Лонгбьен

Лонгбьен
Long Biên

Страна	Вьетнам
Статус	Городской район
Входит в	Ханой
Население	178 тыс.
Национальный состав	вьеты
Конфессиональный состав	буддисты и католики
Площадь	59 км²
[www.longbien.gov.vn/web/guest Официальный сайт]

Лонгбьен (вьетн. Long Biên, в переводе — «край дракона») — один из двенадцати городских районов (quận), входящих в состав Ханоя (единственный городской район, расположенный в левобережной части столицы). Площадь — 59 кв. км, население — 178 тыс. человек.

История

Район назван по имени ранее самостоятельного города Лунбянь (кит. трад. 龍邊, упр. 龙边, пиньинь: Lóngbiān), служившего столицей китайских провинций Цзяочжоу (в период династий Хань и Цзинь) и Зяоти или Цзяочжи (в период династий Суй и Тан). Также в VI веке древний Лунбянь являлся столицей государства Вансуан, основанного императором Ли Нам-де из династии ранних Ли.

Во французский период нынешний район относился к области Зялам, и до сих пор многие топонимы в Лонгбьене (рынок, завод, вокзал, аэропорт и другие) носят имя Зялам.

География

Район Лонгбьен расположен на востоке от центра Ханоя, в излучине рек Хонгха и Дыонг (вьетн. Sông Đuống). На севере он граничит с уездом Донгань, на востоке — с уездом Зялам, на юге — с районом Хоангмай, на западе — с районами Хайбачынг, Хоанкьем, Бадинь и Тэйхо.

Вдоль реки Хонгха разбито несколько парков, работают оборудованные пляжи. Возле пагоды Боде имеется большое одноимённое кладбище.

Административное деление

В настоящее время в состав района Лонгбьен входят 14 кварталов (phường) — Боде (вьетн. Bồ Đề), Кыкхой (вьетн. Cự Khối), Дыкзянг (вьетн. Đức Giang), Зятхюи (вьетн. Gia Thụy), Зянгбьен (вьетн. Giang Biên), Лонгбьен (вьетн. Long Biên), Нгоклам (вьетн. Ngọc Lâm), Нгоктхюи (вьетн. Ngọc Thụy), Фукдонг (вьетн. Phúc Đồng), Фуклой (вьетн. Phúc Lợi), Шайдонг (вьетн. Sài Đồng), Тхатьбан (вьетн. Thạch Bàn), Тхыонгтхань (вьетн. Thượng Thanh) и Вьетхынг (вьетн. Việt Hưng).

Экономика

В районе расположены штаб-квартиры нефтегазовой корпорации Petrolimex, авиакомпании Vietnam Airlines, Администрации гражданской авиации Вьетнама, строительного холдинга Vingroup, химической компании Plaschem, железнодорожный завод Gia Lam Train Factory, завод огнеупорных материалов Cau Duong, завод армейской компании медицинского оборудования и фармацевтики, а также большие промышленные зоны Saidong B (технологический кластер Hanoi IT Park, заводы Sumi Hanel и Hanel CSF, офисы Hanel Software Solutions) и Hanel Industrial Park (завод Dynapac).

В Лонгбьене работают крупные торговые центры AEON Mall, Vincom Center, Vinmart, Savico Megamall, Mediamart, HC Home Center, IKEA, а также сетевые супермаркеты BigC, Fivimart и Hapro Mart, множество автосалонов мировых марок. Несмотря на новые форматы розничной торговли продолжают играть важную роль рынки Зялам (вьетн. Gia Lâm), Фукдонгмой (вьетн. Phúc Đồng mới), Нгоклам (вьетн. Ngọc Lâm) и Дьемго (вьетн. Diêm Gỗ).

В районе строятся высотные жилые комплексы с развитой социальной инфраструктурой, районы элитных особняков и вилл с частными школами и гольф-клубами (в том числе Vinhomes Riverside и Vincome Villas), торговые центры и офисы, но сохраняются и кварталы старого ветхого жилья. В квартале Боде, на берегу реки Хонгха расположен развлекательный комплекс Nắng Sông Hồng Cultural and Tourism Village (включает в свой состав сад, кукольный театр на воде, стилизованные рестораны и кафе).

