Кхмерская Республика

Кхмерская Республика
Sathéaranakrâth Khmer
частично признанное государство
← 1970 — 1975 →
Флаг Камбоджи Герб Камбоджи
Девиз Свобода, равенство, братство, прогресс и счастье
Гимн Песня Кхмерской Республики
Столица	Пномпень
Крупнейшие города	Пномпень
Язык(и)	Кхмерский
Религия	буддизм
Президент
- 1970-1972	Ченг Хенг
- 1972-1975	Лон Нол
- 1975	Саукам Хой
Премьер Министр
- 1970-1971	Лон Нол
- 1971-1972	Сисоват Сирик Матак
- 1972	Сон Нгок Тхань
- 1972-1973	Хан Тун Хак
- 1973	Ин Там
- 1973-1975	Лонг Борет
История
- 18 марта 1970	Свержение принца
- 9 октября 1970	Провозглашение республики
- 17 апреля 1975	Приход к власти «красных кхмеров»

К:Появились в 1970 годуК:Исчезли в 1975 году

Кхмерская Республика (кхмер. សាធារណរដ្ឋខ្មែរ, фр. République Khmère) — правительство Камбоджи, которое предшествовало созданию тоталитарного коммунистического режима, известного как Демократическая Кампучия. Она была официально объявлена 9 октября 1970 года и была уничтожена в 1975 году.

Государственный переворот 1970 года

18 марта 1970 года, воспользовавшись отсутствием Нородома Сианука в стране, правые силы при поддержке США совершили государственный переворот. К власти пришёл генерал Лон Нол. В апреле 1970 года американские и южновьетнамские войска вступили на территорию Камбоджи, что вызвало возмущение мировой общественности и вынудило их оттуда уйти уже через месяц. В мае 1970 года оппозиционные Лон Нолу силы при поддержке КНР образовали в Пекине Национальный единый фронт Кампучии (НЕФК), создали собственные вооружённые силы и правительство в изгнании. В состав НЕФК вошли сторонники Нородома Сианука и их недавние «враги» коммунисты. Сианук не обладал реальной властью в НЕФК, она была сосредоточена в руках местных коммунистов, более известных как движение «красных кхмеров». Соединения регулярной армии ДРВ под видом частей НЕФК вступили на территорию Камбоджи. Они захватили несколько восточных провинций страны, передав их под контроль «красных кхмеров».

9 октября 1970 года Камбоджа была официально объявлена Кхмерской Республикой. Пришедший к власти режим Лон Нола провозгласил курс на развитие рыночной экономики при ориентации на США и их союзников. Однако с самого начала своего существования новый режим оказался в невыгодных условиях. Мировое общественное мнение с сочувствием отнеслось к НЕФК, а Нородома Сианука многие государства считали единственным законным представителем камбоджийского народа. Дискуссии по этому поводу проходили и в ООН.

Война и поражение

С конца 1970 года столица была отрезана от сельскохозяйственных районов. Стремясь расширить социальную базу своего режима, Лон Нол пытался создать видимость его демократизации, но убедить в этом мировое сообщество ему так и не удалось. За пять лет вооруженной партизанской борьбы численность КПК значительно возросла и она превратилась в ведущую политическую силу Камбоджи.

1973 год стал решающим в ходе гражданской войны. Только поддержка американской авиации спасала на тот момент от краха режим Лон Нола. К началу 1975 года вооруженные силы «красных кхмеров» и вьетнамские части контролировали до 90 % территории Камбоджи. В начале апреля 1975 года Пномпень оставили Лон Нол и его сподвижники. Путь к захвату власти «красными кхмерами» под вывеской НЕФК был открыт.

Республика не устояла из-за влияния традиций и верований. Ведь я сам 18 марта 1970 г. ужасался смещению богоравного Сианука. Мои взгляды изменились, но многие из моих соотечественников оставались верны королю. Сам Сианук стремился вернуться к власти. Для этого он сотрудничал с красными кхмерами и китайцами. В то же время в Кхмерской Республике развилась коррупция среди чиновников Лон Нола. Тогда как крестьяне оставались бедными. Все это дополнялось кхмерской склонностью к раздорам. Прекращение американской помощи на фоне этих обстоятельств вбило последний гвоздь в гроб республики.
Урок Кхмерской Республики в том и состоит: республиканские идеалы и демократические ценности не формируются в народе по мановению руки оратора... Чтобы утвердились республиканско-демократические принципы, их должны принять миллионы. Принять – ценности, а не лидеров, которые приходят и уходят.
Гаффар Пеанг-Мет

См. также

• Гимн Кхмерской Республики

Отрывок, характеризующий Кхмерская Республика

– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.