Корпус внутренней безопасности (Польша)
| Корпус внутренней безопасности польск. Korpus Bezpieczeństwa Wewnętrznego | |
 Медаль к 20-летию Корпуса, 1965 | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Тип | |
| Функция |
подавление антикоммунистического повстанчества и антиправительственных протестов |
| Командиры | |
| Известные командиры |
Генрик Торуньчик, Болеслав Кеневич, Юлиуш Хибнер, Вацлав Комар |
Корпус внутренней безопасности (польск. Korpus Bezpieczeństwa Wewnętrznego; KBW) — войсковое формирование особого назначения в Польше первых двух десятилетий коммунистического правления. Выполнял функции внутренних войск и политической жандармерии. Использовался для подавления антикоммунистического повстанчества и городских волнений, а также во внутрипартийных конфликтах ПОРП. Подчинялся Министерству общественной безопасности, затем МВД ПНР. Действовал с 1945 по 1965, после чего был преобразован в войска территориальной обороны и переподчинён Министерству национальной обороны.
Содержание
Войска госбезопасности. Формирование особого назначения
После подавления Варшавского восстания советское руководство и польская компартия резко ужесточили политику на подконтрольных территориях. Было принято решение создать спецподразделения ПКНО для нейтрализации политических противников. Основой для таких формирований послужил разведывательно-диверсионный спецбатальон, созданный по модели войск НКВД. Командовал батальоном коммунист Генрик Торуньчик.
26 марта 1945 правительство Эдварда Осубки-Моравского, контролируемое ППР, поручило министру общественной безопасности Станиславу Радкевичу сформировать Корпус внутренней безопасности. Первым его командиром стал полковник Торуньчик. Процесс шёл не без труда, насчитывались сотни дезертиров[1]. Днём создания Корпуса внутренней безопасности (KBW) считается 24 мая 1945. Корпус был в целом сформирован на основе пехотной дивизии.
Структурно Корпус входил в систему Министерства общественной безопасности и подчинялся министру Радкевичу. Командование принял генерал Болеслав Кеневич (занимал этот пост до сентября 1946). К началу 1946 KBW насчитывал почти 30 тысяч бойцов, в 1950 — более 40 тысяч.
Контрповстанческие операции. Командующие Корпусом
Главная задача KBW заключалась в силовом подавлении антикоммунистического партизанского движения[2][3] — боевых групп АК, WIN, АКО, KWP и других организаций польского вооружённого подполья, а также ОУН-УПА[4]. Корпус действовал в тесном взаимодействии с опергруппами госбезопасности, милицией и регулярной армией. Командующий Корпусом генерал Кеневич по должности был включён в координационный орган политических репрессий — Государственную комиссию безопасности[5].
KBW сыграл видную роль в обеспечении нужных ППР результатов референдума 1946 и выборов 1947, оказывая жёсткое давление на политическую оппозицию, прежде всего Крестьянскую и Народную партии.
Корпус принимал активное участие в Операции «Висла» — депортации этнических украинцев с целью лишить УПА поддержки населения.
Кроме того, KBW вменялась в обязанность защита государственных объектов, промышленных предприятий и транспортных маршрутов. Количество охраняемых объектов к 1954 превысило сотню. Время от времени Корпус применялся для военно-инженерных работ — в частности, к дорожному строительству в Бещадах в 1962.
После Торуньчика и Кеневича командующими KBW являлись бригадные генералы Конрад Светлик, Юлиуш Хибнер, Влодзимеж Мусь, Вацлав Комар, Бронислав Курята.
Против городских протестов. Во внутрипартийных конфликтах
К середине 1950-х партизанское сопротивление режиму ПОРП было в целом подавлено. Задачей силовых структур ПНР стало усмирение городских волнений и рабочих протестов. KBW массированно задействовался в ходе Познанских событий июня 1956[6]. Была предпринята попытка разблокировать окружённое протестующими здание местного управления госбезопасности, но потерпела полную неудачу. Бойцы KBW, наряду с армейскими подразделениями, применили оружие. Познанские события продемонстрировали непригодность KBW для действий против невооружённых манифестаций в городской черте. Это подтолкнуло власти учреждению специализированной силовой структуры — ЗОМО.
KBW не только применялся против оппозиции, но использовался при конфликтах в руководстве правящей компартии. Во время октябрьского политического кризиса 1956 части Корпуса, подчинённые Вацлаву Комару, были направлены в Варшаву в помощь Владиславу Гомулке (одна из потенциальных задач — оборона столицы от возможного вступления советских войск)[7]. Во время пленума ЦК ПОРП, на котором принимались решения, KBW контролировал ключевые объекты в Варшаве.
Перевод в военное ведомство. Прекращение существования
К середине 1960-х функции подавления уличных протестов были в полной мере освоены ЗОМО. Существование KBW в прежнем виде утратило смысл. Было принято решение о переформировании Корпуса внутренней безопасности МВД ПНР в войска территориальной обороны, подчинённые Министерству национальной обороны.
Войска территориальной обороны изначально имели характер внутренних войск. Они применялись для подавления рабочих протестов на Балтийском побережье 1970—1971 и для обеспечения режима военного положения 1981—1983[8]. По состоянию на 1982 эти части насчитывали до 65 тысяч военнослужащих.
К 1990 войска территориальной обороны ослабли в военном отношении. Значительная часть системы состояла из молодёжных и ветеранских организаций. Сократились численность и финансирование.
Смена общественно-политической системы в 1989—1990 лишила эти подразделения изначально заданного смысла. В начале 1990-х начался процесс перевода военнослужащих территориальной обороны в другие армейские соединения. Последние подразделения были включены в состав мотострелковых войск 1 июля 2008.
См. также
Напишите отзыв о статье "Корпус внутренней безопасности (Польша)"
Примечания
- ↑ [www.irekw.internetdsl.pl/kbw.html Korpus Bezpieczeństwa Wewnętrznego]
- ↑ [www.info-pc.home.pl/whatfor/baza/zw_win.htm Zrzeszenie «Wolność i Niezawisłość» (WiN)]
- ↑ [www.freedomandindependence.com/win-Protection-Unit-KG-DSZ.html The Protection Unit of the KG DSZ (abbr. General Staff of the Delegation of the Polish Armed Forces at Home), and the I ZG Zrzeszenia WiN (abbr. The I Executive Office of the Association WiN) (Pol. Oddział Osłony KG DSZ na Kraj i I ZG Zrzeszenia WiN)]
- ↑ [ioh.pl/artykuly/pokaz/spadochroniarze-oun-historia-desantw-z--maja--r,1071/ Spadochroniarze OUN. Historia desantów z 14 maja 1951 r.]
- ↑ [portalwiedzy.onet.pl/28966,107,7,1,1,biblioteka.html Atlas polskiego podziemia niepodległościowego 1944—1956]
- ↑ [www.racjonalista.pl/kk.php/s,4870 Poznański Czerwiec 1956 w świetle niezależnych badań]
- ↑ [tygodnik.onet.pl/polski-maleter/jw8y1 Polski Maléter]
- ↑ [tomaszandrzej.neon24.pl/post/12135,bral-udzial-w-gangu-ktory-mial-jawny-charakter-czerwony-general-pochowany-dwa-lata-temu-z-honorami-wojskowymi Brał udział w gangu, który miał jawny charakter, czerwony generał pochowany dwa lata temu z honorami wojskowymi]
Ссылки
- [www.ivrozbiorpolski.pl/index.php?page=kbw Korpus Bezpieczeństwa Wewnętrznego (KBW)]
Отрывок, характеризующий Корпус внутренней безопасности (Польша)
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.
Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