Несмотря на плотную застройку, в районе сохраняются фруктовые сады, огороды и плантации цветов.

Транспорт

В 1903 году через реку Хонгха был переброшен 2,4-километровый консольный мост имени генерал-губернатора Французского Индокитая Поля Думера, связавший Лонгбьен с районом Хоанкьем (сегодня известен как мост Лонгбьен). Строительство, на котором было задействовано более 3 тыс. вьетнамцев, велось с 1899 года парижскими архитекторами и инженерами. Долгое время это был самый длинный мост Азии и единственный мост через Красную реку, связывавший Ханой с Хайфоном и Северным Вьетнамом. С 1967 по 1972 год мост неоднократно подвергался бомбардировкам американской авиации. После войны мост Лонгбьен был восстановлен с сохранением значительной части оригинальной конструкции. Используется поездами, автомобилями, мопедами, велосипедами и пешеходами. Под мостом в хижинах и лодках проживают бедняки, прибывшие в Ханой из сельской местности.

В 1985 году рядом со старым мостом Лонгбьен был построен 1,2-километровый автомобильный мост Тьыонгзыонг (вьетн. Cầu Chương Dương). В 2010 году в рамках масштабной программы, посвящённой 1000-летию Ханоя, через реку Хонгха были открыты 3,7-километровый автомобильный мост Виньтуи (вьетн. Cầu Vĩnh Tuy) и 3,1-километровый автомобильный мост Тханьчи (вьетн. Cầu Thanh Trì).

В Лонгбьене пересекаются железные дороги, соединяющие центр Ханоя с китайской границей (и далее до Наньнина) и портом Хайфон. Важными транспортными узлами являются вокзал Зялам, откуда поезда уходят в Китай и Хайфон, и железнодорожная станция Лонгбьен (у обоих станций расположены крупные автобусные терминалы). Также по территории района проходят Третья кольцевая дорога, национальные шоссе № 1А, № 5B и № 14. Другими оживлёнными магистралями Лонгбьена являются улицы Нгуенванкы (вьетн. Nguyễn Văn Cừ), Нгозяты (вьетн. Ngô Gia Tự), Доанкхюэ (вьетн. Đoàn Khuê), Тюхюиман (вьетн. Chu Huy Mân), Колинь (вьетн. Cổ Linh).

Общественный транспорт представлен разветвлённой сетью автобусных маршрутов государственной компании Transerco (Hà Nội Transport and Services Corporation). В районе активно строятся дорожные развязки, эстакады и путепроводы. На реках осуществляется активное судоходство, власти борются с нелегальной добычей песка с речного дна, разрушением противопаводковых дамб и незаконной застройкой побережья.

Военная база Зялам

В районе Лонгбьен расположена авиабаза Военно-воздушных сил Вьетнама Зялам (вьетн. Sân bay Gia Lâm). Сегодня на ней базируются Ан-26, Ан-28, Ан-30, МиГ-21 и Ка-27. Авиабаза используется для подготовки военных лётчиков, а также для базирования туристических вертолётов (обзорные экскурсии к бухте Халонг) и самолётов малой авиации. У властей Ханоя имеются планы реорганизовать авиабазу в гражданский аэропорт для чартерных рейсов по северному Вьетнаму.

Культура

В районе расположены буддийская пагода Боде (вьетн. Bồ Đề) XVII века, храмы Ламзу (вьетн. Lâm Du), Аймо (вьетн. Ái Mộ), Тхьенчыонг (вьетн. Thiên Trường), Лонгдой (вьетн. Long Đọi), Баккау (вьетн. Bắc Cầu), Тьеузяо (вьетн. Tiêu Giao), Нгоклам (вьетн. Ngọc Lâm), Тханьам (вьетн. Thanh Am), Майфук (вьетн. Mai Phúc), Шайдонг (вьетн. Sài Đồng), Фокуанг (вьетн. Phổ Quang), Тинькуанг (вьетн. Tình Quang), Водонг (вьетн. Vo Đông), Вочунг (вьетн. Vo Trung), Тхыонгдонг (вьетн. Thượng Đồng), Хойса (вьетн. Hội Xá), Кылинь (вьетн. Cự Linh), Нгиемкуанг (вьетн. Nghiêm Quang), католическая церковь Тхотыдинь (вьетн. Thờ Tư Đình).

