал-лейтенант Отиаи Тоёсабуро | 12 сентября 1904 | 7 апреля 1905 |
| 3 | Генерал Отани Кикудзо | 7 апреля 1905 | 1 июня 1906 |
| 4 | Генерал-лейтенант Мута Кэйкуро | 1 июня 1906 | 21 декабря 1908 |
| 5 | Генерал Акаси Мотодзиро | 21 декабря 1908 | 15 июня 1910 |
| 6 | Генерал-лейтенант Сакакибара Сёдзо | 15 июня 1910 | 30 ноября 1910 |
| 7 | Генерал Сиба Кацусабуро | 30 ноября 1910 | 28 сентября 1912 |
| 8 | Генерал Татибана Коитиро | 28 сентября 1912 | 17 апреля 1914 |
| 9 | Генерал-лейтенант Фуруми Идзусио | 17 апреля 1914 | 1 апреля 1916 |
| 10 | Генерал-лейтенант Сиродзу Аваси | 1 апреля 1916 | 6 августа 1917 |
| 11 | Генерал-лейтенант Итикава Кэнтаро | 6 августа 1917 | 1 ноября 1918 |
| 12 | Генерал-майор Оно Тоёси | 1 ноября 1918 | 20 июля 1921 |
| 13 | Генерал-майор Ясумицу Кинъити | 20 июля 1921 | 6 августа 1923 |
| 14 | Генерал-майор Акаи Харуми | 6 августа 1923 | 2 марта 1926 |
| 15 | Генерал-лейтенант Хаяси Нариюки | 2 марта 1926 | 26 августа 1927 |
| 16 | Маршал граф Тэраути Хисаити | 26 августа 1927 | 1 августа 1929 |
| 17 | Генерал-лейтенант Накамура Котаро | 1 августа 1929 | 22 декабря 1930 |
| 18 | Генерал Кодама Томоо | 22 декабря 1930 | 1 августа 1933 |
| 19 | Генерал-майор Огуси Кэйкити | 1 августа 1933 | 2 декабря 1935 |
| 20 | Генерал-майор Саэда Ёсисигэ | 2 декабря 1935 | 1 декабря 1936 |
| 21 | Генерал-лейтенант Куно Сэйити | 1 декабря 1936 | 1 марта 1938 |
| 22 | Генерал-лейтенант Китано Кэндзо | 1 марта 1938 | 7 сентября 1939 |
| 23 | Генерал-лейтенант Като Римпэй | 7 сентября 1939 | 1 марта 1941 |
| 24 | Генерал-лейтенант Такахаси Тан | 1 марта 1941 | 9 июля 1942 |
| 25 | Генерал-лейтенант Ихара Дзюндзиро | 9 июля 1942 | сентябрь 1945 |
Напишите отзыв о статье "Корейская армия (Япония)"
Примечания
- ↑ История Кореи (с древнейших времён до наших дней). / редколл., гл. ред. В. Д. Тихомиров. том II. М., «Наука», 1974. стр.138
Отрывок, характеризующий Корейская армия (Япония)
– Поймала? – сказал Николай.– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.
Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
