Мухаммад I (эмир Кордовы)
| Мухаммад I араб. محمد بن عبد الرحمن الأوسط | ||
| ||
|---|---|---|
| 852 — 886 | ||
| Предшественник: | Абд ар-Рахман II | |
| Преемник: | аль-Мунзир | |
| Вероисповедание: | ислам | |
| Рождение: | 823 | |
| Смерть: | 886 | |
| Род: | Омейяды | |
| Отец: | Абд ар-Рахман II | |
Мухаммад I (Абу АбдАллах Мухаммад ибн Абд ар-Рахман; араб. محمد بن عبد الرحمن الأوسط; умер в 886) — эмир Кордовы (852—886), сын Абд ар-Рахмана II, представитель династии Омейядов.
Биография
Мухаммад I стал эмиром Кордовы в 852 году после смерти Абд ар-Рахмана II. Ему удалось в 862 году на некоторое время вернуть контроль над отложившимися от эмирата Туделой и Сарагосой, но вскоре он вновь утратил эти города. Его войска были разбиты Бану Каси и его союзником — христианским королём Леона. В 873 году от Кордовы вновь отложился Толедо, жители которого фактически образовали независимую республику. Мухаммад был вынужден признать её.
В Эстремадуре возникло другое независимое государство под управлением ибн Мервана, поднявшего восстание среди ренегатов Мериды и соседних областей. В конце концов он также добился признания своей независимости эмиром Кордовы, который уступил ему замок Бадахос.
Однако самое значительное восстание ренегатов произошло в конце правления Мухаммада. В 880 году Умар ибн Хафсун, происходивший из знатной вестготской семьи, поднял восстание в горной области Ронды на юге страны и создал собственное государство с центром в Барбастро. В последующие годы Умару удалось распространить свою власть почти на всю Андалусию. Ему подчинились Малага, Гранада, Хаэн и часть кордовской округи. Неоднократно Умар подступал к стенам самой Кордовы. Восстание, начатое Умаром, окончательно будет подавлено лишь в 928 году Абд ар-Рахманом III.
Напишите отзыв о статье "Мухаммад I (эмир Кордовы)"
Литература
- Рыжов, Константин. Все монархи мира. Мусульманский Восток VII-XV вв. — М.: Вече, 2004. — 544 с. — ISBN 5-94538-301-5.
| ||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Мухаммад I (эмир Кордовы)
В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