В квартале Боде проходит праздник деревни Фувьен (вьетн. Phú Viên), посвящённый Као Шону, Зынг Хоа и госпоже Кан Ми Ныонг (вьетн. Càn Mỹ nương); сопровождается гонками на лодках. В посёлке Аймо квартала Боде проводится праздник храма Гень (вьетн. Ghềnh), посвящённый трём богиням — Льеу Хань (дочери Нгок Хоанга), Ла Бинь (дочери божества Тан Вьен) и Ле Нгок Хань (жене императора Нгуен Хюэ); фестиваль сопровождается восхвалением Святой матери и другими религиозными церемониями.

В квартале Зятхюи и храме Йентан (вьетн. Yen Tan) квартала Нгоктхюи проходит праздник общественного дома Зятхюи, посвящённый Чунг Тханю (вьетн. Trung Thành), Донг Лыонгу (вьетн. Đông Lương), Тхонг Виню (вьетн. Thông Vĩnh) и Куи Ныонг (вьетн. Quý Nương); сопровождается религиозными церемониями, пением качу и игрой в шахматы.

В квартале Вьетхынг проводится праздник посёлка Лемат, посвящённый божеству-покровителю деревни и семьи Хоанг; сопровождается «танцем змеи». В деревне Нгокчи квартала Тхатьбан проходит праздник храма Чанву, посвящённый божеству Хюэн Тхьен Чан Ву (вьетн. Huyền Thiên Trấn Vũ); сопровождается масштабными соревнованиями по перетягиванию каната.

В квартале Зятхюи проводится праздник посёлка Шайдонг (вьетн. Sài Đồng), посвящённый Линь Лангу; сопровождается представлением, прославляющим сельский труд. В квартале Кыкхой проходит праздник посёлка Тхокхой (вьетн. Thổ Khối), посвящённый Дао Зуй Чиню (вьетн. Đào Duy Trinh), Као Шону, Бать Да, придворным До Каю и Линь Лангу; сопровождается жертвованием белых петухов, гонками на лодках, игрой в шахматы, выступлениями театра тео, пением качу и другими выступлениями артистов.

Образование

В Лонгбьене базируются Военная академия логистики, Британская международная школа в Ханое и международная школа Wellspring.

Ссылки

• [www.longbien.gov.vn/web/guest Официальный сайт района]

Отрывок, характеризующий Лонгбьен

В Апокалипсисе, главе тринадцатой, стихе восемнадцатом сказано: «Зде мудрость есть; иже имать ум да почтет число зверино: число бо человеческо есть и число его шестьсот шестьдесят шесть».
И той же главы в стихе пятом: «И даны быта ему уста глаголюща велика и хульна; и дана бысть ему область творити месяц четыре – десять два».
Французские буквы, подобно еврейскому число изображению, по которому первыми десятью буквами означаются единицы, а прочими десятки, имеют следующее значение:
a b c d e f g h i k.. l..m..n..o..p..q..r..s..t.. u…v w.. x.. y.. z
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 20 30 40 50 60 70 80 90 100 110 120 130 140 150 160
Написав по этой азбуке цифрами слова L'empereur Napoleon [император Наполеон], выходит, что сумма этих чисел равна 666 ти и что поэтому Наполеон есть тот зверь, о котором предсказано в Апокалипсисе. Кроме того, написав по этой же азбуке слова quarante deux [сорок два], то есть предел, который был положен зверю глаголати велика и хульна, сумма этих чисел, изображающих quarante deux, опять равна 666 ти, из чего выходит, что предел власти Наполеона наступил в 1812 м году, в котором французскому императору минуло 42 года. Предсказание это очень поразило Пьера, и он часто задавал себе вопрос о том, что именно положит предел власти зверя, то есть Наполеона, и, на основании тех же изображений слов цифрами и вычислениями, старался найти ответ на занимавший его вопрос. Пьер написал в ответе на этот вопрос: L'empereur Alexandre? La nation Russe? [Император Александр? Русский народ?] Он счел буквы, но сумма цифр выходила гораздо больше или меньше 666 ти. Один раз, занимаясь этими вычислениями, он написал свое имя – Comte Pierre Besouhoff; сумма цифр тоже далеко не вышла. Он, изменив орфографию, поставив z вместо s, прибавил de, прибавил article le и все не получал желаемого результата. Тогда ему пришло в голову, что ежели бы ответ на искомый вопрос и заключался в его имени, то в ответе непременно была бы названа его национальность. Он написал Le Russe Besuhoff и, сочтя цифры, получил 671. Только 5 было лишних; 5 означает «е», то самое «е», которое было откинуто в article перед словом L'empereur. Откинув точно так же, хотя и неправильно, «е», Пьер получил искомый ответ; L'Russe Besuhof, равное 666 ти. Открытие это взволновало его. Как, какой связью был он соединен с тем великим событием, которое было предсказано в Апокалипсисе, он не знал; но он ни на минуту не усумнился в этой связи. Его любовь к Ростовой, антихрист, нашествие Наполеона, комета, 666, l'empereur Napoleon и l'Russe Besuhof – все это вместе должно было созреть, разразиться и вывести его из того заколдованного, ничтожного мира московских привычек, в которых, он чувствовал себя плененным, и привести его к великому подвигу и великому счастию.
Пьер накануне того воскресенья, в которое читали молитву, обещал Ростовым привезти им от графа Растопчина, с которым он был хорошо знаком, и воззвание к России, и последние известия из армии. Поутру, заехав к графу Растопчину, Пьер у него застал только что приехавшего курьера из армии.
Курьер был один из знакомых Пьеру московских бальных танцоров.
– Ради бога, не можете ли вы меня облегчить? – сказал курьер, – у меня полна сумка писем к родителям.
В числе этих писем было письмо от Николая Ростова к отцу. Пьер взял это письмо. Кроме того, граф Растопчин дал Пьеру воззвание государя к Москве, только что отпечатанное, последние приказы по армии и свою последнюю афишу. Просмотрев приказы по армии, Пьер нашел в одном из них между известиями о раненых, убитых и награжденных имя Николая Ростова, награжденного Георгием 4 й степени за оказанную храбрость в Островненском деле, и в том же приказе назначение князя Андрея Болконского командиром егерского полка. Хотя ему и не хотелось напоминать Ростовым о Болконском, но Пьер не мог воздержаться от желания порадовать их известием о награждении сына и, оставив у себя воззвание, афишу и другие приказы, с тем чтобы самому привезти их к обеду, послал печатный приказ и письмо к Ростовым.
Разговор с графом Растопчиным, его тон озабоченности и поспешности, встреча с курьером, беззаботно рассказывавшим о том, как дурно идут дела в армии, слухи о найденных в Москве шпионах, о бумаге, ходящей по Москве, в которой сказано, что Наполеон до осени обещает быть в обеих русских столицах, разговор об ожидаемом назавтра приезде государя – все это с новой силой возбуждало в Пьере то чувство волнения и ожидания, которое не оставляло его со времени появления кометы и в особенности с начала войны.
Пьеру давно уже приходила мысль поступить в военную службу, и он бы исполнил ее, ежели бы не мешала ему, во первых, принадлежность его к тому масонскому обществу, с которым он был связан клятвой и которое проповедывало вечный мир и уничтожение войны, и, во вторых, то, что ему, глядя на большое количество москвичей, надевших мундиры и проповедывающих патриотизм, было почему то совестно предпринять такой шаг. Главная же причина, по которой он не приводил в исполнение своего намерения поступить в военную службу, состояла в том неясном представлении, что он l'Russe Besuhof, имеющий значение звериного числа 666, что его участие в великом деле положения предела власти зверю, глаголящему велика и хульна, определено предвечно и что поэтому ему не должно предпринимать ничего и ждать того, что должно совершиться.


У Ростовых, как и всегда по воскресениям, обедал кое кто из близких знакомых.
Пьер приехал раньше, чтобы застать их одних.
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.
Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]